Темный Луч. Часть 2 - Эдриенн Вудс

обещание, — пробормотала Елена прямо перед тем, как закрыть глаза.

На мой взгляд, хороший Блейк все еще боролся, но в ту минуту, когда Елена дала свое обещание, он остановился и спустился с уступа.

Когда он вошел в меня, я упал, врезавшись в пол.

Все погрузилось во тьму.

***

Когда я проснулся, мое тело было окоченевшим, а разум ревел от радости.

Наконец-то я был свободен.

Хорошее во мне так долго боролось, но теперь я был свободен быть тем, к чему был предназначен судьбой.

Вот только что-то было не так.

Я ни хрена не мог сделать.

Я не мог призвать свои способности. Ничего не помогало.

Что это была за дурацкая шутка?

Я взревел, ошеломленный, когда понял, что это мой человеческий голос эхом отдавался вокруг.

Я попытался сдвинуться с места, но даже это мне не удалось. Сквозь туман в моем сознании я осознал, что меня окружают семеро мужчин.

Они что-то скандировали, но я не мог разобрать слов.

Я понюхал воздух.

Драконы.

Магия не действовала на драконов. Но драконья магия — древняя магия — действовала.

Человеческая часть меня никогда не знала этого. Он никогда бы не впустил зверя внутрь. Ему следовало просто сдаться с самого начала.

— Блейк, успокойся, — заговорил азиат.

Я так долго ждал, когда наступит этот день, чтобы посмотреть, как он сгорает, и теперь я был бесполезен.

— Кто-то выступил, чтобы заявить на тебя права. Твои способности будут ограничены до тех пор, пока ты не окажешься на этом ринге, или, да поможет мне бог, я снова уложу тебя.

Я рассмеялся.

— Ты действительно думаешь, что на меня все еще можно заявить права?

— Да, я знаю. — То, как он говорил со мной, заставило меня подумать, что он не испугался моего зла.

— Ты понятия не имеешь, на что я способен, Лонгвей.

Прежде чем я успел сказать что-нибудь еще, что-то ударило меня по затылку, и я упал.

Я слабо расслышал, как Эдвард сказал:

— Он может проснуться на ринге.

Предатель.

***

Когда я пришел в сознание, вокруг меня был свет. Арену окружал толстый щит, и я слышал, как большая толпа громко аплодировала.

Смех прокатился по моему телу.

По крайней мере, сегодня у меня будет возможность кого-нибудь сжечь. Когда стена рухнет, я сожгу их всех.

Я сожгу лианы и ту подлую мразь, которая прячется за ними.

Никто и никогда не сможет заявить на меня права. Они почувствуют мой гнев и ярость.

Я с трудом поднялся на ноги и осмотрел стену.

Она была толще, чем обычно, но не ломалась.

Семеро предателей все еще были вокруг меня, все еще пели, чтобы ограничить мои способности.

Я снова взревел. Ни у кого из них не было бы ни единого шанса против Альфы. Я покажу им ад.

Заиграла песня, выбранная этим человеком. Добрый Блейк дразнил меня этим более чем достаточно раз. На мне это не сработает.

Хорошенькая малышка вышла на арену. Я усмехнулся. Я сделаю ее своей рабыней, своей игрушкой.

Эта хорошенькая штучка долго со мной не протянет.

Я прикусил нижнюю губу, окидывая взглядом ее напряженное тело.

Толпа зааплодировала, когда она подняла руки над головой, и на моих губах появилась улыбка, когда я представил эти руки в кандалах, свисающие с потолка.

Я резко втянул воздух, когда сила внезапно вернулась ко мне. Ни секунды не колеблясь, я подпрыгнул в воздух и перекинулся. Я ударился о стену, но она была прочной, и одним ударом ее не сломать.

Незнакомое чувство внезапно охватило меня, и я услышал вибрацию «тысячи рыцарей».

Невозможно! Это было против драконьего закона.

Нет, это еще не конец.

Порыв за порывом мой огонь покидал меня, когда я отдавал все, что мог. Она метнулась к ближайшему камню и спряталась за ним, а я раздул свой огонь яростнее, чем когда-либо прежде.

Огненный шар вылетел из ее руки.

Я передразнил ее своим смехом. Ее пламя было похоже на веточку, отскакивающую от моей чешуи.

Но это незнакомое чувство все еще было там, раздражая меня. Я выпустил еще больше огня.

Внезапно открылись еще одни ворота, и оттуда вылетело жалкое подобие дракона.

Сейчас они ничем не могли ей помочь.

Я направил свой огонь в его сторону.

Я убью их всех.

Крошечный дракончик парил прямо у меня над головой. Я рявкнул на него. Я бы съел его на закуску.

Но коварный дракон вырвался из моих челюстей.

Я зарычал, выпуская свою молнию на волю. Она срикошетила от скалы, разлетевшись камнями и обломками.

Внезапно все стало ясно. На этом ринге было больше одного крошечного раба.

Я мотнул головой в сторону ворот. Это был путь к отступлению. Я направился к нему, но этот крошечный дракончик закричал, как птица, привлекая мое внимание и умоляя следовать за ним.

Раб выбежал с ринга, но у меня было ощущение, что здесь все еще был кто-то еще.

Я выпустил еще один огненный шар, и он испепелил скалу.

Мои глаза поймали птицу, нырнувшую в ворота, и я увидел, как они закрылись.

Аплодисменты прекратились. На арене стало тихо и безмолвно.

Это незнакомое чувство все еще преследовало меня. Это было непреодолимо, сильнее меня.

Я взревел.

Другой раб вскрикнул. Но что-то было не так. Ее сердцебиение было ровным, а не учащенным, как у предыдущей рабыни.

Почему она притворялась, что плачет? Она что, издевалась надо мной?

Я послал в ее сторону еще один огненный шар, и на этот раз он попал в нее.

Она была мертва.

Ничто не могло ускользнуть от моего огня. Скоро с этим познакомятся все.

Из моего пламени вырвался крик. Какая-то сила отбросила меня назад, и мой огонь обжег чешую, ударив в лицо.

Удушье и страх пытались проникнуть в меня, но это не удавалось.

Я был страхом.

Вторая рабыня восстала из моего пламени, ее одежда была опалена.

Как это было возможно? Мое пламя должно было убить ее.

— Он меня не понимает, — закричала она.

Нет, я сломал ее. Она была драконом. Она не могла заявить на меня права.

— Нет, ты дракон. Это не считается, — крикнул я, и она уставилась на меня, на ее лице не было страха.

— Я не дракон. Оказывается, это была всего лишь посылка, в которой я покинула Пейю семнадцать лет назад.

— Когда ты научилась говорить на латыни? — Она даже не могла говорить на древнем языке, когда была в своей драконьей форме.

— Я говорю на латыни? — спросила она.

Что это было?