Фобия - Елена Тихонова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Скотч погрыз немного корма и деловито отправился спать в ванную. Пока Вика пила кофе, краем глаза осматривала квартиру. Все ли было на месте? Она отсутствовала чуть больше недели, но казалось, что квартира изменилась. Застеленная кровать в дальнем углу у широкого окна, рядом большой стол, где она изредка работала, если кухонный стол был завален мокрой посудой. Дверь в ванную немного приоткрыта, чтобы кот мог спокойно входить и выходить, если захочет в туалет или побыть один. Мягкий ковер на полу, который едва доставал от одной стены до другой, но на него было приятно опустить босые ноги с утра. Стул у стола был отодвинут, а ящик немного топорщился, будто его второпях задвинули.
Вика нахмурилась. Отставив чашку, она торопливо спрыгнула с высокого стула, похожего на барный, и поплелась в коридор. Ноутбук был все так же спрятан в чемодане между одеждой, которую она брала на время своего отпуска за городом. Она поставила его на стол перед собой, набрала пароль от облачного хранилища, куда шли все записи из дома и начала с самой первой, в тот день, когда уехала в поселок. Камер было всего две. Одна из них снимала часть лестницы и площадку за дверью, другая же была внутри квартиры, совсем незаметная, она стояла в самом углу, со стороны двери. Вика покрасила ее акриловой краской, белой, под цвет пластиковой защиты для провода, который шел от двери в нескольких сантиметрах от потолка. Еще никто из тех, кто приходил к ней в гости, а таких можно было пересчитать по пальцам одной руки, не заметил ее, считая, что установлена лишь одна – видимая – у двери.
Просматривая на перемотке, она удивилась, как же много людей ходит к ее соседке. Та считала себя кем-то вроде ясновидящей, несколько раз пыталась затащить Вику в свою квартиру, чтобы погадать ей, искренне не понимая, отчего та сопротивляется.
– Выпьем по чашке кофе, познакомимся поближе, ведь мы соседи, – говорила она.
Но Вику пугал ее внешний вид. Будучи для соседей не менее экстравагантной особой, она все же сильно отличалась от Камиллы. Это была уже немолодая женщина с ярким, почти кричащим макияжем, тонной бус на груди, увесистыми серьгами, носившая всегда длинные аляповатые платья до пят. Вика ни разу не видела ее в обычной одежде, та всегда напоминала ей цыганку с рынка, не хватало только пяток перемазанных детишек, цеплявшихся за подол ее юбки. Несмотря на имя и внешний антураж, с кочующим племенем ее роднил только цвет кожи – она была смуглой. Волосы она красила в черный цвет, а голубые глаза считала своей «изюминкой».
– Я не верю в магию.
Камилла качала головой и уверяла, что она не чета уличным попрошайкам, гадающим по ладони, история ее дара уходила глубоко в прошлое ее семьи.
– Моя прапрабабка была ведьмой.
– В другой раз, – обещала Вика.
Конечно же, ходить к ней она не собиралась. Меньше всего ей хотелось, чтобы какая-то ведьма копалась в ее прошлом и пыталась угадать по кофейной гуще ее будущее. К тому же, в ней никогда не было этой странной тяги к мистике и суевериям. Но Вика была в меньшинстве, потому как Камилла не страдала от недостатка клиентов. К ней шли с утра до ночи, семь дней в неделю.
Проверяя камеры, Вика убедилась, что за время ее недолгого отсутствия ничего не изменилось. Люди шныряли мимо ее двери, пропадая из поля зрения камеры, а спустя час или два снова появлялись, уже спускаясь вниз по ступеням, или же садились в лифт, напоминавший старую телегу. Скрип его раздавался на весь этаж, спускались ли или поднимались в нем. На старую гадалку никто не жаловался из соседей, несмотря на обилие посетителей. Клиенты ее были тихими, старались прошмыгнуть незаметно, скрипящим лифтом пользовались редко, боясь привлечь лишнее внимание к себе.
К двери Вики только раз за эту неделю подошли. Это была женщина. Лицо ее скрывала широкополая панама, лица было не разглядеть. Вика настороженно замерла у экрана, остановив быструю перемотку. Но через секунду расслабилась и выдохнула. Женщина в панаме достала из сумки какой-то обрывок бумажки, сверилась с ним и быстро отошла, исчезнув в направлении квартиры гадалки.
Девушка допила кофе, вымыла кружку, поглядывая на экран ноута. Оставалось последних два дня. Вика начала уже думать, что сама забыла закрыть ящик стола и придвинуть стул. В той спешке, с которой она собиралась, можно было забыть что угодно. Накануне в квартире побывала Рита с младшей девочкой. Вика удовлетворенно заметила, как та открыла форточку, поставила чай на плиту и схватилась за полотенец на батарее, чтобы протереть пыль. Младшая дочь Риты, Зиночка, все время пока мать делала легкую уборку, сидела за кухонным столом и что-то малевала на альбомном листе.
Вика перемотала последний день, с радостью заметив, что в ее квартиру никто не проникал, значит, стул, как и форточку, забыла вернуть на место ее сестра. С той кучей детей, какая была у Ритки, забывчивость была нормой, по мнению Вики. Наташа назвала бы это рассеянностью.
Она хохотнула. Вечерние записи были пусты. Не считая той, что была снаружи. Вика снова увидела женщину в панаме. Она прошла мимо ее двери в семь часов вечера. Ее не было только минуту, и почти сразу она вернулась обратно и начала спускаться вниз по лестнице. Вика хотела пожать ей руку, оказалось, что не все клиенты Камиллы были довольны проделанной ею работой. Эта женщина явно собиралась обратиться вновь, но передумала и ушла.
– Судьбы не существует, – пробормотала ей Вика, – есть лишь цепочка событий, которую мы запускаем своими действиями. Или бездействием.
Она закрыла ноутбук и направилась к кровати, рассчитывая проспать до обеда.
Глава 37.
Звонок Власова застал ее за работой. С утра уже успела позвонить вечно торопящаяся сестра, затем мама. Ритка за гомоном детей успела лишь спросить как дела и пообещала заглянуть к ней «на днях». Вика
