Дорога к вулканам - Андрей Бондаренко

И они взлетели. МИ-8 успешно набрал высоту и взял курс на северо-восток.

— Болтает слегка, — через некоторое время сообщил Тим. — Наверное, боковой ветер дует.

— Дует, конечно, — приникнув к иллюминатору, подтвердила Илзе. — На восточном краю неба уже появилась-зажглась ярко-красная полоска. Такой цвет зари бывает только в ветреную погоду. Надо будет активней работать правыми стропами…

Вертолёт, гася скорость, слегка наклонился на левый бок.

— Прибыли, птенчики, на место! — из кабины пилотов высунулась лысая голова Семёныча. — Сейчас круг закладываю над Сиреневым распадком. Так что, молодёжь, можете открывать дверку и смело прыгать вниз… Как говорится, всех благ! Ну, и удачи, конечно…

Они прыгнули — Илзе первая, Тим, слегка выждав, за ней следом.

Ветер в лицо, восхитительное чувство свободного падения.

Он мысленно досчитал до двадцати и сильно дёрнул за латунное кольцо.

В плечи — достаточно ощутимо — ударило.

Тим, задрав голову, посмотрел вверх: над ним громко и отчаянно хлопал светло-коричневый купол парашюта, за которым призрачно и почти неуловимо маячило светло-белёсое бездонное небо. Лицо приятно обдувал лёгкий юго-восточный ветерок. Воздух был — как после дождя в деревне. Пахло чем-то свежим и влажным, совсем чуть-чуть угадывался аромат летнего полевого разнотравья.

Он посмотрел вниз: медленно приближалась земля, чуть в стороне и ниже мелькал купол парашюта Илзе…

Приземление прошло просто замечательно — на ровной лесной опушке, метрах в двухстах пятидесяти от шаманского сборно-щитового домика, спрятавшегося за густой листвой деревьев.

— Отличная работа, — сноровисто освобождаясь от лямок парашюта, похвасталась Илзе. — Задел, что называется, положен…

— Трижды сплюнь через левое плечо, — велел Тим. — И по дереву не забудь постучать. Например, по стволу вон той ёлки.

— Слушаюсь, господин командир. Тьфу-тьфу-тьфу… Стук-стук-стук… Наши дальнейшие действия?

— Складываем-свёртываем парашюты. Оттаскиваем их в лесок и прячем. То бишь, помещаем в естественные выемки в земле и старательно забрасываем всякой ерундой, подвернувшейся под руку: ветками, корягами, сухим хворостом, опавшей хвоёй и мхом. За работу…

Минут через десять Илзе поинтересовалась:

— Как у меня получилось? Нормально спрятала?

— Вполне прилично.

— А что ты сейчас делаешь?

— Готовлюсь к следующей фазе нашей дерзкой операции, — Тим расстегнул кожаный наплечный планшет, купленный накануне в поселковом магазине, и пояснил: — Не хотелось брать с собой рюкзак. Поэтому отобрал из «грушного» саквояжа только самое необходимое.

— Что это за штуку ты достал из планшета?

— Электрошокер. Шестого поколения, понятное дело. Хочу настроить его на «максимальный» режим работы… Или же двух третей будет вполне достаточно? Как считаешь?

— Тебе, милый, виднее, — мягко улыбнулась Илзе. — Всё, что касается оружия, является сугубо мужской прерогативой. По крайней мере, лично я так считаю.

— Тогда, на всякий пожарный случай, выставлю регулирующий рычажок на «максимум». Выступаем…

Всё дальнейшее прошло на удивление просто, легко и буднично.

Они подобрались к домику Скрытного Ворона и затаились за углом. Через сорок минут Кутхе Атэс вышел на свежий воздух, спустился с крылечка, беззаботно потянулся, получил — в поясницу — электрический разряд, потерял сознание, был крепко связан и усажен на землю — спиной к тёмно-жёлтой стене собственного дома.

— Возможно, милый, что ты слегка перестарался с «максимальным режимом», — с тревогой всматриваясь в лицо пленного, предположила Илзе. — Посмотри, как у него щёки подрагивают. Меленькие капельки пота выступили на лбу. Дыхание очень слабое и прерывистое. Кожа какая-то бледно-землистая…

— Ерунда, обязательно оклемается, — извлекая из наплечного планшета два коротких шприца в пластиковых упаковках, заверил Тим. — Сейчас я воспользуюсь хитрой и продвинутой «грушной» технологией, недавно продемонстрированной мне многоопытным дядюшкой Артёмом. Вот, «Всплеск-1» — ужасно-действенное и практически-безотказное средство. Бодрит — просто необычайно. Итак, извлекаю нужный шприц из упаковки, снимаю колпачок и колю фигуранту в правое предплечье. Пошёл процесс…

Секунд через семь-десять кожа на лице шамана вновь приобрела привычный тёмно-коричневый цвет. Он открыл глаза и, пытаясь освободиться от пут, резко напряг мышцы рук, плеч и ног. Но капроновые верёвки оказались крепкими и не поддались. Убедившись в тщете своих усилий, Скрывающий Ворон, прожигая Тима гневным взглядом, принялся громко и хрипло ругаться — на неизвестном и очень тягучем языке.

— Молчать! — гаркнул Тим. — Сварливый какой выискался, блин горелый… А как по поводу «сыворотки правды»? Не желаем ли отведать? Молчать! Хочу, понимаешь, не хочу… Придётся, всё же, отведать. Я сказал. Точка. Колю…

Тело Кутхе Атэса перестало напрягаться, выгибаться и вырываться.

— Надо же, у него даже глаза изменились, — настраивая видеокамеру, удивлённо выдохнула Илзе. — Были тёмно-карие. И злые-презлые. А теперь стали светло-голубыми, чистыми и…

— И доверчивыми, как у трёхлетнего ребёнка?

— Это правда. Как у ребёнка… Всё, начинаю видеосъёмку.

— Ладно, проводим допрос, — включая диктофон, хмыкнул Тим. — Эй, Ворон, слышишь меня?

— Слышу, — в голосе шамана легко читались равнодушные механические нотки.

— Представься полностью. Отвечать чётко и развёрнуто.

— Кутхе Атэс. Инженер-оператор объекта УВВ-12/2. Министерство борьбы за идеальную экологию.

— Министерство — какой страны?

— Никакой. Просто Министерство при Едином Правительстве Планеты.

— Дурака валяем?

— Никак нет. Ты спрашиваешь. Я отвечаю. Причём, чётко и развёрнуто, как и было велено. Не более того…

— Подожди, милый, — вмешалась Илзе. — Не горячись. Можно, я попробую поговорить с пленным? Ругался-то он на совершенно незнакомом языке. Подчёркиваю, на незнакомом для меня, обладательницы «языкового» колечка.

— Конечно, пробуй. Без вопросов.

— Ворон, «Кутхе Атэс» — это твоё настоящее имя?

— Да, настоящее.

— Ты — ительмен? Отвечать чётко и развёрнуто.

— Мой прадед был ительменом. А сейчас у нас нет разделения на национальности. Запрещено соответствующим законом.

— В твоём Мире нет разделений на государства и национальности?

— Нет. Считается, что всеобщее единение — единственно-правильный путь развития цивилизации. Есть — Единое Правительство Планеты. Есть — один единый и неделимый Народ. Это — главная Догма, вокруг которой и строится всё остальное Законодательство Планеты.