Золотой гроб - Николай Пряничников

Судя по сгустившемуся звону металлической и стеклянной посуды, а потом и говора, хлопцы, вовсю трапезничали. Всю компанию я видеть не мог, но по голосам чувствовалось нарастающее оживление. Самого Палыча и Октября около костра тоже не было. Как, впрочем, не было и старика. Вскоре я услышал его трепещущий от обиды голос, который раздавался из — за палатки.

— Врет он, все врет, Октябрь Максимыч! Ну, бля буду, ни с кем я насчет подвалов не говорил.

Вероятно, сам Палыч не считал допрос старика соответствующим своему рангу, и дознание вел Октябрь.

— Откуда я знаю, как они узнали обо всем?! — опять донесся голос старика — Никакого Виктора я отродясь не видел и никто мне в столовке не наливал. Ну, сам посуди, как я буду спрашивать у буфетчицы взаймы, если вы сами, Палыч, мне денег давали?! Что я из этой тыщи себе на пиво не найду?

— Скорее всего, после этой тирады к старичку была применена мера физического внушения, так как вязь его слов стала прерывистой и плачущей.

— Не говорил, ей богу не говорил. Палыч, скажите ему, зачем драться?!..

Ах ты сука! Да будь я помоложе…. После этого старик замолк. Наверное, он почувствовал, что оскорбительно разговаривать с людьми в милицейских рубашках — себе дороже.

Вскоре, из — за палатки показались и Палыч, и раскрасневшийся Октябрь. Они подошли к костру, и выпали из моей зоны видимости. Не считая старика, уехавшего Джона и сопровождающего хлопца, в команде Палыча оставалось не менее десяти человек. Расклад был сильно не в мою пользу.

Я почувствовал, что кузов закачался, щелкнул замок, и дверь в будку отворилась. Тот же парень, который и запер меня здесь, сказал: 'Выходи. Палыч зовет'. Я спрыгнул с машины и подошел к костру. Около него на разостланном брезенте в кучу были свалены открытые и непочатые консервы, хлеб, пучки зеленого лука, копченая колбаса, куски наперченного сала и другая снедь. С краю от брезента лежали три пустые бутылки 'Андроповской'. При виде продуктового изобилия, я вспомнил, что скоро сутки, как я голодаю, и есть захотелось нестерпимо.

Вероятно, поняв мое настроение, Палыч сам отломил полкруга колбасы, налил стакан водки и все протянул мне. Хлопцев, как и прежде, он отогнал от костра, и мы снова остались втроем.

Я выпил и закусил колбасой. Приятное тепло сразу расползлось по телу. Солнце уже перевалило через зенит, и я подумал, что прошло два или более часов с моего пленения и наши ребята, наверное, не дождавшись меня, уже добрались до какой — нибудь большой дороги и теперь следуют в Горький.

Из — за палатки появился горемыка — дедок. Весь его вид говорил, что он незаслуженно обижен. Впрочем, бить стариков, какие бы они не были, удел отчаянных подонков, которым, наверняка, являлся Октябрь. Случай у бункера, когда я и сам покусился на здоровье старичка, я считал оправданным. Тогда ради спасения моих друзей, дедок просто обязан был быть вырубленным.

— Палачество, наверное, внутри милиционера — подумалось мне. Хотя, внешне Октябрь и не являл собой образ замшелого разбойника, и встреть я его где — нибудь в городе, то принял бы за интеллигентного человека.

Пока я закусывал, Октябрь о чем — то тихо переговаривался с Палычем.

— Ну, хватит, — сказал Октябрь, прерывая мою жадную трапезу. — Сейчас будет маленькое путешествие. Надо показать, — где выход из подземелья? Садитесь в лодку.

После этого, он позвал с собой двух хлопцев, мы на двух байдарках переплыли на противоположный берег. Несколько повеселевший после ужина вместе с остальными я поднялся на берег. Октябрь шел со мной, хлопцы следовали сзади. В руках одного из них был автомат. Хотя я знал, что пистолет есть и у Октября. Лес здесь был густой: между толстыми и высокими елями, как сорняк стеной стоял орешник, рос можжевельник и какие то колючки.

— Мысли о побеге даже не возникали. Парни сзади шли настолько близко, что попытаться скрыться от автоматной пули за стволами, — не было никакого смысла. Мы продирались через заросли минут пять — семь, пока я, наконец, интуитивно не вышел к камню.

— Выход здесь, — сказал я Октябрю, кивнув на зияющую нору.

Прошлый раз, когда всем нам пришлось неожиданно ретироваться от камня, нору мы даже не замаскировали. Хотя, в этом уже и не было тогда никакой надобности.

— А ну ко давай, п'говеди 'гекогнасци'овку! — скомандовал Октябрь автоматчику, показав ему на отверстие в земле.

Парень передал оружие своему напарнику, достал из — за пояса фонарь и бойко полез в нору. Его не было несколько минут.

— Ход метров тридцать. Дальше все залито водой, — тяжело дыша, доложил он, вынырнув из — под земли.

Прежде чем вернуться к палатке, Октябрь проинструктировал одного из своих попутчиков и оставил дежурить его у камня. Странно, но этот пухлявый, рыхлый и, на первый взгляд, меланхолический Октябрь с маленькой головой и нижней частью обжоры — имел идиллическую власть среди бандитов — золотоискателей? Хлопец с готовностью достал пистолет, передернул затвор и остался сторожить. Судя по ретивости бойцов, можно было догадываться о том, что все они с нетерпением ждут какого то события. Событие могло быть только одно, — обнаружение сокровищ, о которых хлопцы знали друг от друга понаслышке. Эта захватывающая информация, пройдя через десяток голов, воспаленных воображением и 'андроповской', наверняка, трансформировалась в великую фантазию, что под ногами зарыты немереные сокровища. И что если они будут обнаружены, то и каждому участнику этой экспедиции перепадет столько, что Канары, лазурное море, пальмы и стройные креолки станут повседневными вехами в жизни этих головорезов.

Мы вернулись к палатке. Пока Октябрь о чем — то тихо разговаривал с Палычем, я снова сел к бревну и принялся за недоеденную колбасу. Не смотря на бодрящее действие водки, мои волнения не только не улетучились, но и усилились. Я ждал очередного похода к золотому склепу.

Первоначально я спланировал так, что именно там, в подземелье я смогу предпринять действия к побегу? Можно было выбрать момент и нырнуть в спасительную галерею. Проплыть под водой и 25 или даже 40 метров для меня не составляло труда. Это был оптимальный путь к спасению в данной ситуации, который приходил в голову. Еще ранее, чтобы ослабить подозрительность Палыча и Октября, я дезинформировал их, сказав, что длина галереи под рекой не менее ста метров.

Второй вариант предполагал, что я 'под соусом' поиска гроба под водой, нахожу малокалиберный пистолет и огнем пробиваю себе дорогу.

Оба варианта имели существенные недостатки: во — первых, не известно, как бандиты организуют охрану подводной галереи. Раз уж, они уже догадались