Сид и император (СИ) - Елена Колоскова

— Занятное украшение, — сказал он, вдруг подвернув мне манжету на запястье. — Кажется, у меня есть парный браслет. Не знал, что есть еще один.

— Это один из ответов, данна, — наконец прорезался у меня голос.

— Хм… Я собираюсь увидеться с твоим сыном и обсудить детали.

— Хорошо. Я рада.

Благодарить не буду. Но… Я правда рада. И благодарна. Благодарна и ему, и Судьбе за то, что все кончилось благополучно. Все живы. И многие завтра выживут, а не умрут.

Прежде чем уйти, он вдруг остановил меня и, не дав опомниться, грубо и властно поцеловал в сжатые губы. Рука сама собой взметнулась, чтобы отвесить нахалу пощечину. Но он со своей обычной, нечеловеческой быстротой перехватил мою руку за запястье. И тут же отпустил. А я с трудом сдержалась, чтобы не вытереть губы. Он, кажется, понял. Но все равно снова поцеловал меня, крепко и с удовольствием, пока не получил ответ.

— Так-то лучше, — он сжал мой подбородок и провел большим пальцем по моим распухшим губам. — Мужчину на войну следует провожать именно так.

И ушел не оглядываясь.

Глава 35

Ушел подписывать Договор и готовиться к войне. Или что там он имел в виду под «обсудить»? А я? А что я… Мое дело — выжить и не мешать тем, кто воюет. Свое дело, надеюсь, я уже сделала.

— Моя госпожа, — окликнула меня камеристка. — Могу я сказать?

— Что именно, госпожа Мэв? — обернулась я.

— Они здесь недолго, — ответила камеристка. — Но за это время было немало зверств. Вряд ли это подходящая компания для высокородной госпожи.

Я тихо фыркнула.

— Высокородная? Я такая же, как вы или Тилли, — ответила я и жестом пресекла ее возражения. — Давайте закроем эту тему. Но позже вы мне обязательно расскажете, что натворили сиды, и почему император… э… попустительствовал этому.

Сейчас я ничего не хотела знать. Это может оказаться последней каплей в переполненной чаше моего терпения. Выяснять отношения буду после битвы. Но мне надо знать, с кем или чем я имею дело. Сиды — жестокие существа со своей логикой и законами. Понять их сложно, если не невозможно. Но наверняка можно приспособиться к их присутствию.

«Не обольщайся, Твиг», — откликнулся внутренний голос. Что ж… Может, он прав? Теперь я помнила то злополучное гадание и то, как соткала свою судьбу, связав все нити воедино. Помнила все. Даже занесенный надо мной кривой кинжал. Как же довериться тому, кто хочет тебя убить? И почему сид вдруг захочет это сделать? Причины я не знала.

— Госпожа Мэв, что это? — вдруг воскликнула я.

Взгляд мой остановился на столике с разнообразными бумагами, с которыми имела дело камеристка. Одна из тетрадей была смутно знакомой.

— Это для описи имущества, моя госпожа, — ответила камеристка.

— Можно… можно, я возьму эту тетрадь?

Я уже взяла ее дрожащими пальцами и пролистала. Точная копия того самого дневника из библиотеки Гильдии!!! Такая же плотная бумага, крепко прошитая дратвой через отверстия по краю, и пергаментная обложка, как у учетной книги. Кажется, я нашла то, что позже станет тем самым дневником.

Разумеется, госпожа Мэв не возражала против того, чтобы я забрала тетрадь. Теперь надо было провернуть дело с господином Хьюго.

«Выспаться сегодня точно не удастся».

Мага я отыскала в его покоях, где он работал с накопителями Силы. В комнате собрались другие вероятностные маги из его команды, и каждый работал над «каскадом». Господин Хьюго был «направляющим».

— Да-да… так и должно быть, — прошептала я.

У воинов с Тета есть их технологии, а у нас — магия. Магия удачи! В военных хрониках было об этом.

Каждый ощущает чудо по-своему. Для меня это было внутреннее зрение и осязание. Тихое потрескивание в воздухе, приподнимающее волоски на коже, и легкое давление, сравнимое с невидимым ветром. Силы в воздухе было столько, что у меня перехватило дыхание.

Я насчитала дюжину магов. Судя по нашивках на серых накидках, трое были в ранге магистра, как и сам Хьюго. Он выглядел не самым старым среди своих соратников. Если бы не знала, кто тут за главного, то решила, что это престарелый узкоглазый хинец. А еще в одном из магов я с некоторым удивлением признала сида-полукровку. Только они так «светятся» без щитов. Да и внешне он — странный, увеличенный вариант тех зубастых «детишек» с кухни Западного клана.

Интересная подобралась компания!

В круге перед магами располагалась целая вереница артефактов стасиса. Вероятностные маги заряжали их, один за другим! Они поставили процесс на поток. В углу комнаты стояли ларцы, доверху наполненные уже заряженными кристаллами. Очевидно, этот ритуал был не первым в целой череде точно таких же. Но зачем им столько?

Я знала, вероятностные маги вполне способны обойтись без некромантов. Если некроманты создавали антистасис естественным путем, влияя на материю и энергию и усиливая энтропию, то вероятностные маги делали то же самое, увеличивая хаотические взаимодействия. Источник разный, но результат один и тот же. Разрушение материи, ускорение времени и даже распад некоторых первоэлементов.

А если был нужен стасис, гильдийцы упорядочивали структуры пространства-времени, заставляя застыть все, что попадало в зону стабильности. Я в очередной раз задумалась, насколько близки эти стороны Силы. Может быть, люди зря их разделяют?

Наконец маги закончили, и господин Хьюго обратил внимание на невольных зрителей.

— Я же велел никого не пускать! — рявкнул он и осекся. — Это вы?

— Да, я. Надеюсь, я не помешала, господин Хьюго?

— К счастью, нет, — уже более мирно проворчал маг.

Испытав однажды эффекта магического резонанса, я его понимала и не сердилась за резкость.

— Господин Хьюго, я понимаю, что вы устали, — начала я. — Но сначала более важное дело. Я помогу вам восстановиться, чтобы вы это сделали.

Как целитель, я могла сыграть роль донора энергии или просто и банально избавить человека от сонливости и повысить его концентрацию и внимание, что я и сделала. А вероятностный маг, отослав свою команду отдыхать, принялся за дело.

Не могла же я снова расстаться со своим сокровищем! Я боялась снова лишиться его. Мне был нужен дневник для последнего, самого важного путешествия. Я отослала госпожу Мэв и осталась в покоях мага.

К утру дневник был дописан. В самом конце я тушью, свинцовым карандашом и пером вывела оставшиеся записи, завершая грандиозную мистификацию.

— Вот и все… — вздохнула я, когда тушь высохла, и захлопнула дневник.

— И что теперь?