Пленница Хургады, или Как я потеряла голову от египетского мачо - Юлия Шилова

— Это какая‑то ошибка, недоразумение, — заметно занервничал Миша. — Валя сама в такой чудовищной ситуации, даже страшно подумать. Я обещал ей помочь.

— Да кому помогать? — вспылила Татьяна. — Она работает на аборигенов и шантажирует наших соотечественниц. — Таня перевела взгляд на Клаву и сказала раздраженным голосом: — Еще одна сообщница. У них здесь целая мафия.

Михаил заметно побледнел и нервно полез в карман брюк за сигаретой.

— Валя, это правда?

Я молчала и боялась посмотреть Михаилу в глаза.

— Это правда, что ты шантажируешь мою сестру и что мы приехали на встречу именно к тебе?

— Да что вы на девушку накинулись? — заступилась за меня Клава. — На ней, бедной, и так лица нет. Девчонка была в таких передрягах, вон, избитая вся. У нее муж изверг. Ей деньги нужны, чтобы на родину вылететь.

— Нам это безразлично, — ледяным голосом сказала Таня. — Заберите свои деньги и отдайте наши негативы, расходимся и забываем о существовании друг друга.

Татьяна достала из кармана тысячу долларов и так же холодно произнесла:

— Негативы на стол.

Я открыла пляжную сумку и принялась искать в ней негативы. Не веря своим глазам, я стала выкладывать содержимое сумки на стол и с ужасом обнаружила, что никаких негативов в сумке нет.

— Что случилось? — заметно занервничала Клава.

— Негативов нет, — дрожащим голосом ответила я.

— Как нет? Ищи лучше!

— Я уже все обыскала.

— Давай я поищу!

Я отдала Клаве сумку и заговорила, словно в бреду:

— Ничего не пойму. Я же вчера все в сумку положила. Ни паспорта моего нет, ни конверта с негативами. Это Валид все взял. Я уверена, это он. Пока я ночью спала, он проверил мою сумку и все из нее вытащил.

— Так мы получим сегодня свои негативы или нет? — Татьяна сунула обратно в карман свою тысячу, было видно, что у нее сдают нервы.

— Получите!

Все дружно обернулись и увидели стоящего у машины Валида, который улыбался широкой улыбкой и махал нам конвертом.

— Еще один, — пробурчала Татьяна и стала наблюдать за тем, как Валид вальяжно подходит к нашему столику.

— Это твой муж? — спросила меня на ухо Клава и раздула свои здоровенные ноздри.

— Муж, — судорожно кивнула я головой.

— А откуда у него негативы?

— Я же тебе говорю, что он ночью их вытащил из моей сумки.

— Вор, значит?

— Вор.

— А за воровство наказывать надо.

Как только Валид подошел к нашему столику, Клавдия встала со своего места и заехала Валиду кулаком в ухо с такой силой, что он не удержал равновесие и рухнул рядом со столом. Выхватив у Валида конверт с негативами, Клава посмотрела на араба злобным взглядом и сказала, отчеканив каждое свое слово:

— На чужой каравай рот не разевай.

— Это ты — сумасшедшая женщина из Сибири, которая преследует Хасана? — потер больное ухо Валид.

— Я. Так что со мной лучше не шутить. А то ведь я разозлюсь, и поедешь ты вместо Хасана в Сибирь в ссылку снег есть. Там тебе реально, своими руками придется на жизнь зарабатывать, а то привыкли здесь по пальмам за бананами лазить. А Вальку попробуй хоть пальцем тронуть. Убью! За яйца на сук повешу и бить буду долго, обещаю. И запомни, макака, русская жена слишком умна для тебя, в следующий раз женись на ослице.

После этих слов Клава дала Татьяне лично в руки конверт с негативами и деловито произнесла:

— Негативы ваши, деньги наши.

Татьяна просмотрела негативы и протянула Клаве тысячу долларов. В этот момент Валид встал на ноги и, достав пистолет, навел его на Клаву:

— Ты, сумасшедшая пляжная русская женщина, не доедешь до своей Сибири. Ты влезла в бизнес моего дядьки. Это его деньги и его встреча. Он рассказал мне про нее по телефону еще пару дней назад.

