День гнева. Принц и паломница - Мэри Стюарт

Выходило, что король Хоель недавно получил посланье, отправленное не новым императором, а военачальником, претендовавшим на то, чтобы говорить от его имени. Это был некий недавно пожалованный титулом консула Луций Квинтилиан, прозванный Иберием, поскольку был выходцем из Испании. Обращаясь к бретонскому королю с поистине имперским высокомерием и опираясь на право Рима, как если б тот все еще щетинился орлами и легионами, он требовал от Хоеля дани золотом и полками — притом гораздо большими, чем Хоель в состоянии был поднять, — чтобы «помочь Риму защитить Малую Британию от бургундов». Иберий не указывал, какова будет кара за отказ; в этом не было нужды.

— Но как же франки? И король Хильдеберт? — спросил Мордред.

— Как и его братья — всего лишь тень могучего отца. Хоель полагает, они получили схожие требования, так что создается впечатленье, что у Рима достанет сил, чтобы вынудить их подчиниться. Мордред, я страшусь этого императора.

Кельтские государства не для того выстояли удар, какой нанес им, бросив их на произвол судьбы, Рим, не для того отразили нашествие варваров, чтобы вновь покорно принять ошейник и цепь Рима, какую бы «защиту» он теперь ни обещал.

И в этом, думал Мордред, явно была судьба. Артур, которого «младокельты» винили за то, что он придерживался римского права и централизованного правления, был тем не менее готов воспротивиться возможной попытке вернуть кельтские территории в лоно Римской империи.

— Скорее в ее ярмо! — воскликнул Артур в ответ на насмешливое замечание сына. — Давно прошли те времена, когда в обмен на дань король и его народ обретали защиту. Британия была взята силой и потому силой вынуждена была платить Риму дань. В обмен с возникновеньем римских поселений и баз их легионов она наслаждалась периодом мира. Потом Рим, своекорыстный, как и был всегда, увел свои легионы и оставил наши ослабленные и зависимые земли на волю варваров. Мы на этих островах и наши братья на полуострове Малая Британия единственные сохранили свой народ и свое государство. Мы водворили собственный мир. Рим не может ждать, что ему удастся заставить нас платить по старым долгам, когда мы не должны ему ничего. У нас столько же прав требовать с Рима дань за римские земли, которые теперь вновь стали британскими!

— Так ты говоришь, что этот новый император — Юстиниан, так его зовут? — требует дани с нас? — спросил пораженный Мордред.

— Нет. Пока нет. Но если он потребовал ее с Малой Британии, то рано или поздно он потребует ее и с меня.

— Когда ты отправляешься, государь?

— Приготовления уже идут полным ходом. Мы выступим, как только сможем. Да, я сказал «мы». Я хочу, чтобы ты был со мной.

— Но если Бедуир в Малой Британии… Или ты оставишь заправлять всем здесь герцога Константина?

Артур покачал головой.

— Нет нужды. Поездка наша не продлится долго. Неотложное дело — напасти в Гиблом лесу, а едва ли нам потребуется много времени, чтобы его очистить. — Он улыбнулся. — Если нам и придется‘там повоевать, можешь считать это новым ученьем после твоего отдыха на Оркнейских островах! Если другое дело выльется во что-то серьезное, тогда я отошлю тебя домой регентом. Пока же я оставляю во главе Совет и королеву, и пошлю герцогу Константину подачку в виде посланья, в котором поручу ему охрану запада.

— Подачку?

— Утешенье и лакомый кусок для правителя, быть может, слишком склонного к насилию и яро честолюбивого. — Увидев, что Мордред быстро поднял брови, Артур кивнул. — Да. Слишком склонного к насилию. Как я давно уже считаю, стране такой не нужен. Его отец, Кадор, которому я в отсутствие наследника от моей плоти обещал королевство, был из другого теста. Сын его — воин не хуже отца, но мне не по нраву кое-какие рассказы, что я слышал о нем. А потому я подарю ему малую милость, а по возвращении с континента вызову его сюда, и мы придем к взаимопониманию.

Тут их прервал посыльный, привезший срочную депешу из гавани Инис Витрина, где стоял «Морской дракон». Провиант доставлен на борт, корабль полностью оснащен и готов к отплытию. И потому король не сказал ничего больше, и они с Мордредом расстались, чтобы завершить приготовленья к путешествию в Малую Британию.

2

Как часто это случается, одна беда привела за собой другую. Пока Артур и его рыцари еще пересекали Узкое море, судьба нанесла новый удар: трагедия, на сей раз реальная и непосредственная, обрушилась на королевский дом Малой Британии.

