Зазеркалье для Лины (СИ) - Мира-Мария Куприянова

Я решила, что, во-первых, терять мне уже нечего. Подумаешь, телом больше, телом меньше. А, во-вторых, лежащее тело, в моем случае, всяко лучше, чем тело верещащее и быстро бегающее. Потому, я схватила с комода огромную фарфоровую вазу (Господи, сделай так, чтобы это не оказалась сильно дорогая вещица периода какой-нибудь династии) и, с характерным звоном, разбила ее о ничего не подозревающую голову.

Тело рухнуло на пол. Под кроватью обреченно застонали служанки. Я, с чувством выполненного долга, отряхнула руки и наклонилась к ним:

— А подсказывать нехорошо! Еще раз попробуете меня сдать- предприму санкции! — погрозила я им пальцем.

Девушки понятливо закивали.

На бесчувственное тело ушло сразу два кушака. И несвежие трусы, в качестве кляпа. Да и закатывать мужчину под кровать оказалось куда сложнее, чем предыдущих женщин. Тем более, не стоит забывать, что габариты населения этого мира были, мягко говоря, не тщедушными. Но выбора, собственно, уже небыло. Мне просто по зарез нужно было переждать нашествие прислуги и найти кабинет! Казалось бы, всего-то!

Но нет. Судьба вновь не была ко мне благосклонна!

Я, как раз, уперлась руками в бок мужика и, высоко отклячив свою, выглядывающую из-под рубашки попу, пыталась дотолкать его чуть подальше, чтобы его белоснежные гольфы не выглядывали так открыто из-под мебели, когда дверь в комнату снова приоткрылась:

— Дано, ты где тут застрял? — громким шепотом осведомился вновь прибывший- Давай быстрее! Романьи уже идет с обходом, проверять уборку! Ой! А ты кто такая, красавица? — с заигрывающими интонациями в голосе обратился он к моей заднице, пока я, замерев в неудобной позе, судорожно пыталась придумать, что делать дальше.

А, ладно! Была не была! И я повернула голову и радостно улыбнулась.

Мужик истерично взвизгнул и, уже кстати, совершенно без моей помощи, шмякнулся в глубокий обморок.

Слабак! Ну потек макияж немножко… Но не без макияжа же! Вот совсем не накрашенную я себя тоже, иногда, побаиваюсь. А так то что…

Под кроватью девушки обреченно застонали. Их приятель по несчастью застонал горестно- видимо пришел в себя, с шишаком на затылке. И больно и обидно. И пыльно. А потому что убираться под кроватью нормально надо было!

— Двигаемся, граждане! — кряхтела я, упираясь ногами в связанное тело и пытаясь запинать его все под ту же кровать- Там всем места хватает! Не наглеем и утрамбовываемся, по хорошему!

Население под предметом мебели страдальчески пищало, мычало и елозило по полу, сдвигаясь к дальнему краю. А я, кое как разместив четвертую жертву, взвесила в руке кочергу и, со зверским выражением на лице, снова засела за дверью.

Ну да, я вошла в охотничий раж. У меня бывает. Редко, правда. Но бывает, чего уж греха таить.

Не, я не то чтобы сильно азартная. Но вот, помню, в моем далеком детстве, мы с родителями поехали как-то, по осени, в лес, за грибами. Именно поехали. Хотя, за калиткой нашей дачи и так начинался густой еловый лес. Но нет! Вы же понимаете нашу русскую душу! Грибы самые вкусные где? Правильно! Там, где их тяжелее всего добыть! А, желательно, еще и не законно! Поэтому мы с папой и мамой сперва топали два километра до железнодорожной станции, которая гордо именовалась каким-то там «…дцатым километром» и видела останавливающиеся вагоны только раз в день по четным числам в високосный год. Потом, ехали еще час в неизведанные дали, дружно кушая вареные яйца и запивая их обжигающим чаем из термоса. И все это под мамино неизменное: «Вот, сейчас все съедите, а потом нагуляетесь по лесу и жрать захотите! Где я вам возьму?».

Вышли на еще более неприметном полустанке, с обвалившейся надписью «Полигон № 4» и снова занялись ходьбой по пересеченной местности, все дальше углубляясь в лес.

Собственно, по дороге нам не встретился ни единый мухомор. Но разве нас это остановило? Мы продолжали идти вперед. Потому что свято верили, что где-то там, за высоковольтной линией, в болотном мхе, нас ждут могучие заросли никем не найденных белых, красных и просто подберезовиков.

Весело щебетали птицы. Кровожадно жужжали поздние комары. То здесь, то там раздавалась задорная трель пулеметной очереди. Потому что на военном полигоне это бывает.

Собственно, логика моего папы тоже была вполне понятна. В свое время он служил в наших сухопутных войсках. И в юношескую память намертво врезался образ лесной поляны на таком же точно полигоне, сплошь усеянной молодыми подосиновиками, в которых их бравый отряд из десяти человек умудрялся весьма успешно прятаться четверо суток, притворяясь грибами, пока их противник по военным учениям безрезультатно рыскал в кустах.

А посему, ориентируясь на радужные воспоминания его сломанной военной службой психики, мы дружно шли в чащу, на встречу приключениям и храбрым пулеметчикам.

Вот они то и вышли на нас из леса, со своим оружием наперевес, пол суток спустя.

Ведь именно столько времени, в итоге, плутала по незнакомой лесополосе наша безбашенная семейка.

Не, сперва мы даже не поняли, что заблудились! Папа уверенно вел нас по солнцу. И по мху на соснах. И по муравейникам… По последним, кстати, в прямом смысле этого слова! Да мне весь филей сожрали, пока я из них выбиралась!

Иногда нам попадались хилые корявые моховики. Отец радостно прыгал вокруг них и показывал пальцем: «Вот! Я же говорил! Это еще что! Сейчас целые поляны грибов пойдут!» Но, вместо этого, пошел дождь.

Сперва с неба сыпалась просто противная водяная пыль, а потом начался настоящий ливень, который без лишних усилий поливал наши несчастные головы сквозь редкие ветки сосен и смывал наш, уже порядком затасканный интузиазм. Пройдя, для приличия, еще энное количество лесо-метров и промокнув окончательно, мама корректно уточнила «На кой ху# мы ходим по этому долбанному лесу уже пятый час? Нет тут никаких грибов! Ребенку скоро спать пора ложиться! Поехали домой. И пошел ты на-туда же со своими грибами».

Для приличия, папа поогрызался и поорал что-то про то, кому именно нужны были полторы тысячи банок маринованных опят и столько же сушеных подосиновиков. А потом, наша дружная и любящая семья споро развернулась