Семья Рэдли - Мэтт Хейг

Во тьму

Все собрались вокруг, словно пастухи в жуткой рождественской драме. Роуэн еще не успел снять мокрую одежду, но дрожит он не от холода, а от того, что происходит у него на глазах: Ева лежит у них на диване, истекая кровью, а Питер проверяет ее пульс.

— Все нормально, — успокаивает брата Клара, сжимая его руку. — Папа знает, что делать.

Джеред стоит на коленях перед диваном, гладя дочь по голове, а она то приходит в себя, то снова теряет сознание. В очередной раз открыв глаза, Ева смотрит на Роуэна.

— Помоги, — просит она.

Роуэн проклинает свою беспомощность.

— Пап, дай ей крови. Спаси ее.

Хелен тем временем поспешно объясняет Джереду то, что ему уже известно:

— Вы понимаете, что, если мы дадим ей крови, она станет вампиром? И скорее всего, у нее возникнет очень сильная привязанность к тому, чью кровь мы используем для обращения.

Ева все не спускает глаз с Роуэна. Она вполне понимает, что к чему. Понимает, что за ее спасение он отдал бы все на свете. Понимает, что он чувствует: если б только он мог спасти ее, то спас бы и самого себя. А еще Ева понимает, что любит его, и под его беззащитным взглядом находит в себе мужество принять свою дальнейшую судьбу.

Она пытается заговорить. Слова точно якорем зацепились в горле, не выталкиваются наружу, но Ева не сдается.

— Твою, — выдыхает она почти неслышно.

В мгновение ока он оказывается рядом, наклоняется к ней, напрягая слух. Ее веки безвольно смыкаются. Собрав все оставшиеся силы, до последней капли, она выговаривает:

— Твою кровь.

И проваливается в забытье.

Глубже и глубже во тьму.

Утроба

Она ощущает вкус.

Вкус настолько совершенный, что распространяется на все чувства: об него можно греться, его можно увидеть — как будто черный океан, на дне которого она лежит, окрашивается великолепным сияющим багрянцем.

И она плывет вверх, возвращаясь к жизни.

Открывает глаза и видит Роуэна. У него течет кровь. Его ладонь порезана под большим пальцем, кровь льется прямо ей в горло. Вид у Роуэна озабоченный, но постепенно тревога сменяется облегчением. В глазах у него стоят слезы, и Ева понимает, что он ее спасает, вот прямо сейчас.

Кровь все течет и течет, и Ева вдруг обнаруживает, что знает о нем абсолютно все. Не обыденные подробности его жизни, не бессмысленные факты, которые известны другим людям, а нечто более глубинное. Так знает свою мать младенец, лежащий в теплой красной утробе.

Всеобъемлющее, пульсирующее, жизнетворное знание.

А зная его так хорошо, она не может его не любить и понимает, что и он любит ее точно так же: любовь, текущая у него в крови и впитанная ею, отражается на него через нее, словно они — два зеркала, поставленные друг напротив друга.

Я тебя люблю.

Ты — это я, а я — это ты.

Я буду защищать тебя, как и ты будешь защищать меня.

Всегда.

Вечно.

Ева улыбается, и Роуэн улыбается в ответ.

Она переродилась.

Она влюблена.

И, прожив два года во тьме, она готова принять истинное великолепие жизни.

— Все хорошо, — говорит ей Роуэн. — Ты здесь. Все кончено. Его больше нет.

— Да.

— Спасибо тебе.

— За что?

— За то, что выжила.

Ева наконец замечает, что в комнате есть и другие люди. Клара. Папа и мама Роуэна. Ее папа.

На лице его написана борьба противоречивых чувств — облегчения и страха.

— Прости, — шепчет она.

Он качает головой, улыбается, но от волнения не может вымолвить ни слова.

НЕСКОЛЬКО НОЧЕЙ СПУСТЯ

Вопрос для испытывающего искушение

В моменты искушения вы можете решить, что достаточно воздерживаться от убийств, а в потреблении вампирской крови нет ничего дурного.

Но если вы будете пить ВК, совершенно невозможно предсказать, как она подействует на ваш характер и что случится с вами в дальнейшем. А воздерживающемуся вампиру хочется определенности. Ему необходимо точно знать, что каждый следующий день будет столь же предсказуемым и однообразным, как предыдущий, потому что только так он может жить, контролируя свои инстинкты и не испытывая эгоистических желаний.

Если вы дадите слабину и променяете принципы на удовольствие, вы откроете себя тысячам возможных опасностей и лишитесь уверенности в завтрашнем дне.

В любой момент вам грозит приступ внезапной и неконтролируемой жажды, который повлечет за собой катастрофические последствия. Да, этого может и не произойти. Возможно, у вас получится, регулярно употребляя ВК, вести полноценную жизнь, прекрасно себя чувствовать, развлекаться от души и при этом не причинять вреда ни себе, ни окружающим. Но спросите себя: стоит ли так рисковать? Ну так что? Стоит?

Только вы можете ответить на этот вопрос.

«Руководство воздерживающегося» (издание второе), стр. 207-208

Рафаэль

Все-таки влюбленные — тошнотворное зрелище, вынуждена признать Клара, особенно когда они сидят рядом с тобой на заднем сиденье, держатся за руки и читают стихи. Разумеется, она очень рада за брата, и за Еву тоже, раз уж они так безоблачно счастливы вместе. Но просидеть с ними всю дорогу — это уж слишком, пора бы и передохнуть. Ева прижимается к Роуэну, положив голову ему на плечо, и Клара в изнеможении отворачивается.

— Кто бы мог подумать, что вампиры такие слюнявые, — бурчит она, уставившись в окно.

— И это говорит девчонка, плакавшая из-за полярных медведей, — не остается в долгу Роуэн.

— Из-за них я и сейчас плачу.

— То есть ты снова собралась удариться в вегетарианство? — интересуется Ева.

— Я думаю об этом. В смысле, если уж мы собираемся регулярно пить кровь вампиров, то со здоровьем проблем не будет. Так что впредь постараюсь от своих принципов не отступать.

Ева похлопывает Клару по коленке:

— Надо найти тебе хорошего парня, которого ты сможешь обратить.

Клара вздыхает.

— Вампиры на двойном свидании, — содрогается она. — Я тебя умоляю.

Сейчас пять минут первого ночи, они остановились в слабо освещенном переулке в центре Манчестера. Мама с папой, разговаривающие со швейцаром, отсюда едва видны. За ними тянется очередь из молодых вампов, а также их поклонников и подражателей.

Кстати о любви: Клара заметила, насколько улучшились отношения между родителями после смерти Уилла. Отец, разумеется, оплакивал брата, но куда горячее он благодарил судьбу за то, что Хелен осталась в живых. А уж она-то изменилась больше всех. Теперь Хелен выглядит такой безмятежной, словно освободилась наконец от непосильной ноши, и не сбрасывает руку мужа, когда тот обнимает ее за плечи.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});