Племянница Хоеля, Елена, шестнадцатилетняя красавица, выехала однажды из дома своего отца в замок Хоеля Керрек. Кортеж ее так и не прибыл. На охрану и слуг ее напали и перебили всех, а девушку и одну из ее женщин, старую кормилицу Клеменцу, увезли в неизвестном направлении. Фрейлина принцессы, хоть разбойники и не причинили ей вреда, была слишком потрясена, чтобы внятно рассказать о произошедшем. Нападение было совершено в сумерки, почти в виду того места, где кортеж намеревался остановиться на ночлег, и женщина не заметила даже значка на одежде нападавших, вообще ничего примечательного, разве что главарь их, втащивший принцессу перед собой на седло и ускакавший с ней в лес, был «самый что ни на есть великан с глазами, как у волка, и волосами, что медвежья шкура, а руки у него — как дубовые стволы».

Хоель, что вполне естественно, отмахнулся от большей части ее слов и скоропалительно сделал вывод, что это постыдное злодеяние — дело рук головорезов, наводивших ужас на Гиблый лес. Будь они бретонцы или франки, они вынудили его принять ответные меры. Женщин необходимо было спасти, а напавших на них негодяев — покарать. Даже король Хильдеберт не стал бы винить бретонского короля в том, что он пожелал отомстить за подобное злодеянье. Корабль из Великой Британии вошел в гавань Керрека, когда весь город был охвачен смятеньем, и Артур и его свита едва, успели подготовиться к тому, чтобы возглавить карательный конный рейд в лес. Сопровождал Артура и его Соратников главный капитан Хоеля, доверенный ветеран во главе отряда кавалерии.

Отряд ехал быстро и в почти полном молчании. Согласно сведениям, полученным от спасшейся фрейлины, нападение было совершено на уединенном участке, как раз там, где дорога выходила из леса и огибала солончаковое озеро. Это была одна из прибрежных лагун, нельзя сказать, что залив, но сюда докатывались волны приливов и отливов, а осенью и весной даже заходило море.

К берегу озера они выехали в сумерках и, не доезжая до места, откуда похитили принцессу, остановились, чтобы дождаться рассвета и прибытия Бедуира. Дождя не было вот уже несколько дней, а потому Артур надеялся отыскать здесь следы борьбы и, быть может, отпечатки подков, которые указали бы, в каком направлении скрылись разбойники. Гонец Хоеля уже ускакал в Бенойк, и вот, стоило Артуру отдать приказ остановиться на ночлег, из темноты выехал Бедуир, а следом за ним показалась его дружина.

Артур радостно приветствовал старого друга, и за ужином они тотчас же взялись планировать следующие шаги экспедиции. Словно и тени прошлого не лежало меж ними; одно упоминание о событиях, приведших к изгнанию Бедуира в Малую Британию, проскользнуло, лишь когда он приветствовал Мордреда, и то мимолетно.

Это было после ужина, когда Мордред был уже на пути к постам, чтобы удостовериться, что о его лошади хорошо позаботились. Бедуир нагнал его и подстроился под его шаг, направляясь, видимо, по тому же делу.

— Мне сказали, что и ты тоже, Мордред, временно пребывал в нетях. Я рад, что ты снова подле короля. Полагаю, ты уже полностью оправился.

— Без особой тебе благодарности. — При этих словах Мордред улыбнулся. — Но если поразмыслить, то все вышло благодаря тебе. Ты мог убить меня, и оба мы это знаем.

— Не без труда. Не все решенья были в тот час моими, и это мы оба тоже знаем. Ты крепкий боец, Мордред. Быть может, однажды нам стоит помериться силой вновь… и, скажем так, не столь серьезно?

— Почему бы и нет? А пока я всей душой желаю тебе счастья. Насколько я знаю, ты недавно женился. Кто она?

— Ее отец — Пеллес, король Нейстрии, чьи земли граничат с моими. Ее тоже зовут Елена.

Это имя заставило их вернуться к неотложным делам. Пока они осматривали лошадей, Мордред сказал:

— Ты, верно, знаешь здешние места?

— И притом хорошо. Отсюда всего день верхом до моего замка Бенойк. Мы, бывало, охотились здесь и ловили рыбу в озере. Много раз мы с кузенами…

Вдруг выпрямившись, он замолк.

— Глянь вон туда, Мордред. Что это там?

«Этим» была точка света, красного и мигавшего в темноте. Пониже его колыхалась другая.

— Это костер. На берегу моря или недалеко от него. Вон смотри, видно его отраженье.

— Не на самом берегу, — возразил ему Бедуир. — Берег несколько дальше. Но там есть островок. Мы обычно приставали к нему и разводили костер, чтобы сварить на огне рыбу. Должно быть, это там.