Гора из черного стекла - Тэд Уильямс

Бонни Мей взяла Орландо и Фредерикса за руки.

— Это друзья, — представила она их. Ее товарищи, четыре человека, разглядывали двух пришельцев без особого интереса. — Я не стану называть их имен, — продолжила Бонни Мей, — потому что и у стен есть уши, но надеюсь, вы и так мне поверите.

Похоже, ее послушались, а может быть, им просто лень было задавать вопросы.

В воздухе витали мрачные предчувствия, будто все здесь были узниками, которые вскоре станут мучениками. Орландо подумал, что, возможно, так оно и есть.

Одна из сидевших в симе полуголой девочки ухватила Бонни Мей за рукав.

— Кое-кто говорит, что Близнецы не станут больше ждать, — заявила она неожиданно взрослым голосом. — Предполагается, что они подождут до темноты и атакуют.

— Это Кими, — сказала Бонни Мей Орландо. — Она из Японии, и я до сих пор не знаю, какую религию она исповедует — какой-то культ, так ведь, милочка? Что касается Близнецов, если они решили — так они и сделают. Тогда у нас немного времени, чтобы выпустить этих двух, — она вздохнула и повернулась к Орландо и Фредериксу. — Я должна вас представить остальным.

Она показала на двоих, сидящих рядом с Кими, оба были в симах египтян, один — старый, другой — молодой и веселый.

— Это мистер Пингалап, а это Василий.

— Это люди из Круга? — У Орландо было дурное предчувствие, что, если забыть про осаду и политические интриги, перед ним сидели религиозные фанатики.

Миссис Симпкинс кивнула:

— Да, мистер Пингалап — мусульманин, как был Джехани. А Василий из России, у него была необычная жизнь.

— Она имеет в виду, что я был преступником, — пояснил парень, улыбаясь еще лучезарнее. — Пока не понял, что Судный день грядет, что явится Христос. Я не хотел его гневить и гореть вечным пламенем.

Фредерикс слабо улыбнулся и отодвинулся от Василия. Орландо остался, где стоял, но про себя решил, что будет держаться подальше от русского — в глазах у того горел такой же огонь, что у Упуата, а Орландо на горьком опыте знал, что это значит.

— Боюсь, что я не знаю имени этого джентльмена, — Бонни Мей показала на человека, расположившегося в дальнем углу маленького лагеря. Незнакомец поднял взгляд от таблички, на которой он писал какие-то странные знаки углем, держа его как карандаш. Его сим был старше сима Василия, но моложе сима Пингалапа — стройный и неузнаваемый.

— Нанди, миссис Симпкинс, — объявил тот. — Нанди Парадиваш. Я только что прибыл из другой симуляции, и ваши друзья были так добры и объяснили мне, что происходит. — Он коротко кивнул Орландо и Фредериксу: — Счастлив с вами познакомиться. Извините, но мне нужно сделать кое-какие расчеты дверей храма.

Что-то зашевелилось в волосах у Орландо, это Дикое Племя искало, куда бы приземлиться. Несколько свалились ему на плечи.

— Что мы будем делать дальше? — поинтересовался он.

Миссис Симпкинс устроилась среди остальных.

— Для начала я хочу узнать новости от друзей, мы не виделись с начала осады. А потом решим, что вам нужно предпринять.

— Красота, — Орландо прислонился к стене и сполз на пол, вытягивая длинные ноги Таргора. Какая-то его часть противилась тому, что эти взрослые будут решать, как ему следует поступить, но в сейчас у него не было сил на обиды. Он схватил желтую обезьянку, которая щекотно карабкалась по его шее, и поднял перед собой, чтобы рассмотреть крошечное личико.

— Ты кто?

— Хуго. Ой, у тебя в носу волоски.

— Спасибо, что сказал. Не можешь найти для меня Зунни? Или того, другого — Каспара?

— Вон Зунни, — кроха указал Орландо на его собственную голову. Понятно, почему он и не видел Зунни: она находилась где-то к северу от левого уха. Орландо осторожно тронул то место пальцем и позвал ее. Когда он почувствовал Зунни на своем пальце, то поднес ее к глазам.

— Зунни, мне надо кое-что у тебя спросить.

У нее округлились глаза.

— Хочешь повеселиться на всю катушку?

— Нет, не сейчас. Я хочу узнать, что с тобой случилось после… после нашей последней встречи. Ты возвращалась в реальный мир — РМ? Помнишь, ты хотела отвести нас к кому-то по имени Собака?

— Собака! Собака! — Хуго, который бестолково носился перед ухом Орландо, вдруг печально возопил: — Собаки больше нет!

— Собачка совсем мертвый, — сказала Зунни. Она выглядела в самом деле опечаленной, что было невероятно для кого-либо из Дикого Племени.

— Большое Злобное Ничто проникло в него, и он умер от страха.

Орландо потряс головой, и несколько обезьянок сорвались, уцепившись за волосы в последний момент, они раскачивались у него перед лицом.

— И что это значит? Что такое Большое Злобное Ничто?

Все-таки их детские возможности выражать свои мысли оставляли желать лучшего. Потребовалось не меньше часа, чтобы сложить воедино обрывочные высказывания Дикого Племени. Подошел Фредерикс и уселся рядом, скрестив ноги. Теперь обезьянки поделились между ними двумя, и стало легче задавать вопросы — половина обезьянок отвлеклась на его друга. Непоседливость обезьянок была не единственной проблемой. Они говорили на своем языке, и хотя Орландо провел большую часть своей короткой жизни в Сети, он не понимал и половины того, что они говорили. Эти малыши, в большинстве принадлежавшие семейству Три-Хаус, что уже обеспечивало их чудаковатость, путешествовали по лабиринту телекоммуникационной Сети с младенческого возраста. Они воспринимали виртуальный мир не так, как Орландо. Их не интересовали детали виртуального окружения, у них выработалось свое видение имитации реального мира еще до того, как они научились говорить. Даже Сеть Иноземья, несмотря на ее удивительную реалистичность, была для них всего лишь более сложным набором маркеров, программ и подпрограмм. Основываясь на своем коллективном опыте и при полном отсутствии интереса к сходству с реальным миром, обезьянки Дикого Племени воспринимали эту систему как «вещи, похожие на другие вещи, которые в свою очередь походили на другие вещи, если только не были больше похожи на другие вещи из прошлого».

Орландо было так трудно с ними разговаривать, будто он обсуждал философские проблемы на иностранном языке, на котором он выучил только одну фразу — «Не подскажете, где здесь туалет?»

Тем не менее ему удалось получить небольшое представление об их опыте в Сети, но при этом он понимал, что не улавливает очень важных нюансов в их детском лепете, который был очень похож на поток сознания некоего коллективного разума. Они испытали многое из того, что испытали Орландо с Фредериксом, по крайней мере, в начале путешествия, — ощущение, что их затягивает в пустоту, что за ними наблюдает, даже преследует некий большой и жуткий разум, существо, которое они звали Большим Злобным Ничем. После того, в отличие от Орландо и Фредерикса, которые проснулись в симуляции Темилюна, обезьянки долго дремали в темноте. Нечто пыталось войти с ними в контакт. Но, то ли они не поняли, то ли не могли объяснить этого Орландо. Крохам запомнились океан, который им пришлось пересечь, и другие похожие на них обезьянки, ждавшие их. А потом появилось другое, менее фантастическое существо, которое они называли Леди.