Точка-джи-эл - Борис Долинго

– Но я не хочу убивать тебя, Кир, – повторил Вунтин, – и я не стану этого делать. Если ты ответишь категорическим отказом, мне придётся сделать инъекцию препарата, который обездвижит тебя на три-четыре дня. Тогда ты не сможешь нам помешать, а потом тебе и тебе подобным, которые одурачены мягкотелой пацифистской политикой руководства СИ, не останется ничего, как присоединиться. Извини, но придётся вербовать часть сторонников и принудительным способом.

Кир грустно покачал головой.

«Я и не мыслил подобного», – подумал он. – Рутина стандартных ситуаций засосала: привык камаловских агентов да клонов вылавливать, вот и проморгал подобного эмиссара. Интересно, а как же наши спецслужбы упустили это Движение Кровного Братства, мать его? Или тоже убаюкались рассуждениями, что перед лицом чужаков внутренняя угроза если не исчезает совсем, то отступает далеко?»

– Вытяни руки! – приказал Дэнар, и, когда Кир подчинился, набросил на его запястья хомутик самофиксирующихся наручников. – Извини, страховка.

Кирилл кивнул: мол, понимаю, куда деваться?

«Ну и что теперь делать, резидент-координатор?», – продолжал размышлять он. – Сейчас он меня усыпит, а когда я очнусь, на Земле будет светопреставление…»

В эскадре, разумеется, произойдёт раскол, часть руководства на остальных кораблях вряд ли присоединится к заговорщикам и вряд ли спокойно уйдёт на дальние базы. Скорее всего, верные присяге, он отправят сообщение в Метрополию, а сами попытаются нейтрализовать Дэнара и его сообщников, не допустив открытой высадки на Земле. Хотя, если в руках Вунтина окажется флагман и крейсер, это будет не так-то просто.

Может произойти самое страшное: первый бой состоится не между альтерами и идентичными, а между идентичными, поставленными охранять Землю! Неужели Дэнар этого не понимает? Хотя, понимает, но, одержимый идеей, считает, что большая выгода в будущих победах над врагами допускает «малую» кровь соотечественников. Ничему история не учит, увы, сколько подобных ошибок совершалось.

Пока части эскадры СИ начнут выяснять между собой отношения, в дело, скорее всего, вмешаются камалы, а как они себя поведут, никто сказать не может. Какое-то время, и не очень короткое, Земля полностью останется без защиты, и альтеры вполне могут послать туда для профилактики какой-нибудь камешек потяжелее – в конце концов, они об этом и мечтают!

«И чего в результате добьётся Дэнар? – подумал Кир. – Неужели он и его «соратники» настолько тупы, что не видят дальше своего носа? Но, коли так, как они сумели провернуть подобное дело?… Впрочем, сейчас это неважно – соображай, резидент, думай, что делать?»

– Подумай ещё раз, Кир, – сказал Вунтин, внимательно следивший за старым приятелем, и Кир внутренне вздрогнул от созвучия собственных мыслей и слов Дэнара.

Он поднял глаза и посмотрел на офицера-аналитика, одного из организаторов заговора, которых не случалось на Орхане уже лет пятьсот.

– Дэн, – поинтересовался Кир, – а как тебе подобное в голову пришло? Ведь у нас не одну сотню лет наблюдалось завидное единство общества на фоне угрозы со стороны альтеров. И вдруг – ваше Движение! Почему, откуда?!

Ввунти усмехнулся снисходительно и самодовольно:

– Идея возникла изначально среди нас, аналитиков. Мы поняли, что политика Содружества на данном этапе – тупик. Основной принцип – отсиживаться за забором. Мы растим за забором огород, а злоумышленники швыряют камни с другой стороны, губят наши цветники и плантации, расковыривают в заборе дырки и подсаживают вредителей. В результате половина усилий уходит не на развитие огорода, а на борьбу с внешними факторами. Сколько можно терпеть? Пришла пора выйти из-за забора, оторвать злоумышленникам головы и спокойно и эффективно заниматься огородом дальше. Самое радикальное решение!

– Хм, отличная аллегория! – заметил Кир. – Огород и камни из-за забора.

Он хотел сказать это с сарказмом, но оппонент воспринял замечание серьёзно.

– До тебя начало доходить?

Кир с сожалением взглянул на офицера Вунтин и вдруг обратил внимание, что бутылка коньяка практически пуста: они давно выпили по последней рюмке, а затем начались разговоры о «высоких идеях» и стало не до повторных тостов.

– А знаешь, чёрт, – сказал он, – вдруг ты прав? Я не считаю, что стоит затевать бойню, но ведь мы реально сидим в тупике. Увы, это правда: все наши действия – лишь пассивная оборона. Не хотелось бы начинать войну, но то, что происходит сейчас, может тянуться столетия. И что потом? Да, мы надеемся, что лет через сто к нам официально подключится Земля, и Содружество получит большое преимущество. А если на Земле что-то произойдёт? Если камалам удастся сделать такую пакость земной цивилизации, что она и через пятьсот лет не оправится? И чего мы тогда ждём?..

– Именно! Рад, что ты хоть что-то понимаешь, дружище! – искренне обрадовался Дэн. – Только не пытайся мне мозги запудрить, чтобы я тебя освободил. Уж, извини, разбужу дня через четыре. Довериться не могу, слишком многое на карту поставлено.

– Я тебя понимаю, – вздохнул Кир, – но тогда не тяни. Коли так, то мне хочется, чтобы всё скорее закончилось, точнее – началось. Уснуть и проснуться, когда нет выбора, на какой стороне сражаться. И мучиться угрызениями совести не придётся.

Дэн кивнул с серьёзным видом:

– Ты прав, дружище, ты прав, мне аж тебя освободить захотелось. Но не стану этого делать. В общем, прости: сейчас заснёшь, но потом я тебя вытащу в первые ряды руководства новым Содружеством, обещаю. Всё равно тебе деться некуда, верно? – И Вунтин засмеялся с видом победителя.

Дэн тоже усмехнулся, немного грустно.

– Жуткое дело ты замыслил, – сказал он, – но будем надеяться, что деятели вашего Движения понимают последствия. Давай напоследок за успех по рюмашке, а? Чтобы мне хоть проснуться вовремя.

– Что ж, давай, – согласился Дэнар и кивнул на бутылку: – Только там пусто.

Кир его успокоил:

– У меня есть ещё! А вот пустую бутылку держать на столе – плохая примета. Здесь, в России, так говорят. Ты позволишь? – и он потянулся скованными руками к опустевшему коньячному сосуду.

– Давай! – снисходительно разрешил Дэн; судя по всему, последние слова резидента КСИ и наручники, надетые на Кира, окончательно его успокоили.

Кир встал, и дружелюбно, но с грустинкой покорности судьбе улыбаясь, взял двумя руками бутылку, убирая её под столик.

– Полная – вон там! – он кивком головы указал на буфет.

– Где? – Дэнар непроизвольно повернул голову в направлении кивка.

Ствол пистолета опустился почти в пол.

– Во-он там! – тихо и как-то печально сказал резидент-координатор, и изо всех сил впечатал пустую бутылку в темя заговорщика Дэнара Вунтин.

Кир вздохнул, посмотрел на обмякшее в кресле тело бывшего друга, пошарил у него в карманах, нашёл блокиратор наручников, отомкнул путы на руках, после чего замкнул их на запястьях Дэнара Вунтин. Взяв крепкую верёвку из дачных запасов, он связал ноги неудачливого заговорщика, перенёс бесчувственное тело на диван, и, наскоро обработав раны на голове, сделал инъекцию обезболивающего и снотворного.

– Эх, Дэн, Дэн, – пробормотал Кир, – может я и неправ, но не могу позволить начать эту мясорубку! Хоть я кое в чём и согласен с тобой, но я офицер Контрразведки, я присягу давал.

Кир вытер руки куском бинта, смоченным в спирте, и вытащил из тайника коммуникатор для прямой связи с адмиралом Паллантагом – как раз тот случай, когда экстренно вызывать адмирала не только можно, но и нужно.

Он бросил взгляд на оглушённого старого приятеля и вдруг криво ухмыльнулся:

– Штабная ты душа, Дэн: засиделся среди бумаг – и представить не можешь, как без дезинтегратора человека вырубить! Как же ты воевать собрался, революционер хренов? «Возгорится пламя!» – передразнил он слова бывшего офицера-аналитика Главного Штаба. – Мы на Орхане такое проходили, а на Земле тоже некоторые хотели мировую революцию устроить. Впрочем, ты-то земной историей не интересовался…

Впрочем, несмотря на ёрничанье, душу Кира грызла унылая тоска. Он не мог не признать, что они в тупике, но как из него выйти?..

Шум дождя

Квартирка попалась неплохая, но, если начинался дождь, в спальне барабанная дробь капель по подоконнику мешала заснуть или даже будила среди ночи.

Проблема возникала из-за короткого ската, оставленного рабочими, перекрывавшими крышу, ну и из-за жестяного подоконника, резонирующего от ударов капель. Саша собирался приклеить снизу на подоконник полосу резины, чтобы гасила звук, или подпенить его монтажной пеной, но забывал о своём намерении, когда дождь прекращался. В конце концов, пару дней назад, разбуженный начавшимся ночью ливнем, он положил на самое гулкое место махровое полотенце, прижав край оконной рамой, чтобы не унесло ветром. Удары стали намного тише, и Быков смог заснуть.