Тайна трех государей - Дмитрий Миропольский

– Частный случай, – отмахнулся профессор. – Я же говорил, что формула позволяет решить любую задачу, без исключения. Лю-бу-ю! В том числе энергетическую. И бесчисленное множество других задач.

– Вы сказали, формула зашифрована, – напомнила Ева. – И вы сказали, что известен ключ.

Арцишев на мгновение замер, покрутил в пальцах мел – и жирно вывел на доске ещё несколько закорючек.

– Ключ к скрижалям – эти четыре еврейские буквы, так называемый тетраграмматон. Справа налево: «йод», «хей», «вав», «хей». Яхве, или Иегова, кому как больше нравится. Это собственное имя Всевышнего.

Мунин поёжился.

– Его же нельзя называть по имени, – тихо сказал он, а Одинцов спросил профессора:

– И вы знаете, как сгенерирован ключ?

60. Лишь бы не Россия

Хельмут Вейнтрауб не стал засиживаться в Париже.

Чувствовал он себя сносно, дел хватало, так что на следующий день старый миллиардер перелетел в Рим. Здесь находилась одна из ключевых точек игры, которую затеяли Ротшильды с Рокфеллерами. Их общий трастовый фонд играл роль ширмы. Сорок миллиардов долларов должны были впечатлять экзальтированную общественность и свору журналистов, не более того. Потому что игра шла на совсем другие суммы.

Владельцы старых денег собирались изъять у нуворишей по всему миру молодые деньги – больше тридцати триллионов долларов. Первыми шагами стали разгром офшоров и огласка тамошних тайных сделок. Затем вдруг оказались известными имена всех покупателей элитной недвижимости в Европе и Штатах, а кое-кому закрыли въезд в наиболее привлекательные страны. Рокфеллеры шокировали рынок объявлением о выходе из всех нефтяных компаний. Пути, по которым капиталы утекали в офшорные зоны, неожиданно перестали быть секретом. Но показать осведомлённость в том, сколько на рынке молодых денег, где они лежат и кто ими владеет, – всего лишь полдела. На следующем этапе игры предстояло эти деньги забрать…

…а любая игра подразумевает ставки, на которые тоже нужны деньги: ведь новые богатые не собирались просто так сдаваться владельцам старых денег. Ротшильды с Рокфеллерами аккумулировали капиталы, способные перебить ставки противника, чтобы снять приз в тридцать с лишним триллионов. Тем самым они рассчитывали отсрочить крах мировой экономики лет на десять, которые нужны для установления нового порядка – во главе с Ротшильдами и Рокфеллерами. Вейнтрауба сделали одним из операторов этого кропотливого процесса.

– Умение обращаться с людьми, – говаривал ему в первые послевоенные годы Джон Рокфеллер-младший, – такой же товар, как сахар или кофе, только это самый дорогой товар на свете.

Майер Амшель Ротшильд, основатель династии Ротшильдов.

Джон Дэвисон Рокфеллер, основатель династии Рокфеллеров.

Сын Рокфеллера-старшего был готов щедро платить, и Хельмут очень выгодно продал ему своё умение в придачу к золотой голове. С годами Вейнтрауб стал миллиардером и продолжал играть в команде уже с наследниками Джона – Нельсоном Рокфеллером и другими членами клана.

Умение Вейнтрауба обращаться с людьми очень пригодилось для выстраивания отношений с Ватиканом, давним союзником Рокфеллеров. Успехом в холодной войне стало избрание Римским Папой поляка-антисоветчика Кароля Войтылы. Он возглавил Ватикан под именем Иоанна Павла Второго: для этого Вейнтрауб немало потрудился, и долгие годы его команда пользовалась папской благосклонностью.

Следующим Папой стал немец Йозеф Ратцингер – Бенедикт Шестнадцатый, с которым Вейнтраубу несложно было найти общий язык. Этот Папа тоже вполне устраивал Рокфеллеров, но оказался неудобен Ротшильдам. Начались интриги, о тёмном гитлеровском прошлом Ратцингера поползли слухи, болезненные и для самого Вейнтрауба, – а кончилось тем, что Бенедикта на римском престоле сменил нынешний Франциск.

Рокфеллеры теряли позиции в Ватикане и вынужденно подыгрывали Ротшильдам, но Вейнтрауб снова пришёлся кстати. Новый Папа происходил из Аргентины, куда после войны при помощи Ватикана перебрались из Германии не меньше тридцати тысяч высокопоставленных нацистов с семьями. Тогда в Аргентине появились немецкие школы, и в одной из них учился будущий Франциск. Так что у немца Вейнтрауба снова нашёлся козырь в рукаве.

