Варни-вампир 3, или Утро кровавого пира - Томас Прест

– Ах, если бы весь мир придерживался вашего мнения, в каком добром и уютном мире бы мы жили.

– Да, верно. Вам нравится музыка?

– Да, – был ответ.

– Тогда вы ее услышите. Сейчас у нас будут танцы, и не будет ни одного сердца, которое бы не билось в унисон с гармоничной мелодией.

– Я думаю, если бы они не бились, они бы не заслуживали права присутствовать здесь.

– Эй! Музыка! – сказал барон и топнул ногой по полу большого зала, в котором собралось несколько сот гостей.

После этого крика последовал громкий взрыв инструментальной музыки. Взрыв сменился легкой мелодией, такой, которая заставляла собравшихся почувствовать себя участниками и даже актерами действия, которое должно было быть сыграно в этом месте.

Все желали танцевать, и вскоре закружились пары. Было что-то волнующее в нахождении партнера.

Здесь барон немного растерялся. Но откуда ни возьмись, мимо него стала проходить миссис Вильямс, которая вела прекрасную Хелен. Он уже общался с ней, и она ему понравилась. Она показалась ему прекрасной и милой. Ее мать была столь же мила. Через мгновение барон шагнул вперед и сказал:

– Мадам, если рука вашей дочери еще не занята, я с уважением прошу разрешить потанцевать с ней.

Миссис Вильямс, перекосившись от волнения, сказала в ответ:

– Да, мой господин барон. Моя дочь свободна.

– Мисс Вильямс, – сказал барон с почтением, – могу я попросить вашей руки?

Хелен Вильямс сказала, что она свободна, и приняла предложение с улыбкой и с некоторой робостью. Барон немедленно провел ее в центр зала, где все почти инстинктивно заняли свои места. Такое чувство естественно для танцевальных залов. Был дан сигнал, и барон стал танцевать с Хелен. Все восхищались этим танцем, а многие завидовали. Головокружительное вращение танца, толпа красивых людей, приятные мелодии оркестра не оставляли никого равнодушным. Эта сцена была наполнена счастьем и радостью. У барона тоже было самое приподнятое настроение. С величайшим гостеприимством он старался угодить своим гостям, когда не был занят танцем.

Он подходил то к одному, то к другому. Наконец он понял, что уже – глубокая ночь и скоро появится утренняя заря.

Гостям очень понравилось великолепие и пышность праздника. Не было упущено ничего. Все были удовлетворены организацией праздника. На их удовлетворение были потрачены огромные деньги, были приложены серьезные старания, которые возымели планируемый эффект.

Гости, хоть и наслаждались увеселениями, не могли ничего поделать с усталостью. В самом деле, нет ни одного чувства, которому бы не надоели излишества. Слух неизбежно устанет от долгого слушания даже самой сладостной музыки. В конце концов он даже перестанет отличать одну мелодию от другой. Гости начали ослабевать и расходиться к стоящим у стен столам. Они стали засыпать. Но самые молодые и здоровые все еще продолжали танцы. Барон понял, что сейчас самый подходящий момент распускать компанию. Дав знак музыкантам остановиться, он встал посреди зала, взмахнул рукой и сказал:

– Мои уважаемые гости, солнце начинает показываться из-за гор, и яркая колесница Феба[12] быстро поднимается на небо, сообщая нам, что начинается следующий день. Самые счастливые смертные должны уйти, точна так же и мы. Позвольте мне поблагодарить вас за вашу любезность, за то, что почтили мой банкет своим присутствием. Позволите мне также надеяться, что такие банкеты будут частыми! Да, прекрасные леди, ваше присутствие всегда будет большой радостью для меня. Поскольку я холостяк, то продолжу эти празднества, они будут проходить с периодичностью раз в две недели, пока кто-нибудь не заберет такие мероприятия у меня из рук, согласившись принять титул баронессы.

За таким объявлением последовала длительная пауза. А за паузой – внезапный гул восхищения, который можно было слышать со всех сторон. Леди смотрели друг на друга, на барона и на великолепное место, в котором они находились. Мы не можем сказать точно, что было у них на уме, хотя мы можем угадать. Но пусть это попробует себе вообразить наш читатель. С соблюдением всех правил вежливости гости стали удаляться. Через час барон Штольмайер из Зальцбурга уже был один.

Глава СII 

Свадебное торжество. – Разочарование адмирала

Наконец пришел тот день, когда Чарльз Голланд должен был назвать Флору Баннерворт своей невестой. В самый благоприятный момент адмирал в зените своей славы заявил, что будет танцевать с какой-нибудь прекрасной молодой леди, если она попросит его, но не наоборот. Бал было решено устраивать вечером.

Джек Прингл по такому случаю был полностью прощен. Адмирал даровал всеобщую амнистию всем обидчикам, потому что как-то он сказал:

– Я даже не буду возражать, если придет какой-нибудь несчастный француз. Ведь хоть раз в жизни и он должен узнать, что такое хорошая еда и питье. Даже этот бродяга, старый Варни, вампир. Какой же он дурак, что убежал до свадьбы.

Генри Баннерворт позаботился о том, чтобы адмирал не занимался ничем, кроме празднеств. То есть он договорился, что адмирал не будет заниматься свадебной церемонией. Множество гостей, порекомендованных юристом, было приглашено на завтрак, который должен был состояться в час дня. В то же время на венчание было приглашено совсем немного людей, которые, вместе с семьями, в общей сложности, составляли восемнадцать человек.

Адмирала раздражало то, что примерно в десять часов Джек Прингл внимательно смотрел в небо и с важным видом качал головой.

– Что такое? – спросил адмирал. – Ты всегда ждешь плохую погоду, пропади ты пропадом!

– О! – сказал Джек. – Я всего лишь искал то, что они называют благоприятным небесным расположением. Но мне кажется, что сегодня не будет никакой свадьбы.

– Никакой свадьбы?

– Нет, совершенно никакой. Я абсолютно уверен, что не будет. Я много раз собирался жениться, и всякий раз перед свадьбой было такое же зрелище на небе. Так я никогда и не женился.

– Какое зрелище, ты, увалень? Я думаю, что за время моего более чем сорокалетнего плавания я научился различать виды неба, сейчас на небе я не вижу ничего необычного.

– Вы не видите? А я вижу. Чует мое сердце, что сегодня не будет никакой свадьбы.

– Ты, проклятая каркающая швабра, ты либо пьян либо сошел с ума. Одно из двух. Ставлю бутылку рома, что сегодня будет свадьба.

– Я не возражаю, – сказал Джек, – бутылка против двадцати, что не будет.

– По рукам, по рукам. И Джек, ты проиграешь, говорю тебе. Я знаю, у тебя в голове есть какой-то замысел, по которому ты хочешь взять верх над стариком, но у тебя ничего не выйдет. Я не потерплю сутяжнических уверток и уловок.