Смерть меня не найдёт (СИ) - Летова Ефимия

Если бы я могла плакать, я бы, наверное, плакала. Наверное, запястья бы немели, зубы стучали, колени подгибались… А так я шла себе и шла, и не падала.

В том, чтобы быть мёртвой, есть свои плюсы.

Перед дверью спальни Марта я ещё раз попробовала остановить себя и не превращать свой последний, возможно, день в дешёвую мелодраму — такую даже "Первый канал" бы не снял, побрезговал. Я ещё обдумывала эту мысль, а рука, словно ею управлял верховный жрец Единой лирт Веритос, уже толкала дверь.

Март не спал. И был один — кровать была пуста и судя по её слишком аккуратному виду, готова к новым подвигам хозяина. Расстёгнутая на груди рубашка немного мятая, один рукав задрался до локтя. Стоял у окна, высокий, стройный, лохматый. Обернулся, услышав мои шаги. Нахмурился.

Славный.

Черт возьми, хмыра побери, какой же он славный, несмотря ни на что!

Какая же я дура, Единая…

Иллюзия, наложенная Апратусом, уже спала, и я стояла перед Мартеном во всей красе. Ну и пусть смотрит, что он со мной сделал. Ненавижу. Должна ненавидеть.

— Где ты была, Агнесса? Я же просил никуда не уходить, это опасно… Я чуть Ильяне голову не оторвал за то, что она тебя отпустила. Не нужно играть в героиню! Ты же мне обещала, что вместе…

Мы остановились метрах в трёх друг от друга. Я молчала, совершенно безуспешно пытаясь взять себя в руки и обуздать собственную мимику, сцепила руки на груди — так себе преграда.

Надо бы глаза прикрыть, но я продолжала его разглядывать, почти жадно, зная, что это — в самый-самый последний раз, и всё-таки надеясь на чудо, которое случается в книгах о других мирах, а в самих других мирах, конечно же, не случится.

Такой славный, такой… искренний в своём беспокойстве и возмущении. Такой…

— Я всё знаю.

— Что? — недоумённо переспросил Март. Сделал шаг вперёд, остановился, так же пристально меня разглядывая, как и я его.

— Я всё знаю, — тупо повторила я, осознав, что кроме этой банальнейшей фразы больше ничего не могу сказать. Ожидая расспросов, отрицаний, оправданий, чего-то ещё. — Знаю.

— Если ты о… — начал было он, но я махнула рукой.

— Я не про твою девку. Это меня не касается. Укладывай в постель хоть сестру, хоть мать, хоть Верховную жрицу.

Грубо, дёшево! Но…

Молчание снова затягивалось.

И вдруг Март улыбнулся, и эта улыбка, которой я никак не могла ожидать, совершенно преобразила его лицо. Этот новый мужчина, саркастичный, жесткий, властный, и в то же время очень уставший, был мне незнаком. И его глаза смотрели на меня с лица Марта, горько и насмешливо.

— Всё знаешь? Всё ли, Агнесса?

Глава 64.

У меня… кончаются слова. А и правда, что ему можно сказать? "Сволочь, негодяй, предатель"? Ну, да. И что, стыдно ему станет? Нет. "Как ты мог"? Ну, вот так и мог, как все могут. По дружбе, за деньги или из идейных соображений — так ли это важно? Он знает меня совсем недолго, меньше месяца! А с лиртом королевским следователем дружен много лет и многим ему обязан. Они оба уверены, что Агнесса проститутка, воровка и убийца, на какую клавишу в его душе мне давить? Проклинать, стращать, рыдать, обзывать — всё это пустое, никому не нужное.

Мне — не нужное.

И сюда я пришла, чтобы просто его увидеть. С безумной надеждой на чудо, которое не случится, потому что в глазах Марта я прочитала свой однозначный приговор. Пусть предназначенный не мне, а Агнессе, но…

И на насмешливый и в то же время горький вопрос этого нового, незнакомого мне человека, я не отвечаю. "Всё ли я знаю"? Не всё, далеко не всё. Обхватываю себя руками, чтобы не рассыпаться на кусочки.

— Я тебе поверила, — говорю беспомощно, тихо, глупо. — Ты мне не верил, а я… тебе…

Нет, правда, нечего сказать. И идти некуда.

