Время выживать - Крис Сойер

голова болела и кружилась. Ему не хватало мамы, и ночью он даже плакал, отчаянно скучая по ней. А уже сегодня рано утром его и других ребят подняли с коек и, не дав им поесть, отправили на работы.

Один мальчик ему все-таки объяснил, в чем дело, оказывается, взрослым нужно было золото, которое добывали в этом поселке. Поэтому все заключенные: и взрослые, и дети, должны были его добывать. Мальчик сказал, что его зовут Ванька, и он тут тоже недавно, но уже очень устал.

— А меня зовут Мишка, — мальчики обменялись приветствием, как взрослые мужчины.

Как раз было время обеда, и Ваня был первый, кто заговорил с Мишкой с самого утра. Поэтому мальчик тут же потянулся к нему, ему нужен был кто-то рядом, какой-то друг. Тем более Ваня был старше Мишки на целых два года, ему было уже семь, и он умел читать и писать.

— Меня этому папа научил, — грустно сказал мальчик. — Увидеть бы его еще хоть раз, а ведь он ничего плохого не сделал.

— Мы тоже ничего плохого не сделали, — Мишка тоже загрустил. — А у меня даже папы нет, только мама.

В это время раздался крик «Работать, время обеда окончено!». Мальчишки тут же поспешили встать, опять пришлось брать тяжелые камни и утаскивать их в сторону, потом эти камни крошили в пыль на специальной машине, но к самой реке, у которой шла добыча золота, машина подъехать не могла, там для нее не было места. Поэтому заставляли работать детей, чтобы они отрабатывали свою еду. Не во всех поселках дети работали, только в четырех из десяти. Где-то относились почеловечнее к людям, давая им больше еды и отдыха. Но у доктора Уилкофа были другие ценности, по которым он жил и которыми руководствовался.

Вечером мальчики строем под надзором охранников дошли до барака. Там их ждала тетя Марта, она жалела мальчиков, но не могла ничего сделать, в ее силах было только быть к детям поласковее. Многим детям было уже без разницы, как к ним относятся, но некоторые тянулись к ней.

Когда дети зашли в барак, их ждала женщина и мальчишка, сидящий на лавке, рядом со столом. Тут были другие мальчики, они, как и взрослые, работали в две смены. Но почти весь день они лежали, набираясь сил перед работой или отдыхая после предыдущего дня. Некоторые болтались по бараку или по улице, детям не запрещали выходить. Но таких было не очень много, основная масса напоминала взрослых. Такие же маски-лица, на которых была только усталость. Под грязью иногда нельзя было угадать черты лица.

Мальчишка поднял голову, рассматривая пришедших, они в свою очередь хмуро взглянули на него и, не обращая особого внимания, стали рассаживаться по местам у стола.

— Сейчас будет ужин, — пояснил Ваня.

Вчера Мишка в это время уже спал, все-таки он плохо себя чувствовал, поэтому он не знал про ужин.

Мишка вздрогнул от неожиданности, посмотрев на новенького мальчика. Это же Дэви, который был с ним в подвале, мальчик смотрел на Дэви во все глаза. Он вместе с ним тут, значит и его мама тоже где-то рядом. Мишка засиял, он хотел броситься к другу, но вспомнил, что мама предупреждала его об этом. Она говорила, что они шпионы, и им нельзя выдавать себя и друг друга. Поэтому пока не получится поговорить, но может быть завтра или в другой день. Мишка вздохнул и пошел вслед за Ваней к столу.

Мальчик заметил, как испуганно смотрит Дэви, неужели он ничего не помнит? Мишка на некоторое время задумался, а потом решил, что завтра он и Дэви вместе пойдут на работу, а Ваня останется в бараке, так выходило по их сменам. Так что завтра он сделает вид, что помогает новенькому, а заодно поговорит с Дэви. Мальчик улыбнулся, довольный собой и тоже застучал ложкой по тарелке. Сегодня им дали на ужин какую-то кашу. Мишка не особо любил такую еду, но он очень проголодался, да и начал понимать, что другое ему не дадут.

Придется смириться. Мальчик вздохнул и опустил взгляд на руки. Ой, какие они грязные, в бараках были умывальники, и мальчики после работы умывались там, но похоже, просто вода не помогает, а мыла или чего-то другого не было. Мама бы заругалась на меня, если бы увидела, что я так ем, подумал мальчик. А еще руки и спина болели после целого рабочего дня для неокрепшего мальчишки.

Марта с грустью смотрела на своих мальчишек, устало евших кашу. Ее взгляд упал на новенького, он рассматривал руки, довольно чумазые, впрочем, как и его лицо. Так ходили все мальчишки, и этот не будет исключением. Как и еще один новенький, который сегодня пришел в себя. Он больше не плакал, но смотрел на все широко открытыми глазами.

У Марты в бараке были мальчишки от 4 до 12 лет. Тех, кто был старше, переводили в другой барак, к взрослым. Это тоже было распоряжение доктора Уилкофа. Правда, переводили не так часто, ребята просто не доживали до этого. Конечно, они не умирали прямо в бараке, их уводили особые люди доктора, его «санитары», как он их сам называл. Они внимательно следили за состоянием людей на работах. Тех, кто слабел, уводили и просто забирали у них все время. Здесь это было поставлено на поток, никто ни о ком не заботился, жизни людей ничего не стоили.

***

Влад пришел в себя самым первым, он находился в соседнем бараке от Виктора. Мужчина довольно быстро вспомнил все, что было, но старался лежать тихо, практически не открывая глаз, чтобы не выдать себя. Влад чувствовал, что вместе с ним в помещении был кто-то еще. Люди иногда ходили мимо его койки, изредка раздавался чей-то голос, но в основном из звуков было только дыхание или храп.

Ближе к вечеру он сделал вид, что пришел в себя и медленно сел на койке. Никто даже не обратил на него особого внимания, только один мужчина посмотрел на него и отвернулся к стенке. Здесь все привыкли к тому, что одних привозят в поселок, других увозят. Людей больше волновало, что скоро будет ужин, чем то, что у них новый человек в бараке.

В каждом бараке у взрослых был староста, который посвящал новеньких в курс дела, когда им работать, сколько, объяснял им правила поселка. У детей эту функцию выполняли женщины: Марта — у мальчиков и Дарья — у девочек.

Староста все время находился в бараке,