— Вот он, ловите его быстрее! Я знала, что он будет здесь, он проговорился! Держите его! Он украл мою банковскую карточку и мои драгоценности! Он возил меня к себе на квартиру, тут, в центре! Такие квартиры здесь есть у всех! Их снимают в складчину и используют по назначению!

Я вздрогнула и увидела, что к нашему столику бежит роскошная блондинка Надя и тащит за собой нехотя идущего за ней полицейского.

— Немедленно посадите его в тюрьму! Он украл мои деньги! Я буду жаловаться во все инстанции!

— Надя, я ничего не брал, — злобно произнес Валид и, крепко схватив меня за руку, не выпуская пистолета из другой своей руки, потащил меня к машине.

— Это ты, больше некому! Я тебе верила! Я тебя любила! А сегодня ночью я слышала, как ты разговаривал с другой девушкой. К тебе приезжает Алена из Краснодара! Верни мне мои деньги! Сволочь, альфонс! Посадите его в тюрьму! Ты думал, что я промолчу и что тебе за это ничего не будет?! Дорогой, ты ошибся! Я поехала в туристическую полицию, которая находится рядом с Гранд‑отелем, и все там рассказала. Вы уже давно здесь все обнаглели, делите русских людей на шармут (проституток) и алкашей! Все не мусульманки для вас проститутки. Русские люди могут за себя постоять!

— Я ничего не брал! Ты — пляжная девка и потеряла пластиковую карточку и все свои драгоценности на пляже! Ты будешь гореть в огне за все, что ты сделала! — закричал Валид и, приставив к моему виску пистолет, потащил меня к машине.

— Если кто подойдет, я ее застрелю!

Полицейский заметно оживился, передал что‑то по рации, и я увидела, как в кафе стали подтягиваться другие стражи порядка, но было уже поздно.

— Валя, держись! Все будет хорошо! — донеслись до меня слова Михаила.

А я уже не понимала, что может быть хорошо, потому что я чувствовала, что это конец, что все хорошее и плохое уже было, что впереди — пустота, бездна…

Я плохо понимала, что было дальше. Валид несся на бешеной скорости, говорил мне о том, что я дана ему Аллахом, что он очень сильно меня любит и что Надя — пляжная девка, которая просто хотела его купить, он клялся, что я единственная женщина, которая ему нужна, и что мои глаза уже давно похитили его душу. Он поедет со мной в Москву, поможет продать мне квартиру, мы купим жилье в Хургаде и заживем счастливо.

Валид говорил, гнал машину, а я оглядывалась и слышала вой сирены преследовавшей нас полицейской машины.

— Валид, остановись. За нами едет полиция!

Но Валид меня не слышал, да и не хотел слышать. Он много говорил, держал в руках пистолет и давил на газ как можно сильнее, перелетая через многочисленных «лежачих полицейских». А я сидела рядом с ним, понимала, что это конец, и думала о том, как же глупо я распорядилась своею судьбой. Я бы никогда не смогла надеть хиджаб, жить в мире, где женщина совершенно бесправна, рожать детей, у которых будут с рождения затравленные глаза. Я не хотела для себя той жизни, в которой женщинам нельзя ходить по улицам без сопровождения мужчины, и на городских пляжах они зачастую даже не купаются, а сидят в черных платках и платьях на берегу моря. Я попала в эту жизнь совершенно случайно. И не смогла ее понять и принять. Я попала в мир людей, которые слишком ослеплены своей верой и считают, что эта вера единственно правильная. Я вдруг поняла, что все прошло… Прошла любовь, блажь, желание постоянно быть рядом… Я никогда не мечтала носить чадру, тащить на себе все домашнее хозяйство, быть многодетной матерью и старшей женой в гареме. Теперь я уже могла трезво смотреть на вещи и понимала, что это был просто курортный роман, красивая сказка с теплым морем, пальмами, солнышком и системой «все включено».