Рок-звезда - Джеки Коллинз

Джордж думал по-другому. Он не мог насытиться ею.

Одиль не одобряла ее поступка.

– Если ты с ним спишь, то почему бы не выйти замуж?

– Я не хочу связываться ни с одним мужчиной, – объясняла Рафаэлла. – Мне нужна свобода.

– Зачем?

Рафаэлла передернула плечами и сказала:

– Не знаю. Просто, чтобы никто не останавливал, если я захочу покататься на радуге.

– Ты рехнулась, – покачала головой Одиль.

– Может быть, – ответила счастливая Рафаэлла.

Она опять начала брать уроки пения, и ей это очень нравилось. Дважды в неделю итальянка из Венеции приезжала в особняк Джорджа Марако, чтобы учить Рафаэллу. Девушке нравилась строгая дисциплина и напряженность занятий. Для нее пение означало удовольствие. Она оставила работу в галерее, ходила по магазинам, на пляжи, обедала с Одиль и играла с Джон-Джоном, упрямым шестилетним крепышом. По вечерам они ходили с Джорджем на приемы. Он сам любил приглашать гостей и был отличным хозяином.

– Тебе только двадцать три, – сказала Одиль после одного из ужинов в особняке Марако. – Почему ты общаешься со стариками? Имей в виду, ты скоро станешь похожей на них.

– Мне приятна такая компания. Ничего плохого в старости нет, я многому научилась.

– Например, чему? Рафаэлла грустно вздохнула:

– Одиль, занимайся своими делами и оставь меня в покое.

– Я скоро уезжаю в Англию, – ответила Одиль, намереваясь довести свои взгляды до подруги, – и беспокоюсь о тебе. Ты просто плывешь по течению. Вы с Джон-Джоном должны поехать с нами. Здесь приятно пожить несколько лет, но неужели ты не скучаешь по Европе?

Да. Рафаэлла скучала по Лондону, Парижу, югу Франции, матери, отчиму, огромному замку в провинции и лошадям, на которых так любила кататься. Но разве может она уехать из Рио? Тогда она никогда не увидит Луиза. А если останется здесь, то все же есть шанс…

В феврале обычно проходили карнавалы. Весь город сходил с ума на несколько дней и превращался в вертеп. Этому предшествовали месяцы подготовки. Для парада создавали невероятные лодки, выложенные цветами, и потрясающие костюмы. Веселились все. В это время бедные чувствовали себя богатыми, а богатые – еще богаче. На улицах появлялись полуобнаженные девушки, молодые красавцы, толстые матушки семейств, переодетые гомосексуалисты, проститутки, сутенеры, мафиози, туристы, просто невероятный сброд. Улицы оживали под звуки самбы, наполнялись сладким запахом цветов и танцующими, поющими, празднующими толпами людей.

Каждый день проходили приемы. Они продолжались и целую ночь. Вечером перед большим парадом Одиль с Рупертом давали прощальный маскарад. Через две недели они переезжали в Англию. Рафаэллу это не радовало: сводный брат и Одиль стали для нее семьей, и она будет скучать о них очень сильно. Но ничего не поделаешь, придется научиться жить без них.

На вечеринку Рафаэлла нарядилась в костюм Нефертити, египетской королевы, а Джордж, после долгих уговоров, оделся, как греческий генерал. Они взяли с собой малыша Джон-Джона в костюме американского бейсболиста. Он отчаянно веселился и не хотел возвращаться домой. Когда его наконец-то уговорили сесть в «мерседес», парень тут же заснул на коленях у матери.

«Это моя семья, – внезапно поняла Рафаэлла. – Зачем же ждать? Нужно выходить замуж за Джорджа, и у Джон-Джона будет отец».

– Поздравляю, дорогая!

– Какие прекрасные новости!

– Как мудро, что ты выждала, теперь ты в себе уверена.

– Когда свадьба?

Джордж не терял времени и немедленно подарил ей кольцо с огромным бриллиантом. Стоило Рафаэлле согласиться, как он достал его из сейфа, с гордостью заявив, что приобрел кольцо, когда она переехала в особняк Марако. Теперь Рафаэлла надела его на большой парад. С дюжиной друзей Джорджа они сидели в специальной ложе и смотрели на дорогу. Некоторые бизнесмены специально прилетели на праздник. Ложи были воздвигнуты перед парадом, позволяя богачам рассмотреть все происходящее и показать себя, не опасаясь за последствия.

Рафаэлла удивилась, когда увидела миллионера Маркуса Ситроэна и его жену Нову, элегантную холодную женщину. Они не встречались после той ночи в Лондоне в «Аннабель». Скорее всего, этот человек не помнит ее. Когда их представил один из друзей Джорджа, Маркус Ситроэн посмотрел на Рафаэллу как на незнакомку. Но ведь он дважды вспомнил ее?

Мысли Рафаэллы вернулись в особняк отчима Одиль на юг Франции, где Маркус напугал ее в бассейне. Грязный старик, такие не меняются.

Когда они здоровались, глаза Ситроэна с приспущенными веками раздели Рафаэллу донага. На ней был костюм цыганки.

Появилась Одиль и здесь представления не потребовалось.

– Мистер Ситроэн! – воскликнула она, заговорщицки подмигивая Рафаэлле. – Могу поспорить, вы не помните меня.

Он повернулся, увидел перед собой красивую блондинку и церемонно кивнул:

– Помогите вспомнить, дорогая.

– Дочь Изабеллы и Клаудио Франконини, Одиль. Вы приезжали к нам в замок во Францию, как-то летом. Не беспокойтесь, это было давно.

– Да, помню. Как приятно встретиться с вами опять. Кстати, как ваши родители?

– Все хорошо, – Одиль не могла сдержаться и добавила: – Вы должно быть, помните мою лучшую подругу, Рафаэллу. Она тогда жила у нас.

Рафаэлле хотелось стукнуть свою ухмыляющуюся невестку. К счастью, в этот момент появился Джордж и по-хозяйски положил ей руку на плечи:

– Маркус, ты познакомился с моей невестой, самой красивой женщиной Рио?

– Женщина-дитя, – пробормотал Маркус и посмотрел на нее так, словно пытался припомнить, не встречались ли они.

Рафаэлла неловко заерзала. В Маркусе Ситроэне было что-то пугающее.

Веселое безумство охватило всех. Избежать этого было невозможно. Людей поразили карнавальная лихорадка, шум, запахи и непрекращающаяся музыка. Извивающиеся тела, порочные лица, сексуальные чувств? захлестнули Рио, жители которого забыли обо всем и подчинились карнавалу.

Одиль хотелось приключений. После нескольких бокалов шампанского она всегда сходила с ума, а учитывая легкомысленную атмосферу этого вечера, ссору с Рупертом и то, что они вот-вот уезжали в Европу, подруга была готова вкусить запретный плод.

А значит, нужно покинуть ложу, где богачи находились в относительной безопасности, и смешаться с толпой.

– Давай удерем отсюда, – прошептала она. – Не могу сидеть взаперти.

– Нельзя, – прошептала Рафаэлла. – Джордж сказал, что это опасно.

– Ну, пожалуйста, ты даже говоришь, как он. Куда подевалась девушка, которая хотела быть свободной? Сейчас фестиваль, давай развлечемся хоть минут десять. Никто не заметит, все подумают, что мы пошли в туалет.