Босиком по осколкам - Яра Вольцева, Анна Сафина

Глава 27

Я стояла в ступоре, казалось, целую вечность, пока не увидела кровь на лице Марата.

– Прекратите! – наконец, оцепенение прошло, и я кинулась вперед, в самую гущу драки, совершенно не понимая, какая это была ошибка.

– Еще раз… – продолжал рычать Кирилл, вбивая кулак в живот Марата.

Нос у Соловьева, кажется, был сломан, всё же они оба были одной комплекции, никто никому не уступал ни в росте, ни в силе.

– Хватит! – крикнула, вставая между парнями, но в самый неудачный момент.

Кулак Кирилла в этот момент снова летел вперед, он лишь в последний момент выругался и попытался сменить траекторию удара, вот только всё равно задел мое плечо по касательной. Резкая боль охватила меня, и я упала на колени, находясь в шоке от происходящего. Какофония звуков приглушилась, в ушах зазвенело, словно мне прилетело по голове, и я не сразу поняла, что вокруг меня образовалась суета.

– Аида, – выдохнул Соловьев, а после его рука коснулась моей спины.

– Ты в порядке? – обеспокоенный голос Марата прозвучал одновременно с ним.

– Д-да, – пробормотала, хотя не была в этом уверена.

– Прости, я не хотел, – ворвался в сознание извиняющийся тон Кирилла.

Я не двигалась с места, чувствуя, как боль расползается по руке, но уже не такая резкая.

– Зачем ты влезла в драку? Я мог не рассчитать и случайно ударить тебя по голове, – тут же голос Кирилла сменился, став злым и гневным.

Я привстала с помощью Марата, отпихнув руку Соловьева, который порывался коснуться меня снова. Глянула на парня и постаралась не показать, как мне больно на него смотреть.

– Что ты здесь делаешь? – спросила холодно, пытаясь не обращать внимания на кровь на его лице.

Если начну жалеть, совсем расклеюсь, а этого мне совсем не надо.

– Ты теперь с ним? – жестко спросил вместо ответа Кирилл и скривил губы.

В глазах его отражался холод, который пробирал меня до костей, даже озноб охватил тело. Я обхватила себя руками за талию, стараясь не потревожить больное плечо, на котором явно останется синяк, и продолжала требовательно смотреть на Кирилла, который сверлил взглядом Марата.

– А если и так, то тебе какое дело? – кивнула, стискивая челюсти.

Мне стоило больших усилий, чтобы не разреветься. Даже не знаю, что больше всего сейчас мне причиняло боль – предательство Соловьева или же ноющее плечо, но ощущала себя сейчас я раненой ланью, стоящей посреди поля в полном одиночестве.

В этот момент на мои плечи осторожно легли руки Марата, не причиняя боли, и я не стала скидывать их или отстраняться. Человеческое тепло мне сейчас было необходимо как никогда прежде.

– Руки убери по-хорошему! – процедил парень, сверля темным взглядом мужские руки.

Но Марат не был из слабонервных или пугливых, только хмыкнул презрительно и сплюнул на землю, показывая всё, что думает о словах и приказах Соловьева.

– Тебе пора, Кирилл, – сказала я насилу, дышала равномерно и глубоко, контролируя эмоции что есть сил. – Тебя ждут.

– Ревнуешь? – хмыкнул, прозвучало это неуместно, но я ничего не ответила, на этот раз промолчала, не настроенная на его игрища.

– Не знаю, чего ты хочешь, Кирилл, но тебе лучше уйти, – выдала, поджав губы.

Он стиснул челюсти и посмотрел на меня исподлобья, словно раненый зверь. Желание коснуться его щеки было так велико, что я сжала ладони в кулак, впиваясь ногтями в кожу. Боль отрезвляла, не давая мне потерять себя. Кирилл снова посмотрел на Марата испепеляюще, но руки с моих плеч тот не убрал.

– Давай поговорим, – мрачно произнес Соловьев спустя время и наконец перевел взгляд на меня.

Наши взоры схлестнулись, и я еле сдержалась, чтобы не отшатнуться. В его глазах прочитала агонию сродни моей. Той, что разрывала мне грудную клетку и подкатывала горечью к горлу.

– Хочешь, уедем? – наклонился ко мне Марат, шепча на ухо.

Я выдохнула, опустила глаза и покачала головой. По виду Кирилла заметно, что он не успокоится, пока не добьется своего, а очередного мордобоя мне хотелось меньше всего.

– Нет, всё хорошо, – коснулась его руки своей, погладила. – Я отойду, а после мы продолжим. Не переживай.

На этой ноте сделала шаг вперед, выходя из зоны охвата Марата, кивнула Кириллу в сторону, и тот двинулся вперед. А когда мы отошли, встав сзади машины, я обхватила себя руками и скрестила ноги, желая прямо сейчас оказаться как можно дальше от него.

– О чем ты хотел поговорить? – не стала тянуть и задала вопрос в лоб.

– О нас, – процедил сквозь зубы Кирилл, словно каждое слово давалось ему с превеликим трудом.

Я замерла, потеряв дар речи от его наглости. Вот только вместо ехидства, которое я ожидала увидеть на его лице, там отражалась лишь боль и… Надежда?

– Никаких нас нет, если ты забыл. Давай быстрее, у меня своих дел полно. Не наговорился еще в прошлый раз?

Не смогла сдержать в голосе язвительность, выплеснула свою боль. И попала прямо в цель. Кирилл дернулся, делая шаг назад, на лице его дернулись мускулы, уголки глаз и губ опустились.

– Я бы хотел объясниться, – произнес с какой-то мукой, протянул ко мне руку, но я отошла, чтобы он не смел меня касаться.

– Говори, – прохрипела, горло стало резать от тупой боли.

– Пять свиданий, – начал он, сразу же заставляя меня замереть от тяжелых воспоминаний. – Я сказал, что ты влюбилась в меня за пять свиданий, но…

– Не смей мне об этом напоминать, – процедила.

– Но это не ты, это я, – закончил, не обращая внимания на мои слова. А затем продолжил, когда я замолчала: – Но это я влюбился в тебя за пять свиданий.

Сделала шаг назад, чувствуя, как осколки, вбитые его предательством в сердце, стали ворочаться, заставляя его кровоточить сильнее.

– Даже от тебя я не ожидала такого, Кирилл, даже от тебя, – лицо мое сморщилось, равнодушием я более прикрываться не могла.

– Не веришь? – спросил с сожалением, покачал головой, прикрывая глаза. – Сам виноват. Но это чистая правда, дет… – осекся, заметив мой остекленевший мигом взгляд. – Аида… Позволь мне всё объяснить, прошу тебя. Не совершай ошибки.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