Конечно, Латинская Америка – один из источников молодых денег, пусть и уступающий России. С этой точки зрения Папа-аргентинец тоже представлял интерес для Ротшильдов с Рокфеллерами. Но главной причиной внимания к Риму был всё же банк Ватикана. Кубышка с тремя триллионами долларов старых денег, столь необходимых для игры против нуворишей.

Огромными финансовыми активами католической церкви ведали представители Мальтийского ордена, которые успешно лавировали между финансовыми кланами, Ватиканом и спецслужбами вроде МИ6 и ЦРУ. Кому как не Вейнтраубу было выстраивать с ними отношения?

Международный валютный фонд уже встал под знамёна старых денег. Многие персонажи списка «Форбс» тоже восприняли объединение Ротшильдов с Рокфеллерами как сигнал и поспешили объявить, что жертвуют многомиллиардные состояния на общественные проекты…

…одним из руководителей которых поставили Вейнтрауба. За тем старик и приехал в Рим: изощрённому плану требовался постоянный контроль. Но даже на переговорах Вейнтрауб не мог отделаться от мыслей о Ковчеге Завета. Если бы священная реликвия оказалась в любой стране Европы или даже в стране арабского мира – насколько всё было бы проще! Почему же, чёрт возьми, Ковчег угораздило всплыть именно в России?!

Самая неудобная страна, думал Вейнтрауб. Самая неудобная, потому что непрогнозируемая, – и чем дальше, тем больше. Если на международной арене русские ещё как-то соблюдают общие правила игры, то на своей территории не признают ничьих правил, кроме собственных, да и эти правила могут изменить в один момент.

Старый опытный Вейнтрауб при всём своём колоссальном опыте вынужден был признаться: он не в состоянии спрогнозировать, как поведёт себя Россия, если станет обладательницей Ковчега Завета и российский президент объявит об этом во всеуслышание. Вариантов развития событий оказывалось много, и ни один Вейнтрауба не устраивал – в любом случае позиции старых денег неминуемо рушились. Значит, до того как тайна Ковчега станет явью, его необходимо захватить. Любой ценой – и Вейнтрауб сказал об этом Жюстине.

– Не надо бояться больших расходов, – учил его Джон Рокфеллер. – Надо бояться маленьких доходов.

Доходы от обладания Ковчегом представлялись фантастическими, а к расходам старый миллиардер был готов.

61. Тело будет предано земле

– Теперь они ваши, – объявил Иерофант.

Спустя три дня сидения группы в бункере розенкрейцер снова расположился напротив Псурцева в полутёмной каморке за стеклянной доской.

На лице генерала промелькнуло удивление.

– Вот как? Я думал, вы станете уговаривать меня, чтобы эгрегор продолжал работу в прежнем режиме. Кстати, должен признаться, вы были правы. Эксперимент превзошёл все мои ожидания. Я не предполагал, что ваши подопечные смогут настолько интенсивно обмениваться информацией. Может, в самом деле подержать их здесь ещё какое-то время?

– Не вижу смысла, – прозвучало из-под низко надвинутого капюшона.

Иерофант был польщён оценкой, однако виду не подал и продолжал сдержанно:

– Три дня по четырнадцать часов – этого больше чем достаточно. Основное каждый сказал. Дальше начнутся мелкие частности и хождение по кругу. Процесс увлекательный, но практически бесконечный и малоэффективный.

– А если мы организуем доступ в интернет и подберём необходимую литературу? – на всякий случай поинтересовался Псурцев.

– Мы просто собьём их с толку. Вместо того чтобы копаться в себе и вытаскивать информацию из памяти, они начнут копаться в интернете и обмениваться цитатами. Здесь важен индивидуальный багаж каждого, а не уровень владения поисковыми машинами.

Генералу пришлось признать, что собеседник прав и в этом. Первые российские розенкрейцеры считали человечество единым организмом, который обладает единым знанием, поэтому можно привести к одному знаменателю самые разные области культуры и науки – от славянской мифологии и Каббалы до физики и археологии. Иерофант настаивал, что знания участников эгрегора тоже неразрывно связаны – надо лишь нащупать эту связь. Его соображения удачно подтвердила Ева, а следом за ней Одинцов.

Сначала американка поинтересовалась у Мунина, почему он разделил данные о царях именно на двенадцать категорий. Историк был удивлён: о цифрах он вообще не задумывался, так вышло само собой. Впрочем, по ходу обсуждения Мунин припомнил описание Небесного Града из «Апокалипсиса».