День черных звезд - Иар Эльтеррус

— Интересно, нас куда-то отведут или нет? — бросил в пространство вопрос Таенн. — Тут, бесспорно, очень красиво, но мы сюда прибыли явно не за тем, чтобы любоваться пейзажем.

Ответом ему снова стала тишина и едва слышный шум ветра. Над зданиями плыли легкие перистые облака, медленно тающие в лазури.

— Эй, есть кто живой? — снова позвал Бард. — Если вы хотите нас убить, то для чего это представление?

— Зачем же убивать? — спросил вдруг ласковый голос, идущий из ниоткуда. — Или вы всех сразу измеряете по себе, не дав им даже шанса оправдаться?

— Мы имеем право видеть, с кем говорим? — спросил Леон.

— Кого ты хочешь увидеть, слепец? — усмехнулся голос. — Уж для тебя это точно не имеет значения. Впрочем, отчасти ты прав. Сейчас братья проводят вас ко мне.

Через минуту к ним действительно подошло шестеро провожатых — мужчины, все, как на подбор, рослые и крепкие. Одеты они были незамысловато, в какое-то подобие белых тог, подпоясанных металлическими поясами. Ни оружия, ни агрессии, только широкие, открытые улыбки.

— Пойдемте с нами, — сказал старший. — Мы проводим вас в нужное место.

— А если мы не пойдем? — поинтересовался Морис. — Что будете делать? Заставите?

— Нет, конечно, — засмеялся другой мужчина. — Можете остаться здесь. Это не имеет никакого значения.

— Зачем тогда идти? — приподнял брови Таенн.

— А вы слышали такое слово: «вежливость»? — вопросом ответил старший мужчина. — Великий прав, вы действительно смешные.

— Что же в нас смешного? — спросил Ит, удивляясь, почему вообще удалось открыть рот — да случись подобное пару месяцев назад, Ит-прежний замер бы, как соляная статуя, и слова бы не сумел вымолвить. Ит-новый — сумел. А еще сумел ехидно прищуриться и улыбнуться.

— Вы упрямы и самонадеянны. Идемте, нехорошо заставлять себя ждать.

— …я был совсем еще ребенком, и у меня жили две птички, в клетке. Самец и самочка. В клетке, в уголочке, висело гнездо. Конечно, они не сами его свили, но за ними было очень смешно наблюдать. Они на полном серьезе были уверены в том, что, спрятавшись в гнезде, становятся неуязвимыми. Они не понимали, что находятся полностью в моей власти. Что захоти я — мне достаточно протянуть руку, снять крышку, достать из гнезда их обоих и сделать с ними то, что мне заблагорассудится. Сломать крыло, лапку или просто сильно сжать и раздавить…

— Очень мило, — вставил Таенн.

— Конечно, я не обижал своих птичек, — Великий как будто не заметил реплики Барда. — Они прожили долго и умерли в глубокой старости, своей смертью. Но они так и не сумели понять, кто они, а кто я. Они были — неразумные птички. А я был и остаюсь, человеком. Который в любом случае больше и сильнее. Они всю жизнь находились в моей власти, а я был им добрым хозяином.

— И к чему это все? — Бард склонил голову к плечу и посмотрел на Великого. Тот ответил спокойным безмятежным взглядом и улыбнулся.

…Большой овальный зал, в котором они сидели, находился на последнем этаже самого высокого здания в городе. Из огромных окон лился яркий солнечный свет, а внизу, куда ни глянь, расстилался белый город под лазурным безоблачным небом.

Удобные кресла, еда и напитки (от которых все, впрочем, отказались) и непринужденная беседа.

Тот, кого называли Великим, оказался высоким светловолосым человеком, на вид лет сорока. Располагающая внешность, ясные голубые глаза, искренняя и радостная улыбка. Очень красивый высокий мужчина с широкими плечами, обаятельный, доброжелательный, радушный. Одет просто — белоснежная рубашка, белые же брюки, белые сандалии. Ни одного изъяна, ни одного огреха. Сплошная приветливость, доброжелательность, и гостеприимство. Через полчаса Ит понял, что от этого всего у него сводит скулы.

— К тому, что вы сейчас — в точности как те птички. Вы прячетесь от меня в своем гнезде, не понимая, насколько я больше. Вдумайтесь — один-единственный корабль с неофитами едва не убил вас. А ведь кто эти неофиты? Это же дети! Вас гоняла по всей галактике маленькая группа подростков, даже не взрослых! Неужели этого вам не достаточно, чтобы понять, кто в данном случае — человек, а кто — птичка? Чего стоит весь этот ваш Контроль, если он бежит, сломя голову, от людей, которые осияны лишь отсветом моего света?

— Дети, вероятно, будут вознаграждены, — хмыкнул Морис.

— Обязательно, — улыбнулся Великий. — Бедняги терпели лишения и устали, но сумели выполнить миссию, которую возложили на них Старшие Братья. Дети и их Учитель обязательно получат свою награду.

— Замечательно, — покивал Таенн. — Вот только не пойму, в чем был смысл этой погони.

— По недоразумению вы увидели то, что не должны были увидеть, — в глазах Великого на мгновение появилось что-то жесткое и пугающее. — Сейчас это уже не имеет значения, но я против того, чтобы важные сведения попадали в руки несведущим. Вы — несведущи. Поэтому вас привели сюда. Кроме того, мне интересно было посмотреть на вас и поговорить с вами. Именно с вами, потому что вы немножко отличны от других.

— По-моему, до сих пор говорили только вы, — замети Ри. — Лично я понял, что я жалкая птичка. Это, конечно, очень полезная информация. Я подумаю о ней на досуге.

Великий засмеялся.

— Ты не жалкая птичка… пилот. Нет, ты не птичка. Ты — человек, заблуждающийся, верящий в ложь, слабый. Но все-таки — человек. А вот они, — Великий плавным жестом указал на Сэфес и Барда, — они грязь. Они не просто заблуждаются, как ты или твой товарищ. Они делают. Вернее, делали. Потому что больше не сделают уже ничего.

— И что же мы такое делали? — спокойно поинтересовался Таенн.

— Вы нарушали и разрушали мировой порядок. Он сопротивлялся вам, но вы упрямо продолжали в него вмешиваться. Опять же, думайте сами. Думайте! Для вас выход в то, что мы называем Белой Гранью, а вы называете Сетью — тяжкое испытание. Которое калечит тело и разум. А для нас, даже для самых слабых и неопытных — этот выход радость! И никакой трудности он не вызывает, и никто не калечится, и все только счастливы! Надеюсь, хотя бы этот факт вы в состоянии осознать?

— А вы в состоянии осознать, что погубили мириады ни в чем не повинных разумных? — рявкнул Бард. — Выходы в Грани никого не калечат? Да, это, конечно, и в сравнение не идет с загубленными мирами…

— Это необходимость, — в глазах Великого мелькнула грусть, но они тут же снова посветлели. — На этом этапе потерь не избежать. Но это временно! Мы выстроим новый, чудесный мир! Мир, в котором не будет границ, в котором люди смогут ходить с планеты на планету без всяких усилий, мир, в котором такие же города, как этот, будут везде, мир, в котором не останется места боли и злу…