Хранители жемчужного жезла - Вольфганг Колльберг

— Дэйзи.

— Красивое имя. Дэйзи, как может такая красивая женщина дойти до того, чтобы продаться такому идиоту? Тебе при твоей внешности в этом совершенно нет необходимости. А у тебя настоящий цвет волос? Они выглядят классно!

— Послушай, маленький подхалим, ты не находишь, что задаешь слишком интимные вопросы? Позволю себе напомнить, мы едва знакомы!

— Верно, но ты нормальная — это я вижу с первого взгляда. У меня хорошее знание гномов, чутье еще ни разу меня не подводило.

— Знание гномов? Это еще что такое?

— Прошу прощения, в вашем случае, конечно, знание людей.

— Так-так, значит, твое знание гномов говорит тебе, что я нормальная?

— Да, ты милая. У тебя золотое сердце, это я чувствую. Ты добродушная и гномная!

— Гномная? Что это такое?

— Ну, гномная — значит… Я имею в виду, ты живешь и даешь жить другим, а если кто-то попал в беду, ты ему поможешь.

Дэйзи рассмеялась.

— Ты имеешь в виду человечная?

— Ну да.

— О, кстати, о гномности! Я чуть не забыла, ты же очень голоден. Я куплю тебе гамбургер. Ты любишь гамбургеры?

— Ты ешь жителей Гамбурга?! Это же не очень человечно — поедать себе подобных. — Гном на ее ладони с сомнением посмотрел на женщину. — Ты, вероятно, дурачишь меня. Вы же не каннибалы? Или все-таки… А как они на вкус?

— Вкусные! Я люблю с помидорами и сыром.

— Фууу! Ты ешь людей с помидорами и сыром?! А я-то думал, ты гномная. Ну-ка, Дэйзи, не разыгрывай меня, а то я уже сомневаюсь в своем чутье.

Дэйзи звонко рассмеялась:

— Разумеется, мы не едим людей. Гамбургеры — это не жители Гамбурга, а мягкие булочки с мясом, рыбой или сыром.

— Тогда я не откажусь!

— Но что нам делать с твоими друзьями? Они же тоже проголодались.

— Не бойся, так быстро с голоду мы не умрем. — И Вергил рассказал Дэйзи все в деталях: о своем народе и как они в прекрасный солнечный день были подхвачены ужасным ураганом и разметаны по всему миру. Потом они очнулись на складе № 9, и каждый из них был заперт в смешной маленькой полусфере. Тогда они решились на ненасильственный протест, то есть на голодовку. Увидев ужас на лице Дэйзи, он объяснил, что голодовка была обманной: у каждого гнома в колпаке рацион на три месяца.

— Слава богу! Тогда я рада. Сегодня вечером я возьмусь за Фрэнки. Нет, у него явно не все дома!

Это ж надо — запереть столько живых душ в этих чертовых шарах! — Дэйзи не на шутку разозлилась.

— Пожалуйста, не делай этого: он будет предупрежден и только удвоит или утроит меры предосторожности. Фолдерс по собственной воле никогда не отпустит нас, поверь мне.

Дэйзи и сама понимала, что малыш прав.

— Тогда что же нам делать? Не можете же вы окончить свои дни внутри елочных шаров!

— Давай поговорим с Беном Милленом. Он неплохой парень и, по сути, такой же гномный, как и ты. Если я не прав, значит, чутье меня подвело. Я думаю, он помог бы нам, если бы мы помогли ему противостоять Фолдерсу. Как я понял, Бен работает на этого мерзавца только потому, что любит свое дело и хочет сохранить фабрику, рабочие места.

— Мне так хотелось бы думать, что Фрэнки не законченный негодяй, но то, что ты говоришь, не оставляет надежды. Пожалуй, нам действительно надо встретиться с этим молодым человеком… Я его видела пару раз в офисе Фрэнки. Бен Миллен, да?

А мышонок Фрэнки, взмокший от волнения, в это время сидел в приемной всемогущего председателя правления TFTW Inc. На коленях он держал модель 01–56739 с Виддилом и с интересом прислушивался к гулу голосов, доносившихся из зала заседаний. Казалось, ведущие менеджеры концерна из-за чего-то ругаются. Впрочем, какое ему дело до их свар, ведь сегодня у Фрэнка Фолдерса начнется совсем другая жизнь. Ему еще никогда не выпадало держать на руках все козыри. Он решил рискнуть и все поставить на кон: кто не рискует, тот не пьет шампанское. Все — или ничего! (Понятное дело, Фолдерс напрочь исключал второй вариант.)

