Серое Братство - Виктор Баженов

   – Нет, это не я!!! – заверещала миссис Пургон.

   – Вообще-то, в этом что-то есть, – оживилась Ксанка. – Ну что, мадам, миссис или как вас еще там? Будем колоться, оформляем явку с повинной или прикажете нам перейти к интенсивным методам допроса? – в руке ее опять, как по волшебству, появился тесак.

   – Нет!!! Все скажу, все! Только мужу ничего не говорите!

   Вит сразу понял, что Ксанка не верит, что миссис Пургон ледяной демон, иначе так опрометчиво не действовала бы. И она угадала. Ключница начала колоться. Из ее сбивчивого противоречивого рассказа, прерываемого обильным слезопадом, бурными рыданиями и сморканием в наволочку подушки, которую сердобольный Вит подсунул ей в качестве носового платка, она поведала грустную историю преступления. По крайней мере, ту ее часть, о которой знала лично. Это была история безответной любви бедной служанки к своему хозяину. Покойный граф Амстервиль на откровенные томные взгляды ключницы не отвечал, и использовал ее чувства в других целях. Она как собачонка бегала по его поручениям в Вавилот якобы за пряностями и приправами к графскому столу, пронося послания для… небезызвестного всем кабатчика дядюшки Сэма. Вит, Олет и Ксанка только обалдело переглянулись при этих словах. Такого поворота сюжета они не ожидали. Просморкавшись в подушку очередной раз, ключница продолжила свои вынужденные откровения. Обратно она относила в своей корзинке послания кабатчика, прикрытые сверху разнообразной зеленью: петрушкой, укропом, сельдереем… Зелень шла на кухню, послания, как и положено, к графу в его кабинет, что вызывало ревнивое бешенство ее дражайшего супруга. Отчаявшись добиться ответных чувств, миссис Пургон, ожидая в кабачке дядюшки Сэма его очередного послания для графа, хлебнула лишнего и излила ему свою душу. Тот немедленно предложил помощь. Если, сказал он, хочешь его приворожить, прочти вот это заклинание, и нацарапал несколько строк на клочке бумажке. Никуда не денется. Теперь не ты за ним бегать будешь, а он за тобой. Окрыленная надеждой, миссис Пургон, отдав графу очередное послание кабатчика, поспешила в свою спальню и начала читать нацарапанные рукой кабатчика строки. Она даже не успела дочитать до конца, всего две строчки одолела, как в дверь начал нетерпеливо стучать пылающей страстью граф. Ключница с трудом спровадила его вниз, попросив подождать в беседке. Как истинная женщина, она не хотела явиться к нему растрепанной и заляпанной грязью. Переход через болота к Вавилоту и обратно накладывал свой отпечаток на внешность. Кроме того, ей хотелось закончить заклинание. Если граф с первых строк так воспылал… короче, она уже видела себя графиней, хозяйкой замка, а мистера Пургона разжалованным из дворецких в дворники. Ксанка, Олет и Вит сразу поняли, что мысленно она видела его как минимум в гробу. Тепла в отношениях между мужем и женой они не заметили. Итак, собравшись с духом, она начала дочитывать заклинание, слова в котором становились все непонятнее и непонятнее. Под конец она читала его буквально по слогам, а как только произнесла последнюю фразу, со стороны парка послышался отчаянный вопль. Она кинулась к окну и увидела белый мохнатый зад гигантской собаки, улепетывающей от стены парка в сторону болот во весь опор. Меж деревьев мелькали и другие гигантские туши. Она упала в обморок и пролежала в нем до тех пор, пока муж не привел ее в себя методом энергичных пощечин и не сообщил радостно, что ее полюбовничек отдыхает в беседке в виде свежемороженого трупа.

   – А забавная, однако, личность, наш дядюшка Сэм, – после непродолжительного молчания произнес Вит по окончании рассказа. – Помните, папа мой говорил, что он с Мусахэем у него в молодости зависал. А ведь папашке моему скоро семьдесят. А дядюшке Сэму на вид больше сорока не дашь. Интересно, почему этого никто не заметил?

   – Да может это его папаша твоего папашу обслуживал. А то и дедушка. Кабачок так называется «У дядюшки Сэма». Традиция семейная. Всех дядюшками Сэмами и кличут, – пожал плечами Олет.

   – Ты сам-то в это веришь? – насмешливо спросил Вит.

   – Не очень, – честно признался Олет.

   – Теперь насчет статуэтки рассказывай, – приказал Вит ключнице. – Тоже дядюшка Сэм приказал?

   Ключница понуро кивнула головой.

   – Я так и понял. На полянке, небось, ждал?

   Ключница уткнулась в подушку, размазывая по ней сопли, и зарыдала.

   – Да полно тебе, – Ксанка подсела рядом, неловко погладила жертву любви по спине. Вит видел, что она искренне сочувствует несчастной. – Ты не бойся. Никто тебя не обидит. Главное, больше не ври.

   – А ты как догадался насчет полянки? – подозрительно спросил Олет.

   – А еще меня блондинкой называешь, – ответила за Вита Ксанка. – Ну, подумай сам, как она за пятнадцать минут смогла слетать в Вавилот, накупить там уйму продуктов и вернуться обратно?

   – Истину глаголешь, Ксаночка, – Вит послал ей воздушный поцелуй, заставив девицу зардеться. – Корзиночка, кстати, была неподъемная.

   – Верно, – досадуя на свою недогадливость, Олет сердито провел рукой по голому черепу.

   – Ну, давай, милая, все по порядку, – ласково сказала Ксанка, и ключница продолжила свою грустную историю.

   На следующий день ключница в панике примчалась к дядюшке Сэму с категоричным требованием дать ей новое заклинание, которое все вернет на круги своя, на что получила столь же категорический отказ и ответный ультиматум: если она не выкрадет из кабинета покойного графа нужную ему статуэтку, он сдаст ее властям как чернокнижницу, убившую своего хозяина мерзопакостным заклинанием. Маги легко определят, с чьих уст слетало это зловредное заклинание. Ключница откровенно затосковала, но потом ее осенило. Она заявила, что у нее нет доступа в кабинет, так как ключей для этой цели недостаточно. Святая святых защищен каким-то мощным заклинанием, и потом в замке столько слуг, столько слуг! Как незаметно от всех отделаться, чтобы выполнить такое сложное поручение? Дядюшка Сэм думал недолго. Принес ей какой-то флакон. Приказал подлить всем в питье. Каждый, сказал он, кто хлебнет этого настоя, займется своим любимым делом, да так, что дней на сорок обо всем забудет. А насчет охранного заклинания обещал завтра позаботиться. Назначил встречу на полянке, где передаст все нужное. Настой сработал. И загудели повара, конюх и садовница. Каждый занялся своим любимым делом. Только мужу подсыпать не решилась, ибо знала его заветную мечту: набраться смелости и высечь свою благоверную так, чтоб потом три дня на стуле сидеть не смогла. Что уж там он припас для отмены заклинания, ключница не знала, так как, когда они встретились на полянке, со стороны замка послышались звуки погони, которую она даже не услышала, а дядюшка Сэм учуял издалека. Он успел ей только торопливо объяснить, что нужная ему статуэтка стоит на большой карте мира. В том месте, где красуется надпись «Вавилот». А потом приказал орать погромче: «Спасите! Помогите!», – валить все на собак и помчался от греха подальше в сторону болот. Миссис Пургон честно начала орать, абсолютно не понимая, зачем это нужно, пока ее чуть насмерть не перепугала Ксанка своим ласковым вопросом: «Чего орешь, корова?».