Страх перед страхом - Анна Малышева

– Но ты бы узнал его?

– Как? Да я в тот миг и не думал о нем! Только понял, что это не мальчик, – солидный такой парняга… И сразу испугался за Ирку. Такому точно одних поцелуев будет мало.

Но самый главный шок ждал отца чуть позже – когда он подошел к дочери и спросил, кто это был. Та, не стирая с губ довольной и загадочной ухмылки, ответила, что это совершенно никого не касается. Она смотрела на отца с вызовом, а в глазах, которые прежде казались ему такими прозрачными, неожиданно показалось незнакомое, жесткое выражение.

– Я ответил, что надеру ей… одно место. А она сказала, что если мне можно шататься со всякими шлюхами, то и ей можно делать, что хочется. Я хотел врезать ей прямо на улице, да не успел.

Ира развернулась и побежала прочь, явно собираясь догнать своего кавалера. Видно, она догнала его, так как вернулась домой только часа через три.

– Я виноват, виноват, – твердил Алексей. – Я уверен, что она сделала все это мне назло. Когда Ирка пришла в тот вечер, ты еще спросила ее – где она пропадала так долго? А она ответила, что занималась английским с подружкой…

– Что ж ты мне ничего не сказал?

– А что я мог сказать? Я просто обалдел… Она смотрела при этом прямо на меня и опять ухмылялась. Только легонечко, чтобы ты не заметила.

– Но лучше бы я узнала про твою Катю, в сто раз было бы лучше! Какое право ты имел покрывать Ирку! Я бы вовремя спохватилась, и не было бы никакой беременности! Ничего этого не было бы!

Теперь Татьяна говорила во весь голос, почти кричала. Она захлопнула дверцу машины, заметив, что на них стали оглядываться идущие по тротуару прохожие.

– Что же ты все это время молчал! Ты должен был мне сказать! Или не понимал, во что она могла вляпаться? Она и вляпалась, может, тебе назло!

Ее трясло, она с ненавистью смотрела на мужа, а с губ, будто сами собой, слетали гневные, уничижительные слова. Женщина кричала, что, если он еще раз попробует сунуть ей деньги, она его ударит, честное слово, ударит! И пусть он больше не врет, что любил дочь, – так не любят! Что такое любовь – он вообще понятия не имеет! И что скатертью ему дорожка – он правильно сделал, что ушел к своей Кате, им есть теперь, что вспомнить! Это из-за их мерзких историй девчонка решила, что все на свете сволочи, и плюнула на свою собственную судьбу!

Алексей не пытался ее остановить, когда она рванула дверцу машины и вылетела на тротуар. Вернулась, чтобы забрать с сиденья забытую сумку, и неожиданно для себя самой плюнула на пол:

– Иди к черту!

Глава 15

– …Я узнала его. Тот парень на вечеринке – Петр Врач, как вы и предполагали, – сказала девушка, отодвигая пустую тарелку.

– Узнали?! – не веря своим ушам, переспросила Татьяна. – Вы нашли снимок?! А я-то бьюсь, ищу его… Можно взглянуть?

– У меня его нет, – с сожалением ответила Дуня. – Зато есть кое-что другое. Взгляните!

Она протянула фотографию, где были запечатлены Ольга, Леонид и Василий Врач. Татьяна, сощурившись, рассмотрела лица на снимке:

– Знаю только Леню… А кто рядом?

– Его бывшая невеста и брат Петра Врача. Младший брат, родной.

Женщина внимательнее всмотрелась в снимок:

– Однако… Если бы вы не сказали, что они братья, я бы и не догадалась. Такое неприметное лицо, и сходство тоже неприметное… А вы не ошибаетесь, Дуня? Вы действительно узнали Петра?

Девушка мрачно кивнула:

– Еще бы! Я просмотрела целый семейный альбом, видела много его снимков. Ошибиться невозможно. Это он – тот самый парень, что был на вечеринке.

– Как же вы его нашли? – изумленно воскликнула Татьяна. – Я ведь не давала вам адреса Петра! Я боялась за вас, не хотела, чтобы вы туда сунулись…

– А я была не у Петра, а у его мамы. И собственно, первой этот альбом нашла не я, а Нелли… Я уже просто шла по ее следам.

Обе замолчали. Татьяна отвела взгляд – при одном упоминании имени пропавшей девушки она сразу ощущала себя виноватой… Но Дуня не стала развивать эту тему. Девушка просто забрала снимок и, укладывая его в сумку, спросила, не приходилось ли Татьяне когда-нибудь встречать этого Василия?

Та покачала головой:

– Вряд ли. А он тут при чем?

– Дело в том, что Леня и этот Василий были компаньонами. Вы слышали, что Леня в свое время задолжал крупную сумму денег и не мог расплатиться по долговой расписке?

Татьяна ответила, что слышала об этом – от его матери.

– Она мне и сказала, что долг до сих пор не выплачен.

– На самом деле он давно выплачен. – Дуня достала расписку. – Взгляните – вот запись, что за все уплачено полностью. Еще в феврале.

Женщина хотела рассмотреть записку подробнее, но девушка, будто не заметив ее движения, спрятала бумагу в сумку:

– Только вот его мать, думаю, пока не знает об этом.

– То есть как? Вы ей не сказали? – недоуменно переспросила Татьяна. – У нее бы такой камень с души свалился! Она очень переживала по этому поводу.

Дуня ответила, что раз долг выплачен, – торопиться некуда.

– Но ведь Антонина Григорьевна почти уверена, что ее сына убили именно из-за этого долга! – возмутилась женщина. Она никак не могла отделаться от раздражения, которое внушала ей манера девушки, – та вела себя так, будто родилась диктовать другим свои условия. – Вы просто обязаны отдать ей расписку! Ведь это значит, что была какая-то другая причина его смерти! Она-то думает, что с него пытались выбить долги!

– Я обязательно отдам ей расписку, только сперва хочу выяснить еще кое-что, – заявила девушка. – И пришла я к вам не за этим… Вы уж простите мне этот вопрос… Но скажите, вы уверены, что ваша дочь ждала ребенка от этого Петра?

Татьяна осеклась. Ее смущал уверенный, бестрепетный взгляд девушки. С простоватой наивной Нелли было куда проще и приятнее иметь дело. Но она все-таки кивнула:

– Почти уверена.

– Вот и я – почти, – заметила Дуня. – Все время это «почти», а ведь нужно бы знать точно! Понимаете, мне удалось узнать, что в марте этого года ваша дочь побывала у матери этих Врачей. Правда, с нею самой она не встретилась, сидела у соседки. Там коммуналка. Так вот – она плакала…

– Плакала?

– Да, очень горько. И тогда бабушка вытянула из нее, что Ира беременна. Но только это – имени она не назвала. Так что опять возникает это «почти»… Однако ясно, что это сделал кто-то из парней. А именно – Петр. Скорее всего, он, потому что его брат об Ире даже не слышал.

Татьяна не могла ничего ответить. У нее дух захватило – девушка рассказывала все это так деловито и спокойно. Она даже не смогла как следует сосредоточиться на этом образе – ее дочь плачет в какой-то коммуналке, в комнате у чужой старухи. У чужой! А родной матери – ни слова, ни намека… Дуня продолжала: