Индустриализация - Вадим Юрьевич Нестеров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
По итогу семерых приговорили к расстрелу (двоих потом помиловали), остальные поехали на длительный срок на Соловки.
Но этим консервативный поворот не ограничился.
Отныне запрещалось не только нарушать закон, но и плевать на мораль, что недвусмысленно постулировало второе громкое дело – так называя «кореньковщина».
Сначала в «Правде» выходит статья Льва Сосновского «Дело Коренькова», начинавшаяся словами:
«Когда студентка Горной академии Рива Давидсон покончила с собой самоубийством, ячейки Комсомола и партии решили судить ее мужа, студента той же Горной академик Коренькова, члена партии и Комсомола. Собственно, слово муж и жена в применении к этой паре звучало как-то странно. По крайней мере, сам Кореньков в пространных письменных и устных об'яснениях ни разу не назвал Риву своей женой.
Да и была ли она его женой? Их половая связь длилась около года. Последствием связи были три аборта, сделанные Ривой Давидсон. Первое время они жили раздельно. Затем Рива настойчиво добивалась и добилась, что они стали жить в одной комнате общежития академии. Кореньков упорно сопротивлялся появлению Ривы в его комнате. «Совместная жизнь будет мешать учебе», — твердил он. Но Рива была настойчива. Она не понимала, что муж и жена должны жить врозь. Оба — комсомольцы, члены одной ячейки, оба — студенты одного вуза — почему им жить врозь?».
Чтобы было понятно – в те годы Лев Сосновский был если не главным журналистом страны, то близко к тому. Это было чрезвычайно влиятельный большевик с дореволюционным стажем, вхожий в самые высокие верха. Вот он – слева, рядом с Лениным, на закладке памятника Марксу на Театральной площади.
Статья Сосновского в главной газете страны – это было равносильно залпу главного калибра. Тем более, что тема вскоре получила «артиллерийскую поддержку» - в «Молодой гвардии» та же Софья Смидович выпускает два программных материала: «О «кореньковщине» и «О «давидсоновщине».
И вот этот переход в заголовке от фамилии к явлению в статьях Смидович – чрезвычайно важен.
Если Сосновский клеймил Коренькова, то Смидович – кореньковщину.
По сути, Коренькова судили, по меркам нынешнего УК, за «доведение до самоубийства». И, судя по всему, это именно оно и было, причем в чистом виде – вплоть до собственного револьвера времен Гражданской, оставленного униженной и брошенной подруге Риве перед уходом. Но пока Константин Кореньков с братом и другом не "ломанул" кассу Горной академии (с убийством кассира и его жены) - ни о каком серьезном наказании речи не было.
Поэтому Софья Николаевна ставит вопрос гораздо шире – не о преступлении, а о явлении:
«Но Кореньков не один, и кореньковщина только потому нас и занимает, что издевательское, бандитское отношение к женщине, принимая характер общественного явления, не вызывает должного отпора со стороны окружающей среды.
Вот Моргунов—тоже бывший кандидат ВКП (б) и кандидат ВЛКСМ с 1920 года, правда, с большим кандидатским стажем (с 1921 года), 23 лет, женат, имеет ребенка. Дело об использовании Моргуновым служебного положения «путем вымогательства половой связи от нуждающихся в работе и обращавшихся к нему девочек-подростков» привело его к исключению из партии и к отдаче под суд».
По сути, две статьи Смидович – это своеобразный манифест тогдашних властей с предупреждением. «О «кореньковщине» обращена к мужчинам и говорит достаточно простую вещь: «Мужики, хватит беспредела. Кончилось ваше время, отныне и навсегда в этой стране – женщина тоже человек». А «О «давидсоновщине» - это такая очень убедительная прокламация для женщин. «Бабы, прекращайте быть забитыми овцами, - говорит им Смидович. – Не для того мы революцию делали. И не бойтесь, если будут эксцессы – государство вас прикроет».
Умные сделали выводы. Дураки сели.
А вот теперь возвращаемся к Киршону и его пьесе.
"Ржавчина"
Как я уже говорил, первый раз пьеса Киршона была напечатана в 1926 г. в журнале «Молодая гвардия» под названием «Кореньковщина». Но настоящая популярность пришла, когда в Театре имени МГСПС вышел спектакль под названием «Константин Терехин (Ржавчина)».
Для спектакля соавторы немного переделали журнальный вариант пьесы и ушли от буквальных повторов перипетий уголовного дела братьев Кореньковых.
В итоге получилось примерно следующее.
В Коммунистическом университете имени Свердлова учится откомандированный партией простой рабочий парень, демобилизованный красноармеец Костя Терехин.
Уже не первый год он живет с интеллигентной девушкой, дочерью зубного врача Ниной Верганской. Та очень устала от частых загулов Кости «налево» и от постоянных абортов. Но все ее попытки родить ребенка и создать с Костей нормальную семью встречают яростное сопротивление «мужа», которого, в общем-то, все и без того устраивает, а одной Ниной он точно не намерен ограничиваться.
Спектакль «Константин Терехин (Ржавчина)». Театр имени МГСПС, Москва. 1927. Сцена «В спортзале».
Девушек у него – с избытком. Однажды из деревни приезжает законная костина супруга с 4-летним сыном, которую едва не спалившийся Дон Жуан лихорадочно выдает за сестру.
Потом на сцене появляется адептка свободной любви Лиза: «Это, знаете ли, мещанские девицы создают себе уютные квартирки. Я свободна от этой дряни. Я к мужчине отношусь, прежде всего, как к товарищу. А с кем я жить буду - для меня роли не играет. Сегодня один понравится как мужчина, завтра - другой. Я не самка, чтобы на этом строить отношения».
Костя уходит к Лизе, но и Нину от себя не отпускает, держит на коротком поводке. Потом он западает на Манечку, которая мила, свежа и простодушна…
Заканчивается все выстрелом из костиного револьвера и смертью Нины. И тут любовная драма превращается в детектив – что это было? Убийство или самоубийство? Результат оказывается неожиданным как для зрителя, так и для героев пьесы.
Успех «Ржавчины» был оглушительным и тому было несколько причин.
Во-первых, очень талантливая и идеально сделанная пьеса. Драматургия – один из сложнейших жанров, попробуй одними диалогами нарисовать десяток живых и узнаваемых персонажей, потом три часа поддерживать интерес зрителя, не снижать драйв, сохранить цельность композиции, и удержать баланс между завлекательным и важным. Авторы «Ржавчины» справились почти идеально. При всех своих недостатках Киршон совершенно точно не был бездарем, а уж в своей дебютной драме они с Андреем Успенским выложились на
