Пропавшая экспедиция - Станислав Рем

— У тебя же Ельцов. Почему у него не спросишь?

— Ельцов в Зее. А по телефону — не разговор, — схитрил подполковник. — О чём тебе прекрасно известно. Так что с ним позже пообщаемся.

Старик прошёлся пальцами по пуговицам пиджака, распахнул полы.

— Жарко тут у вас.

Щетинин начал приподниматься с места:

— Я так понял, не договорились.

— Сядь, начальник, — глухо произнес старик. — Что тебя интересует?

— Для начала: кто из твоих гостей — спец по отслеживанию телефонных звонков и компьютерных сетей?

Старик провёл рукой по небритому подбородку. С силой провёл. Будто втирал щетину обратно в кожу. После чего ответил:

— Гризли.

— Что за гризли? Кличка, что ли?

— Они все только по кликухам отзываются. Точнее, по позывным.

— И где он?

— В тайге. На Гилюе.

— А кто его здесь подменяет?

— Никто.

— А как же вы нас прослушиваете?

— Уже никак. Теперь всё сконцентрировано там, на речке. И как это делает Гризли — понятия не имею.

— Ладно, оставим в покое медведя. Сколько человек на Гилюе?

— Не знаю. — Старик говорил тихо, но обречённости в его голосе Щетинин, как это ни странно, не услышал. — Все, кто оставался в Благовещенске, теперь у вас. — Небрежная улыбка коснулась губ задержанного. — Да, собственно, здесь уже и делать нечего. Остаток перекинули на Гилюй. Двоих. А вот сколько их в тайге — понятия не имею. Честно. Да мне бы и не сообщили. Перед ними своя стояла задача. Передо мной — своя.

— И что же это была за задача? — СЧХ почувствовал вторую волну гнева. — Ликвидировать моих друзей? Убить жену Урманского, как вы это сделали с Гаджой?

— Эй, начальник, уменьши обороты! Ишь, какой резвый! — Дед окинул следователя тяжёлым взглядом. — Ты мне не приписывай того, чего не было. И вообще, Гаджу не должны были убивать. Приказ пришёл только изолировать. На некоторое время. Вывезти из города. Леший, гадёныш, переусердствовал. Собственно, с этого всё и началось. Я ведь так понимаю, именно с Южно-Сахалинска вы нам на «хвост» присели? Точно, с него. А ведь я был против изоляции, да кто ж старика послушает. — Задержаний вторично вскинул глаза на подполковника. — А отца твоего друга, кстати сказать, никто не убивал. Как и его экспедицию.

Щетинин замер.

— То есть?!

— А то и есть! — отрезал старик. — Хочешь — верь, хочешь — нет, только жив Дмитриев. Юрий Геннадиевич.

— Как «жив»?

— А вот так. Жив и всё.

Часть четвертая

Гилюй — Зея — Благовещенск — Москва

Мишка, превозмогая головную боль, с трудом раскрыл глаза. В области темени немилосердно ломило. Виски разрывало от толчков крови. А в глазах — мрак.

— Очнулся? — несильный, но довольно ощутимый удар армейским сапогом по ноге заставил поморщиться. — Нечего было брыкаться.

Тёплая вода из фляжки потекла тонкой струйкой на лицо. Стало немного легче. И на небе проявились звёзды. Мишка со стоном хотел было повернуться на бок, но понял: ничего не выйдет. Руки и ноги оказались крепко связанными.

— Кто вы? — прохрипел он.

— А то не знаешь? — вяло отозвался голос в темноте. — Лежи, не рыпайся. Гризли, что там?

— Мобила пуста, — произнес сочный баритон. — Всё стёрли.

— Восстановить можно?

— Пробую…

Дмитриев почувствовал, как чья-то рука с силой сжала плечо:

— Где декан?

— Какой декан? — Мишка попытался голосом показать удивление, впрочем, у него не получилось. — Не знаю никакого декана.

— А ты вспомни. — Рука сильнее сжала плечо. — Того, к кому вы ходили с Урманским.

Мишка не сдержался, охнул: хватка у мужика оказалась стальной.

— Ельцов, что ли? Так он же в Благовещенске.

— Ответ неправильный.

Лицо незнакомца мутным пятном склонилось над пленником, заслонив и без того блеклый свет луны. Мишка отметил, что не ощутил запаха, исходящего от противника. Ни еды, ни одежды — ничего. Впрочем, эта мысль тут же пропала в болевых ощущениях: враг коротким, точечным ударом, приложился к его почке. Боль на мгновение сковала тело.

— Где он? — продолжил допрос наёмник.

— Н-н-не знаю… — тело свело судорогой.

— Точно не знаешь?

— Да!

— Плохо, — равнодушно сказал незнакомец. — Очень плохо. Придётся взяться за девочку.

Мишка заскрежетал зубами.

— Она ничего не знает!

— Зато знаешь ты, — наёмник приподнялся.

— Стой! Подожди! Он… где-то в Зее.

— Ответ «где-то» меня не интересует.

— Но я, правда, не знаю, где! — Мишка постарался вложить в голос как можно больше убедительности. — Мне только сообщили, что вылетел к нам. И всё! А девчонка так вообще не в курсе.

Незнакомец хмыкнул:

— Предположим. А где старик с твоими дружками-ментами? Куда двинули?

— Какой старик? — Мишка едва не закричал. Боль от второго неожиданного удара обожгла от пяток до затылка. — Не знаю я никакого старика… Ведь мы здесь всё время были, никуда не уходили! Вместе с вами!

— А мобила на что? Давай пой. Куда топают твои дружки? Где хотят спрятать старика? В каком месте? В городе, в тайге?..

Мишка сцепил зубы. Тело превратилось в сплошную боль. Наемник знал своё дело. Короткие удары в определённые точки сбивали дыхание, временно парализовывали, а после заставляли корчиться от боли. Как Мишка ни сдерживался, после пятого удара стон все же вырвался из его уст.

— Эй, урод, оставь его в покое! — голос Санатова прорезал темноту.

Наемник отпустил Мишкино плечо.

— Это кто у нас тут вякает?

— Дед Пихто! — огрызнулся Серёга из темноты. — Не трожь его! И девчонку тоже. Они ничего не знают.

Наемник двинулся к нему.

— А ты, значит, в курсе? — сильная, тренированная рука потянулась к вороту санатовской рубашки. — Итак, куда пошли ваши корефаны?

— Много рассказывать придётся, начальник, — старик с разрешения следователя закурил.

— А я не тороплюсь. У меня вся ночь впереди. — СЧХ бросил взгляд на часы: циферблат показывал без двадцати двенадцать.

В голове тут же отстучало: через полчаса контрактникам придёт вызов. Ещё через пятьдесят минут зейская милиция рванёт на лодках на Гилюй, к стоянке Дмитриевского лагеря. Если контрактники не идиоты, отпустят Мишку с Викой и Серым без проблем. Одновременно лодки подхватят Сашку с Лёшкой и стариком, с которого началась вся эта история. Останется одно: найти Ельцова. Но этим можно будет и днём заняться. И всё…

— Что ж, — выдохнул вместе со словами дымок старик, кашлянул. — Тогда начну с главного. Отец твоего друга проживает в Украине. Есть там такое селение под Киевом — Глеваха. Вот в этой Глевахе и обитает Юрий Геннадьевич.