— Ладно, — Март опустился на кровать и посмотрел на меня. — Давай начистоту, раз уж ты всё знаешь. Не понимаю, на что ты рассчитывала, — произнёс он довольно холодно. Холодно и… зло? — На то, что кража фелиноса сойдёт тебе с рук? На то, что о тебе все забудут, казус с церемонией подтверждения прав наследника как-нибудь замнут, конечно, всё равно народ не знает подробностей и не будет присутствовать, а с Верховным Его Величество как-нибудь сам договорится, да? Ты…

— С Верховными, — автоматически повторила я. — С лиртой Хоррендой, может быть, и договорится, а с лиртом Веритосом — навряд ли. Хотя судить трудно.

Март подскочил и стремительно подошёл ко мне, близко-близко. У него изменилась даже походка.

— Откуда ты знаешь имя Верховной жрицы?

— Сама представилась. Когда я ушла из приюта, — произношу я, роняя слова одно за другим, безжизненно и устало, словно проклятие добралось и до голоса — может, так оно и есть. — Лирта Хорренда пригласила меня на аудиенцию, в принудительном порядке. Это она отправила Агнессу в храм тогда, когда пропал фелинос, она помогла ей туда пробраться.

— Ты… что несёшь сейчас? — медленно проговорил Март, а я стояла, как статуя, и продолжала говорить:

— Агнесса шла туда не за фелиносом, — перед моими глазами снова разворачивались, расцветали картинки её памяти, и теперь я была полностью уверена в собственных словах. — Верховная обманула эту наивную неопытную девочку, пребывавшую в полнейшем отчаянии от того, что её обожаемый следователь так плохо теперь о ней думает, — Март привстал, словно собираясь перебить, а я повысила голос. — Да, несчастную, наивную девочку, у которой умирала мать, и которая очень хотела её спасти, а ещё — вырваться прочь из дома, в котором жить было невыносимо. Вероятно, ты в курсе всего, да? В обмен на лечение матери Агнесса отправилась с целителем в дом утех, но облава, устроенная твоим школьным дружком Лиграном, помешала, впрочем, никто не гарантировал бы, что тот урод сдержал слово. Жрица предложила Агнессе другую сделку — кража незначительной, ненужной ей вещицы. На самом деле, она подтолкнула её, девочку с удивительным донумом закрытой от ментального чтения памяти, к убийству собственной незаконнорождённой дочери, которая была для неё опасна. Если ваша реликвия и украдена, то не Агнессой. Я ничего не могу доказать, но я знаю, я видела её воспоминания… Совсем в другом мире в очень похожем теле жила девушка Камилла. Верховная поменяла наши сознания местами, по её словам, моя душа оказалась подходящей. Она сказала мне, что сама ничего не могла добиться от Агнессы, но я думаю, дело в другом, что-то произошло с ней, уж слишком жрица была уверена, что этой девочки больше нет. Я не врала тебе. Всё сложно, запутанно, глупо, но я хочу тебе сказать только одно. Я тебе не врала. Я оказалась в теле Агнессы в тот день, когда ты поднял мёртвую крысу.

Мартен смотрел на меня, не отрываясь.

— Не могу понять только, — сказала я, так же безжизненно, как и раньше, боль внутри словно притупилась, отступила за пелену безразличия ко всему произошедшему и происходящему. — Как ты до сих пор не оказался на должности королевского некроманта, с такими-то талантами?

— Тебя интересует моя должность? — Март поднял брови.

— Да не особо, — честно ответила я, а потом не удержалась. — Играл ты потрясающе, у меня ни разу не возникло в тебе сомнения. Вот только соблазнял меня слабо, вяло, без огонька, знаешь ли. Так не понравилась? Побрезговал? Или близость Ильяны мешала?

— Забудь об Ильяне, — он потёр лоб, ромбовидные кристаллики на висках, щёки. — Мы встречались, это правда, но давно и не долго. Она всегда вешалась мне на шею, я старался щадить её чувства, как мог. Это было вскоре после того, как я закончил Школу, и я до сих пор об этом жалею, — он осёкся, а я хмыкнула:

— В моём мире к отношениям между кровными родственниками не относятся так легко. Мягко говоря, это сильно не приветствуется, а в Магре, видать, всё проще, раз ты говоришь об этом так спокойно…

Март потянул меня к себе за руку, я не сопротивлялась, опустилась на кровать рядом с ним, и, когда наши глаза оказались друг напротив друга, поняла, что не дышу даже по привычке.