Почти живые - Сергей Дышев

— Капитан! Труп еще не выбросили? Так что ж вы медлите?

Тело известного террориста полетело за борт. Дай бог, не всплывет где-нибудь в Москве-реке.

— Володя, не бросай меня здесь! — услышал я рядом вполне щенячий голос.

— А как целоваться-то сладко было? — выродилась вдруг ужасно поучительная фраза.

— Володя, в этой мерзкой стране я никого…

— Это прекрасная страна!

— Кавказцы убьют меня! Ты должен помочь мне! Ты ведь спасал меня, зачем ты тогда делал это?

— Чтобы ты потом предала меня…

— Все это не так просто было! Они обманывали меня на каждом шагу, шантажировали, угрожали, говорили, кто изменит клану — вырежут всю семью… А Шамиль обещал, что не станет убивать тебя. Ему нужны были только документы, которые ты прятал. Я ему поверила, ведь он не тронул тебя в Первомайском! Ведь у вас афганское братство!

Она скулила и тараторила всю эту ахинею, но я ее не слушал.

До берега оставалось метров триста. Неплохая разминка для крепкого сна. Держа автомат наготове, я осторожно спустился в воду. Марию трясла лихорадка, она что-то шептала. Возможно, молитву.

Я, как беглый Ихтиандр, сразу ушел на глубину. Время от времени всплывал, сверял направление, снова нырял. Когда до берега оставалось совсем немного, утопил автомат и баллоны. Потом избавился от ласт и уже на песке освободился от зеленой кожи. На мне только что и остались шорты, майка и пакет в зубах. Я выкрутил свою одежонку и отправился искать телефон. В ближайшем отеле мне охотно разрешили позвонить среди ночи за десять долларов, а также поменяли не без выгоды и остальные девяносто. Я позвонил Пат. Спросонья она не узнала меня.

— Ты откуда? — спросила она, поняв, кто этот полуночный ковбой.

— Из океана.

— Приезжай прямо сейчас! — потребовала она и назвала адрес — в начале Потисан-роуд. Я разбудил таксиста, и мы поехали. По пути попросил остановиться у дежурного магазина, купил несколько бутылок шампанского, разнообразную закуску и огромного омара.

Я сразу нашел ее одноэтажный домик. Пат ждала на пороге, бросилась мне на шею, и я подумал, что в нашем мире не все решают деньги. Меня прошибла слеза, от которой я постарался незаметно избавиться. Моя психика после жесточайших испытаний стала изношенной, как ручная стиральная машина…

— Ты почему такой мокрый? — смеясь и ощупывая меня, спросила она.

— От слез…

Она звонко рассмеялась.

— Зато ты хорошо «kupatsa», — вспомнила она русское слово.

Это уж точно.

Мой паспорт лишь слегка подмок. У меня появилось время внимательно рассмотреть авиабилет.

— Какое сегодня число? — спросил я.

— Первое марта.

— Завтра у меня самолет, — сказал я, чувствуя себя халявным командировщиком в гостях у обманутой женщины. — Каникулы кончились… Ну что ты грустишь? — Я увидел, что Пат сникла и у нее странно заблестели глаза. Неужели я что-то значу для этой маленькой непутевой девчонки? — Хочешь поехать со мной в Москву? — решительно и смело предложил я, не думая ни о чем более, как всего лишь забрать ее с собой.

Я ведь уже в том возрасте, когда в женщине более ценишь не ноги и личико, а преданность и готовность к жертвам.

Предательство женщины для мужчины вдвойне больнее. Но именно женщину он склонен быстрей простить, нежели былого друга. Почему так? Все дело, видно, в наших глубинных природных инстинктах и обезоруживающей беззащитности женщин.

— В Россию?! — изумилась Пат. — А что я буду там делать?

— Zagoratt i kupatsa! — выпалил я машинально. — Мы поженимся! — слова сами выскакивали из меня.

Она снова рассмеялась, закрыла лицо ладошками.

— Но ведь я надоем тебе, ты устанешь и бросишь меня, как это делают все европейцы, которые увозят наших девушек.

— Это неправда! И чтоб ты мне поверила, я дам тебе денег на дорогу.

В пачке, перетянутой резиночкой, оказалось около пятнадцати тысяч долларов. Я взял из нее две своих тысячи, остальные протянул Пат. Вопреки моим гнусным ожиданиям, ее глаза не разгорелись от такой суровой суммы. Она отодвинула деньги.

— Ты хочешь меня купить? Мне не нужны эти огромные деньги… Я не знаю, что с ними делать…

— Ты приедешь ко мне, и мы найдем, как с ними поступить. Кроме того, поможешь тете развернуть бизнес. Она будет счастлива.

