Феномен одиночества - Деймас Рэд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты не удивлена?
– Вы участвовали в подобных событиях и раньше. Я привыкла.
2.10 Свобода
– Как обстановка на орбите?
– Мы полностью вычислили все паттерны автоматической системы контроля пространства вокруг звезды… – в голосе Смешной я различил некоторую гордость.
– Порядок сканирования зон может меняться во времени, так что не расслабляйтесь, – мне было жаль трёх ребят на корабле. Напряжённое ожидание выматывало порой сильнее пыток.
– Это маловероятно. Нынешняя последовательность самая эффективная из возможных.
Я не привык верить и надеяться на удачу, поэтому задал давно волнующий вопрос:
– А как мы смогли проскочить?
– А мы и не проскочили, – Эджус сменил Василису у передатчика, – Зоркий сразу после нырка маскируется под астероид. В любые системы порой залетают извне ранее неучтённые тела. Тут главное притвориться, что летишь мимо, успеть показать именно ту траекторию, которая никому не мешает. Специальная технология.
Свежий ветерок задул чуть сильнее, поправляя мне чёлку, на балконе под крышей дома Пола Уитмана располагалась пара удобных кресел, но возбуждение заставляло мерить шагами дощатый пол.
– Медведь ответил?
– Да, – Смешная чуть растянула слово, будто была не уверена в информации.
– Протокол обхода хэндшейка (от англ. handshake – рукопожатие, термин, обозначающий процедуру обмена "приветствиями" между устройствами для идентификации друг друга и установления канала обмена данными, прим. авт.) готов?
– Там целый аппаратно-программный комплекс. Я передам чертежи и код. У вас будет возможность создать устройство? – Василиса нахмурилась, я увидел, как на её лбу проявились ранние морщинки.
– Тут на каждом шагу автоматические сборщики. Надеюсь, Рэйчел поможет мне настроить один из них.
Смешная включила передачу, а я заметил, что она хочет ещё что-то сказать и сделал жест рукой, чтобы продолжала.
– Мы сканируем все суда, что оказываются поблизости и выяснили, что почти все они летают без участия человека, кроме небольшого количества индивидуальных яхт. Ещё оказалось, что в системе нет ни одной верфи или какого-то крупного производства на орбите. Они собирают вещество из солнечного ветра, но ничего крупного не строят. Отправляют кое-что на планеты, остальное в область роя Дайсона (рой Дайсона это совокупность множества гигантских космических станций вокруг звезды, которые собирают энергию и вещество для нужд цивилизации, прим. авт.), но и там масштабных работ не наблюдается.
Во время доклада Смешная выглядела озадаченной, даже растерянной. Захотелось хоть как-то подбодрить её.
– Василиса Дмитриевна, вы молодцы! Только учтите вот что: тут нет смысла в крупных проектах. У местных уже есть всё для полного комфорта.
– Вот именно! – оборвала меня Смешная, – Вот именно! Тут ресурсов и технологий столько, что можно любые исследования проводить! Мы с командой уже сотни придумали.
– Василиса Дмитриевна… У них есть для этого Промзона. Тут чёткое разделение труда, и никому в голову не придёт строить научную космическую станцию в этой звёздной системе. Так же как вы не будете готовить еду на своей постели.
Имплант выдал сообщение, что пакет данных полностью и без ошибок загружен. Я почувствовал на своих плечах тонкие пальчики, а ногой ощутил через одежду горячее бедро. Рэйчел обняла меня, словно любимого мужчину. С каждым часом её поведение всё сильнее становилось безумным и навязчивым. Пришлось ласково, но настойчиво отодвинуть женщину.
– Мы вернёмся к изучению пространства вокруг Примы. Может быть, удастся найти следы кораблей чужих, – Смешная сделала паузу, зажмурилась и наконец сказала самое важное, – Вячеслав, а может нет чужих? Может быть, в Промзоне мы найдём все ответы? И окажется, что нам угрожают… вот эти вот…
Василиса не смогла подобрать слово, и я ей помог:
– Зажравшиеся? Мысль эта впервые стала меня донимать, когда покидали Wū. Чем больше об этом думаю, тем правдоподобнее всё кажется.
В напряжённой тишине на проекции возникли лица Айдара и Эджуса. Вся команда смотрела в глазок камеры и ждала объяснений, которых у меня не было.
– Ребята, я знаю не больше вашего. Пока мы не найдём хотя бы следов боевого флота, мои догадки останутся всего лишь выдумкой. В Промзону мы ещё наведаемся, а пока есть возможность тут ещё многое раскопать. Давайте работать.
Смешная отключилась без прощания. Я оглянулся и увидел за стеклом рабыню. Она сидела на полу, словно побитая собака и смотрела на меня, ожидая приказов. За двое суток её поведение сильно переменилось под действием постоянных гормональных коррекций. Если так и дальше будет продолжаться, то меньше чем за неделю она полностью потеряет рассудок. Вспомнился одноразовый солдат на Талиме, убивший Мавида. Стало совсем противно.
– Рэй? – от звука своего имени рабыня вздрогнула и заулыбалась. Она подобралась, приготовилась слушать и повиноваться, – Мне нужно создать устройство по этим чертежам. Ты можешь отдать приказ от моего имени синтезатору?
Не без труда рой нанитов создал голограмму, чтобы показать Рэйчел подробные схемы. Рабыня кивнула. И в тот же миг прекратила мелко дрожать – новая доза наркотиков, как поощрение послушания, сняла напряжение и ослабила хватку абстиненции (абстиненция – ломка, прим. авт.). "Потерпи, – подумал я, – Сегодня сделаю всё возможное, чтобы ты стала свободной."
Возникло естественное желание обнять женщину, прижать к себе, но уже давно стало понятно, что этого делать нельзя – у куклы от прикосновений хозяина совершенно срывало крышу.
– Проект будет закончен через несколько минут, – рабыня сделала робкую попытку погладить моё предплечье и, встретив мягкий, но однозначный отпор, жалобно всхлипнула, осела на пол, обняла за ноги, наклонилась и поцеловала ботинки. В глазах защипало.
– Прекрати! – я сорвался и вскрикнул громче, чем было нужно.
Несчастная мелко затряслась и несколько раз повторила:
– Прости! Прости! Прости…
Её состояние ухудшалось на глазах. Решение напрашивалось само, а я больше не мог видеть, как женщина сходит с ума. Группа нанитов прикрепилась к тонкой шее и впрыснула транквилизатор. Сначала одну дозу, потом вторую. Собственная система Рэйчел для поддержания обмена веществ ускоренно разрушала посторонний препарат, но справится с постоянным потоком ей не удалось, и рабыня потеряла сознание. Уложив её на диван и накрыв пледом, я спустился вниз. В гостиной на низком столике уже лежала сфера в небольшом углублении. Я колебался включать её и с удивлением обнаружил, что внутри ворочается страх увидеть больше, чем смогу понять. Но отступать нельзя. Устройство размером чуть меньше грецкого ореха оказалось неожиданно лёгким. Протоколы обмена данными и эмулятор заняли огромную часть моих нейроимплантов, несмотря на оптимизацию кода.
