Жребий пепла - Илья В. Попов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Что?.. Симада погиб?.. — только и смог произнести Кенджи, все еще пошатываясь и ощущая во рту железный привкус; видимо, упав, он все-таки прикусил язык. Что ж, ему еще повезло легко отделаться. — Но как…
— Не сейчас! — перебил его Макото. — Нужно найти отца с братом и уходить отсюда, да поживее, иначе за наши шкуры я тоже и медяка не дам.
Долго искать им не пришлось. Высокую фигуру Каташи, облаченного в праздничный наряд зеленых и черных цветов, было видно издалека. Окруженный разом пятью противниками, он не выказывал и доли беспокойства, просто являя собой само воплощение невозмутимости, несмотря на то, что был полностью безоружен, тогда как враги его сжимали короткие кривые клинки, кинжалы и палицы. При этом никто из пятерки не решался нападать, обмениваясь меж собой тревожными взглядами, точно чуя, что невзирая на численный перевес, драка может дорого для них кончиться. Но вот наконец самый храбрый — или же безрассудный?.. — из негодяев издал яростный вопль и бросился на главу Дома Змея, яростно размахивая клинком.
Одним неуловимым движением Каташи ушел в сторону и выбросил в сторону парня руку. Разрезав мечом лишь воздух, тот по инерции пробежал еще несколько шагов и упал на колени, тяжело хрипя; на месте, где еще несколько мгновений назад был кадык, теперь зияла дыра размером с кулак, сочащаяся кровью. Дотронувшись до горла, точно все еще не веря в собственную смерть, воин рухнул лицом в землю и испустил дух. Каташи же брезгливо отбросил в сторону склизкий окровавленный комок, достал из-за пазухи платок, вытер руку, и отбросил кусок ткани в сторону.
— Если хотя бы один из вас не проживет дольше десяти ударов сердца, я буду искренне разочарован, — стальным голосом произнес Каташи, обращаясь к приятелям погибшего.
Какое-то время они колебались, точно раздумывая, продолжать ли бой, либо же дать деру, однако спустя миг вся четверка как один ринулась на Каташи, намереваясь изрубить его на куски. Бой начался столь быстро, что ни Кенджи, ни Макото при всем желании не успели бы прийти тому на помощь. Впрочем, вряд ли глава рода Такэга в ней нуждался.
Вспыхнувшие огнем кулаки Каташи мелькали в воздухе так быстро, что сливались в один огненный вихрь, несший только смерть. Противники падали один за одним — и вот уже у ног Каташи лежало уже три бездыханных тела, сам же он, казалось, даже не запыхался, отделавшись лишь тонкой царапиной над левой бровью. Из ранки выступила капелька крови — сняв ее мизинцем, глава Дома Змея недовольно покачал головой и цокнул языком, точно стыдя сам себя за допущенную оплошность. А после же, не медля, обрушил на оставшихся в живых негодяев все свои приемы.
Сноп искр заставил одного из них отшатнуться в сторону и взвыть от боли, прикрыв опаленное лицо свободной ладонью. Резкая подсечка сбила неприятеля с ног, а удар каблуком сломал кадык, что теперь лежал практически на плече. Другой супостат не терял времени даром и все же умудрился задеть Каташи. Просвистевший в воздухе меч самым кончиком разрезал жилет и рубаху, оставив на боку их хозяина узкий порез. Сморщившись от боли, Каташи увернулся от последующего замаха, мыском туфли подбросил в воздух лежавший на земле кинжал и ударом с ноги отправил его в сторону явно не ожидавшего подобного приема врага.
Нож вонзился ему в грудь по рукоять, заставив рухнуть на спину. Последний оставшийся на ногах противник заметно дрогнул — однако на подмогу ему подоспело еще парочка дружков, но на помощь отцу пришли Кенджи и Макото.
Несясь словно ветер, он, не сбавляя скорости, прямо на ходу ловко подобрал валяющееся возле мертвого императорского гвардейца копье и ворвался в схватку словно ураган. Один из недругов не успел и повернуть голову в его сторону, как Макото проткнул того практически насквозь. Каташи расправился со вторым, Кенджи же прикончил последнего, поразив его подобранным мечом.
— Отец! Ты ранен? С тобой все в порядке? — взволнованно спросил Макото, тяжело дыша.
— Странный вопрос, учитывая происходящее вокруг, — ответил Каташи. — Где твой брат?
— Я здесь, отец, — около них возник Ичиро. Несмотря на довольно потрепанный вид — аккуратная еще не так давно прическа была растрепана, в волосах застряли щепки, одежда же его была покрыта сажей и пятнами засохшей крови, к счастью, как оказалось, чужой — на первый взгляд он был цел и практически невредим. — Что происходит? Почему эти люди напали на гостей? Кто позволил им пронести во дворец оружие? Откуда…
— Сын, — прервал его Каташи, — ответы на все эти вопросы, разумеется, волнуют меня не меньше, чем тебя. Однако поразмыслить над ними мы сможем позже, в более спокойной обстановке, когда…
Однако не успел он закончить, как шум и гам вокруг прорезал громкий крик:
— Такэга!
Оглянувшись, они увидели Исаро Ода в полном боевом облачении, что стоял в паре десятков шагов от них в окружении десятка вооруженных воинов.
— Жалкий предатель! — со злобой сплюнул на землю Макото. — Так и знал, что здесь замешан кто-то из твоей гнусной семейке. Уже к завтрашнему рассвету ты и твои приятели будете кормить ворон!
— Заткни пасть, щенок, — презрительно ответил Исаро; Макото вспыхнул и сделал было шаг вперед, но Каташи остановил его, положив ладонь на плечо. — Я обращался не к тебе, а к старому псу, с котором у меня есть кое-какие давние счеты.
— И я выслушаю все, что ты хотел мне сказать, — спокойно произнес Каташи; голос его было ровен, на лице не дрогнул и мускул, и только глаза, просто-таки мечущие молнии, выражали его истинные эмоции. — Не скажу, что с удовольствием — разговаривать с червем навроде тебя побрезговал бы и чистильщик выгребных ям — но мы все же взрослые культурные люди, не так ли?
— Болтай-болтай, — скривился Исаро. — Все равно сегодня ты встретишь смерть от моей руки. Ты, и все твое сучье отродье. Или ты думаешь я простил твоему семейству вот это?
Он снял перчатку и поднял вверх левую ладонь, демонстрируя отсутствующий до фаланги безымянный палец.
— Мой отец был человеком чести и поступил так, как должно, — сказала Каташи, и, немного подумав, добавил: — Хотя нет. Чересчур милосердно. Помнится, кто-то из его людей советовал оскопить тебя и продать в бродячую ярмарку. Надо сказать, поразмыслив, я признаю, сколь мудры были его слова. Как паяц ты бы выглядел куда более