Я оставил ей редакционный телефон, поцеловал и, не оборачиваясь, ушел. Пройдя квартал, я все-таки обернулся. Пат стояла и глядела мне вслед. Я махнул ей рукой. Она ответила. Сердце сжалось у меня, то ли от тоски, то ли от нехороших предчувствий. Мне не хотелось уезжать из райского лета, покидать чудный голубой океан под раскаленно-эмалевым небом, с роскошными белыми, словно выпиленными из сахара, отелями. Но Россия звала, как настойчивое, влекущее эхо.

По скоростному автобану я пересек Бангкок, все тот же дымный, шумный, подчеркнуто чужой и крикливый город. В аэропорту мне пришлось повозиться, чтобы подтвердить свой вылет по билету. Дурацкая система обязывала сделать это за трое суток. Проще было купить новый билет. Оставалось — промучиться еще сутки. Чувство мести перегорело после того, как тело бывшего сержанта Советской армии и недавнего террориста Раззаева растворилось в водах Сиамского залива. Если месть не утихает, она сжигает человека, как огонь неизлечимой и жестокой лихорадки.

Остановился я в первом попавшемся отеле, наскоро принял душ и рухнул на скрипнувшую кровать.

Проснулся около двенадцати дня от стука в дверь. Молоденькая тайка попросила разрешения убраться. Я спустился вниз и снова попытался дозвониться в редакцию. Но опять никто не брал трубку. Возможно, изменились телефоны. Девушка-администратор сказала, что мной интересовались два господина. Они спрашивали, живу ли я здесь, на сколько дней поселился.

— Я сказала им, — заметила она, — что такие сведения о клиентах мы не сообщаем.

— Как они выглядели?

— Один из них — китаец с усиками, а второй похож на испанца или итальянца.

— Придут еще, скажите, что остановился на два дня. Это мои друзья.

Я заплатил еще на сутки вперед, забрал сумку и, осмотревшись, вышел через задний ход. Два такси поджидали клиентов. Я сел во второе. Водитель стал показывать на первую машину, поясняя, что у них свои правила. Я прикрикнул на него, сунул в нос сотню долларов.

— Куда? — спросил он покорно.

«А черт его знает, куда!» — подумал я и сказал первое, что пришло в голову:

— На крокодилов!.. Да-да, на эту дурацкую ферму, где стада двуногих идиотов любуются стадами тупых рептилий, — последнюю фразу я произнес практически мысленно из-за трудностей с переводом.

Конечно, я недооценивал местную (или кавказскую) мафию. Как говорится, я «обломил» им не меньше центнера отборного кайфа — кокаина. А вычислить в этом мои заслуги — труда не составит. Глянув по привычке в зеркальце, увидел крепкий «Форд»: он уже третий поворот следовал за нами. В нем сидели китаец, в котором я признал Лао, и смуглый, по лицу — кавказец.

— Видишь серебристый «Форд»? — спросил я у водителя. — Сейчас оттуда будут стрелять. Это бандиты из русско-китайской мафии.

Хозяин машины тут же позеленел и стал тормозить, видно, в надежде высадить меня на ближайшем углу.

Я тут же пресек эти попытки:

— Остановишься — твою дрянную машину тут же расстреляют!

Водитель страшно обиделся.

— Мой автомобиль очень хороший, и если господин добавит еще двадцать долларов, я покажу, у кого машина лучше, кто водит лучше и как надо уходить от погони! — все это он выпалил на одном дыхании.

Я пообещал — выбора не было.

Деньги делают чудо. Мой водитель раскраснелся, крепче взял руль, подался вперед и утопил акселератор. Он мотался по переулкам, где не так часто попадалась полиция, сурово штрафующая за превышение скорости, он упивался возможностью показать класс на своей старенькой «Тойоте», утереть нос самоуверенным пижонам в «Форде». Мы оторвались на три, потом на четыре машины, потом наши преследователи застряли на красном сигнале светофора и потерялись из виду.

— Мистеру нужно на крокодилью ферму? — спросил водитель.

— Давай! — после раздумья согласился я.

Но неудачи в лице знойных кавказцев и местных мафиози преследовали меня и там. Я воочию представлял, как злые силы, притопывая, двигались по кругу — в боевом ритуальном танце Зикр. Кольцо сжималось, и в центре его был я…

Шофер дожидался меня у входа, а я равнодушно глазел на рептилий, которые ползали друг по другу и вызывали омерзение своей вонючей борьбой за место под солнцем. В этом они напоминали людей…

Тут меня и подстерегли трое, совершенно неизвестных.

— Пойдем, поговорить надо! — предложил стриженый крепыш с тяжким взглядом и акцентом жителя гор.

Я осторожно столкнул его к крокодилам. Двое местных в ужасе отшатнулись. Это дало мне возможность сделать рывок.