Золотая коллекция. Похищение по-чернобыльски - Василий Иванович Мельник

голове. Напрочь выжженными мозгами мучительно трудно думать. Поэтому зомби всегда выглядят такими сосредоточенными и потерянными: они всё время безуспешно пытаются ухватить за хвост собственные разбегающиеся мысли.

Однако эти соображения не заставили меня впасть в отчаяние, а, наоборот, позволили облегченно перевести дух. Если я еще способен на такие длинные ассоциативные цепочки, значит, с мозгами всё в порядке. Просто еще ощущаются шок и отходняк после пси-воздействия Радара, едва не превратившего меня в идиота.

– Как мы… – наконец с трудом выговорил я. – Как мы здесь оказались?..

– Я вытащил, – поведал Патогеныч, не прерывая наблюдений. – За шкирку.

– О как. – Я осторожно прикоснулся грязными ладонями к вискам – не верилось, что не разбитая на несколько кусков голова может так болеть. – То есть тебя не торкнуло?

– Торкнуло, – с достоинством подтвердил Патогеныч. – И довольно круто. Только я ведь не салага, как некоторые. Я нашел в себе силы выбраться за пределы зоны поражения и еще двух щеглов с собой при- хватил.

– Брат, ты неимоверно крут, – проговорил я, прислушиваясь к звукам боя. – У меня там чуть мозги не вскипели.

– У меня просто особо вскипать нечему, – похвастался Патогеныч, – видимо, поэтому я легко отделался. Хотя в какое-то мгновение, честное слово, так нахлынуло, что чуть не разнес себе башку из «калаша».

– А снайпер?.. – осторожно поинтересовался я.

– Его очень вовремя отвлекли, – пояснил мой приятель. – Видимо, после того, как Радар заработал, он решил, что теперь боеприпасы на нас можно не тратить, сами сдохнем, и переключился на новую цель. А потом его, похоже, сняли из гаусса.

– На пьедесталовцев кто-то напал? – удивился я, выглядывая из кустов.

– Похоже, они сами на себя напали, – пробурчал Патогеныч.

Впереди, на заросшем густой травой поле, неподвижно лежали три рослые фигуры в экзоскелетах. Их скафандры были опалены и разорваны в нескольких местах. Еще дальше, среди чахлой тополиной рощицы, стояло двухэтажное блочное здание непонятного назначения – то ли котельная, то ли ПТО, то ли бойлерная. Нет, вряд ли ПТО: рядом с ним не было видно ни гаражей, ни боксов для техники.

Вообще я не большой специалист в атомной энергетике, чтобы гадать, что за служба могла когда-то располагаться в одном из зданий комплекса Чернобыльской АЭС, расположенном за огороженной спиралью Бруно запретной территорией. Может быть, оно вообще появилось уже после первой Чернобыльской катастрофы и в нем находилась дезактивационная мойка для выезжающих с зараженной территории машин. На самом деле в нем вообще могло находиться что угодно.

Канонада доносилась оттуда – с противоположной стороны здания, обращенной к Четвертому энергоблоку. Словно подтверждая, что там происходит нешуточная разборка, над крышей взвилось густое облако дыма от взрыва.

– Группу Борова обстреляли, – пояснил Патогеныч. – Им удалось укрыться вон в том здании, но их атаковали с другой стороны – я так понимаю, люди из их же клана. Короче, чума полная.

– Динка, – прохрипел я, – кому-то очень не хочется, чтобы они доставили Динку заказчику живой…

– Это на каком же уровне столкновение идет? – изумился Патогеныч. – Если им даже одну часть «Пьедестала» удалось натравить на другую…

– Брат, хватит молотить языком, – прервал я его. – Нам нужно забрать Динку, пока не поздно. – Патогеныч молчал, и я продолжил: – Я понимаю, что если мы атакуем Борова с тыла, нам крышка. Но крышка нам теперь в любом случае. Обратно через зону покрытия Радара нам уже не выбраться. Осталось только решить, погибнем мы в стиле «банзай» или нас перестреляет как цыплят патруль «Пьедестала». Ну же, брат! Кто ничего не делает, тот заранее покойник. А вдруг нам удастся отбить Динку и отключить Радар?

– Угу, и улететь отсюда на президентском самолете, – саркастически поддакнул Патогеныч. – Ну ладно. Я знал, на что иду, уже когда взялся догонять Борова. Если уж взялся за дело, надо доводить его до конца.

Я развернулся к Гусю, чтобы привести его в чувство, но тот уже сидел рядом с нами в кустах, обхватив голову руками. Похоже, он всё слышал.

– Ты готов, бродяга? – поинтересовался я. – Нас ждет славное приключение.

– Отмычку не спрашивают, – простонал Гусь, пытаясь справиться с чудовищной мигренью.

– Забудь, – проговорил я. – Ты больше не отмычка. Ты – настоящий бродяга. И пусть теперь кто-нибудь только попробует что-нибудь вякнуть…

– Я с вами, народ, – криво ухмыльнулся бывший отмычка. – Пусть даже последний раз в жизни. Пес с ним.

– Тогда двинули!

Выбравшись из кустов, мы короткими перебежками между деревьев бросились к зданию, в котором засела группа Борова.

Снайперы пьедесталовцев не сделали по нам ни одного выстрела: либо они плотно работали по Борову, либо его команде действительно удалось снять всех, благо Боров наверняка знал ключевые снайперские точки. Из здания по нам тоже не стреляли – видимо, его защитники бросили все силы на оборону фасада, разумно решив, что с флангов их по чистому полю никто не обойдет, а с тыла, со стороны работающего Радара, тем более.

По дороге безоружный Гусь разжился гаусс-винтовкой одного из подстреленных пьедесталовцев. Два других трупа лежали далеко в стороне, и мы с Патогенычем не стали рисковать, предпочтя быстрее преодолеть открытое пространство.

Добравшись до здания, мы нырнули в выбитые окна первого этажа, быстро перекатились, вскочили, вздернув стволы автоматов. В просторном пустом зале на первом этаже никого не было – огромные окна с фасадной стороны не способствовали успешной обороне, что убедительно доказывали еще два трупа в растерзанных экзоскелетах, лежавшие возле окон. Остатки команды Борова закрепились на втором этаже, и пока, судя по всему, им успешно удавалось сдерживать натиск штурмующих – когда мы проникли в зал, канонада наверху, разносившаяся за пределы здания, превратилась в оглушительную.

Мимо странного металлического сооружения с огромным сухим бассейном в центре, углубленным в пол метра на четыре, мы прокрались к лестнице, ведущей наверх, и я уже беззвучно расписал напарникам на пальцах, в какой очередности поднимаемся и как действуем на втором этаже, когда над нами вдруг раскатился грохот такой силы, что барабанные перепонки болезненно затрепетали. Стены заходили ходуном, с потолка обрушился солидный пласт штукатурки, по углам посыпались пыль и песок.

Затем мощный удар повторился, затем еще раз и еще.

И наступила тишина.

Глава 17

Бункер

Тишина была густой, словно сметана. В ней плавали какие-то непромешанные комки – комариный писк, тонкий хрустальный звон, отдаленное басовитое гудение, – но в целом она надежно накрыла окрестности огромным ватным одеялом.

Я ткнул пальцем вверх: на второй этаж!

Мы взлетели по лестнице. Быстро заняли позиции у выбитых взрывом дверей.

В пустой дверной проем было видно, что от