Двери большого зала заседаний распахнулись, и оттуда появился Майк Коннорс — красный как рак, но чрезвычайно довольный. Как всегда, председатель правления концерна, всемогущий мистер Лэндсберри, после пары вводных фраз передал ведение заседания своему тщеславному помощнику Чандлеру, и тот немедленно начал засыпать всех присутствующих малопонятными цифрами, поясняя по ходу дела, что в последнее время прибыли могли бы вырасти, если бы люди, возглавляющие отдельные направления деятельности концерна (при этом Чандлер выразительно глянул на Коннорса), обладали хоть сколько-нибудь выраженной деловой инициативой. Закончив свою разгромную речь, помощник мистера Лэндсберри предложил дать слово главе отдела маркетинга Коннорсу, чтобы тот рассказал, с помощью каких идей он думает улучшить положение дел в концерне.

Менеджеры были в шоке: этим гениальным ходом продувная бестия Чандлер, можно считать, покончил с Коннорсом. Многим из его коллег было жаль шефа отдела маркетинга. Все видели, что Коннорс с большим трудом сдерживает свое возмущение бесстыдством и беспардонностью молодого карьериста. Но тот так искусно вплел в свою речь философию Коннорса, что создавалось впечатление, что малоспособный и инертный главный маркетолог являлся могильщиком всех позитивных тенденций развития концерна. Вот она, настоящая бомба, способная раз и навсегда покончить с Коннорсом.

И каково же было удивление присутствующих, когда Коннорс спокойно встал и, улыбаясь, объяснил, что он не относит к себе высказывания Чандлера, поскольку куда лучше, чем его относительно неопытный и молодой коллега (на излишнюю горячность которого, очевидно вызванную волнением и неуверенностью, надо смотреть снисходительно), знает, чего он и его сослуживцы добились в последние годы. Пусть правление с пониманием отнесется к тому, что ему, Коннорсу, приходится говорить здесь о второстепенных мелочах, отнимая драгоценное время коллег; он бы с большим удовольствием вынес на повестку дня вещи, действительно важные для дальнейшего успешного развития. Чандлер (он очень рад, что молодой коллега цитирует его, Коннорса) совершенно справедливо заметил, что рынки завоевывают не контрольными мероприятиями, а идеями.

Затем Коннорс объяснил недоверчиво взирающим на него коллегам, что он сейчас собирается продемонстрировать.

При виде разработок Коннорса Чандлер побледнел и возбужденно закричал, что главный маркетолог украл его идею, поскольку именно он, помощник председателя правления, является автором предъявленного Коннорсом хита, на что Коннорс лишь удивленно-насмешливо поднял бровь. Впрочем, почему бы не выслушать юного коллегу? Для начала есть ли у него образец суперпродукта, чтобы представить его здесь, или, может, у него имеется договор о намерениях, закрепляющий права концерна по выводу на рынок эксклюзивной продукции? Когда Чандлер объяснил, что он опирается исключительно на информацию, полученную от начальника производства Дэвида Хазелхема, Коннорс лишь сухо заметил, что Хазелхема надо уволить за то, что тот грубо нарушил строжайшее предписание о сохранении коммерческой тайны, принятое в концерне. Что его удивляет, так это то, что Чандлер не выполнил своих обязанностей и немедленно не сообщил об этом ему, Коннорсу. Чандлер еще пару раз пытался горячо протестовать, но был резко одернут председателем правления мистером Лэндсберри. Еще раз смерив взглядом осевшего Чандлера, Коннорс пошел к двери, за Фолдерсом и Виддилом.

— Вот это сенсация, Майкл! — мистер Лэндсберри одобрительно похлопал Коннорса по плечу и восхищенно начал разглядывать Виддила. — Господа, с этим продуктом на рынке игрушек начинается новая эпоха. Эта модель покончит с компьютерными играми азиатов. Дети будут в восторге! Эта кукла… Ну прямо как живая! И сколько таких вы можете нам поставить, мистер Фолдерс?

Фолдерс, с побагровевшим от волнения лицом, вместе с остальными стоял во главе огромного стола заседаний рядом с крохотным Виддилом, который замер перед мистером Лэндсберри.

Фрэнк уже собирался ответить, когда председатель правления сказал:

— Минуточку, мистер Фолдерс! Мистер Фолдерс, минуточку! — Он окинул взглядом присутствующих. — Господа, мне не нужно объяснять вам, что здесь, перед нами, самый сенсационный продукт в истории концерна.

— Я не продукт, я гном! — разозлился Виддил.

Но могущественный председатель правления TFTW вошел в раж и не слышал протестов Виддила.

— Это означает высшую степень секретности, господа! Кто ее нарушит, будет не только безжалостно вышвырнут, — он кинул уничтожающий взгляд на едва живого Чандлера, — но и получит на свою голову такой процесс о возмещении убытков, который разорит его и несколько поколений его семьи. Это ясно? Это относится также и к вам, мистер Фолдерс, — Лэндсберри обернулся к растерянному Фрэнку.