Спят курганы темные - Максим Дынин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Семен, мы сейчас подойдем к вам, – передал я по рации. – А пацана не трогайте – мы с Колумбом с ним сами разберемся.
– Сами так сами, – проворчал Каретник. – Только вы пошевеливайтесь, ведь времени у нас мало, скоро начнет светать.
Мы с Орестом тормознули наш «пепелац» и, велев бойцам ждать нашего сигнала, заковыляли по лесному проселку.
– Грек, пацан идет вам навстречу, – вскоре сообщил по рации Каретник. Вдвоем с ним управитесь?
– Управимся, – хмыкнул я. – Ты уж нас совсем за убогих держишь.
– Я послал на всякий случай Таныша, – сказал Каретник. – Если что, он вас подстрахует.
Невысокая человеческая фигура вынырнула из-за куста орешника неожиданно для нас. Подросток, очень похожий на моего Славку, не успел и пикнуть, когда Таныш, бесшумно появившийся позади него, ловко зажал ему рот.
– Смотри, Грек, кого я в лесу нашел, – сказал Таныш, подсветив фонариком лица парня.
Я узнал своего «блудного сына», с которым меньше всего рассчитывал встретиться здесь, за линией фронта, посреди ночного леса.
– Славка! А ты что здесь делаешь? – воскликнул я. – А где мать? И как ты вообще здесь очутился?
12 августа 2014 года. Ночь. Саур-Могила.
Капитан Халилов Тагир Салаватович, командир отдельной роты батальона «Восток»
Со стороны Сауровки послышались звуки перестрелка и взрывы – судя по всему, работала «бээмпэшка». Эх, подумал я с горечью, похоже, ничего у наших ребят не выгорело, и как мы сюда пришли, так придется и уходить. Вот так всю эту войну – деремся, как львы, и все равно потом приходится отступать. Славянск, Краматорск, Мариуполь, Артемовск, Авдеевка, теперь вот и Саур-Могила.
Конечно, наши ребята с каждым днем воюют все грамотнее и жестче. Когда я сюда заявился – поездом из Уфы в Ростов, а там меня встретил один из моих афганских подчиненных и перевез через границу в Донецкую область, которая тогда еще не стала ДНР, – ополчение в основном состояло из людей, которые никогда не воевали. Да и успели послужить в армии далеко не все. Если кто и служил, то в украинской армии, в которой до этого времени ничего такого не происходило. Нас, афганцев, хлебнувших с шила патоки, было раз-два и обчелся. Правда, двое, которым довелось съездить в командировку в Ирак и послужить под началом наших заклятых друзей-пиндосов, повидали войну и слышали, как свистят пули. Но в настоящих боевых действиях они не участвовали, разве что кто-то из их подразделения по пьянке наехал на пиндосскую же мину. Так что приходилось их учить, как говорится, без отрыва от производства – в бою. Эх, сколько их полегло в битве с более многочисленным и вооруженным до зубов противником…
Я пообещал жене – научу их сражаться и вернусь домой, где у нашей дочки совсем недавно родилась внучка Машенька. Да, я теперь дед Маши, представьте себе… Ух, вернусь домой – устрою всем самую настоящую «дедовщину»! Ведь нам, афганцам, скоро всем стукнет как минимум по пятьдесят – а многим, и мне в том числе, давно уже за полтинник или даже более. И старые болячки дают о себе знать – как ранения, так и недомогания, которые приходят с возрастом. Так что давно пора бы вернуться до дому, вот только не могу – жду, когда мы наконец-то научимся побеждать.
И тут с той стороны кряжа прогремел огромной силы взрыв. Вот оно! Смогли-таки ребята! Я нажал на клавишу рации два раза, а через секунду еще раз. Ухнули ротные минометы – зря, что ли, ребята волокли их на себе в гору – застрочили «максимы» Фольмера, и началось прямо как у Высоцкого: «А мы все лезли толпой на нее, как на буфет вокзальный…» Грамотнее, конечно – короткими перебежками, прикрывая друг друга, зигзагом, все, как я их учил. Что было нелишне – луна вышла из-за облаков, и света было бы более чем достаточно, чтобы грамотному пулеметчику прижать их к земле. Потом за спиной застучал АГС, и на гребне высоты стали рваться ВОГи[67].
Оказалось, впрочем, что все мои планы яростного штурма высоты так и остались планами. Укропы, ошеломленные всем происходящим, сломались довольно быстро. Они задрали лапы «в гору», и вершина, за которую мы еще недавно так долго и так упорно цеплялись, вернулась к нам практически без боя.
Наши ребята занимали позиции, пинками сгоняя пленных в кучу. Ко мне подвели капитана «навозов», человека примерно моего возраста, показавшегося мне при лунном свете странно знакомым.
– Тагир! – сказал он, увидев меня. – Не ожидал тебя здесь увидеть.
– И я тебя тоже, Мишка. Или теперь ты Мыхайлик? Или как там у вас принято? А может, ты по-модному уже Майкл?
– Типа того. Вот из-за таких, как ты, понаехавших кацапов все у нас и началось.
– Но-но, дорогой. Я, как ты хорошо знаешь, башкир. А так у нас почти все местные. Зато ваши – именно что понаехавшие. Ты же вроде из Ивано-Франковска родом?
Тот лишь угрюмо кивнул и сплюнул мне под ноги кровь из рассеченной губы.
– А что вы так быстро сдались?
– Да, твою мать, когда началась заварушка в Сауровке, наш командир – майор Томченко – оставил меня здесь с неполной ротой. А тут вы навалились, словно скаженные.
– А ничего, что и у нас тоже неполная рота? – спросил я. – А еще мы и вооружены кто чем горазд. А у вас тут, – я кивнул на гору трофейного оружия, брошенного пленными, – все новехонькое, небось, склады НЗ где-то распотрошили.
– Не знал. Знал бы, дрался бы. Хрен бы вы меня взяли.
– Знал бы прикуп, жил бы в Сочи, – кивнул я. – Ладно, давай, чеши к своим, а у меня и без тебя дел выше крыши.
Пока мы ждали подкреплений, наши минометчики методично обрабатывали Сауровку «укропскими» же минометами. А когда ребята подошли, то мы оставили несколько человек сторожить пленных, а сами пошли дальше. Но там практически никого не оказалось – в штабе супостата валялись лишь трупы. У подвала тоже лежали мертвые и истекающие кровью укропы, которых, похоже, зацепили осколки мин и ВОГов. Обороняло деревню где-то около взвода хохловояк, подошедших сюда после начала нашего наступления. И они даже не помышляли о сопротивлении.
Да, подумал я. А планировали мы все совсем по-другому. По нашему замыслу
