Черный Паук - Виктор Мясников

– Спасибо тебе, – Виолетта смущенно улыбнулась, – если бы ты тогда не появился, мне бы осталось только умереть.

– Нигде я не появлялся, – набычился Славка, – меня вообще в городе не было, сегодня утром только приехал.

– Не было, так не было, – легко согласилась Виолетта, – все равно спасибо. Ты мне не доверяешь, и я тебя понимаю. Я не знаю, как тебя благодарить, и не знаю, как убедить, что я тебе не враг. Скажу только, что пожар на лесобазе, скорей всего, будет квалифицирован как несчастный случай, а Мэйсон и Белый погибли в огне.

– Я знаю, – Славка перевел взгляд на Виолетту, кривая улыбка поползла по губам, – знаю и удовлетворен.

– Тогда открой, – она развернулась к нему, подставила футляр на лавочку.

Славка, подозрительно оглядевшись, щелкнул замками. Внутри лежал комбинезон, парик и наруч с кинжалом. А ещё толстая картонная папка с надписью "Черный паук" и ниже в скобках – "Верхолаз". Он усмехнулся и дернул тесемку. Распустил бантик, открыл папку. Сверху лежали его документы: паспорт, военный билет, удостоверение мастера спорта и зачетные книжки, куда вписывались восхождения и результаты соревнований. Славка рассовал их по карманам. Дальше шли ксерокопии и написанные от руки протоколы.

– Не боишься, что я сейчас могу все это сжечь?

– Да ради бога! – Виолетта широко улыбнулась. – Я специально зажигалку прихватила, держи. Все кончилось. Тебе больше не надо прятаться.

– Если бы, – грустно улыбнулся в ответ Славка. – К сожалению, все продолжается. Ижак с Будякиным вряд ли от меня отстанут.

– А они тут при чем? – удивилась Виолетта. – Ну-ка, расскажи.

– Ну-ка, послушай тогда, – усмехнулся Славка. – Вдвоем веселей будет от них удирать.

И он принялся неторопливо излагать содержание подслушанного разговора между криминальным авторитетом и влиятельным чиновником-политиком. Потом описал свои приключения, предусмотрительно опустив эпизод на оптовом рынке с коробкой денег, да и целый ряд других. Получалось, что он все время убегал, а его догоняли, пока, наконец, все не закончилось побоищем на лесобазе. Виолетта только головой качала, а потом тяжело вздохнула:

– Все вокруг прекрасно знают, что вор в законе Ижевский, или просто Ижак, целый район к ногтю прижал. Всяких материалов на него – море, а трогать нельзя. Теперь понятно, какая мощная у него крыша. Я догадывалась, что у нас гнилая система, но не настолько. Руку даю на отсечение, что Будякин специально все сделал для того, чтобы этот бандит вошел в силу, а потом обложил его оброком. И теперь непонятно, кто на кого работает. Похоже, оба друг для друга радеют. Ижак, небось, уже понял, какие преимущества получил. Главное, никто его теперь и пальцем не тронет. Самое отвратительное – это чувствовать свое бессилие.

– Зато самое приятное – чувствовать свою силу, – возразил Славка. Слушай, может, нам стоит держаться вместе? Я не предлагаю тебе по крышам лазать, а информацией можешь помочь. Чувствую, что проблемы с этим Будякиным у меня только ещё начинаются.

– А, может, наплевать на него? В конце концов, ему сейчас просто не до тебя. Сейчас там в банде своя грызня началась, раз такие вакансии открылись. Место Чумового в первую очередь.

– А это ещё кто такой? – подозрительно покосился Славка.

– А это тот самый, которого на крюк повесили, как свиную тушу. Ты, конечно, к этому тоже никакого отношения не имеешь, – она внимательно поглядела на Славку и едва заметно усмехнулась, – поскольку, по всем версиям, в одиночку такое сделать невозможно, а Чуму слишком многие хотели бы вздернуть. В общем, преступная группировка занимается реорганизацией. Бригадиры стремятся расширить свое влияние на участки, оставшиеся без надзора. А уж за контроль над водочной торговлей, небось, целая война развернулась. Под горячую руку могут и самого Ижака прихлопнуть.

– Может, ты и права, – задумался Славка. – Должны же эти уроды когда-нибудь понять, что я свою войну закончил. Мне от них ничего больше не надо. Подлечусь немного, да и уеду куда-нибудь. У меня же полно друзей по разным городам. Помогут устроиться, я непритязательный. Главное, чтобы работа была и где потренироваться.

– Здравая мысль, – одобрила Виолетта такое решение, – тем более, что вдруг у наших экспертов что-нибудь всплывет, и тебя уже нам придется искать. Сейчас, кстати, ты где живешь?

– А это уже бестактность, – взгляд его похолодел. – Какая разница где?

– Извини, действительно бестактность, – смутилась Виолетта. – Просто, может, я могу тебе как-то помочь, я же твой должник.

– Да? – Славка окинул её внимательным заинтересованным взглядом, так что Виолетта, смутившись, поправила пальто, чтоб коленки не торчали. – И ты решила этот долг вернуть? А нельзя подождать, пока проценты набегут побольше?

Она со вздохом отвернулась. Разговор не получался. В сущности, а чего она ожидала? Что Пермяков расплачется у неё на плече и повинится в совершенных убийствах? Так она сама отдала ему весь собранный компромат. Да и не хочет она, чтобы его посадили. И не только потому, что он её спас, а просто это было бы несправедливо. Конечно, он преступил закон, но исключительно потому, что сам закон оказался бессилен. И альпинист в этом не виноват. Виноваты те, кто этот закон олицетворяет и исполняет. А раз так, то нет у них морального права осуждать и преследовать его, выполнявшего их работу, хоть они о том и не просили.

Она поднялась с лавочки, машинально одернула и отряхнула свое небогатое пальтецо. Все, что намечала, выполнила. Дальнейшее пребывание на кладбище не имело смысла. Да она и не собиралась устанавливать каких-то отношений, дружить, что ли. Виолетта вырвала из записной книжки листочек и быстро набросала карандашом несколько цифр, протянула Славке.

– Возьми, это мой рабочий телефон. Домашнего, к сожалению, нет, а общежитский давать бесполезно, никто с вахты не побежит сообщать, что мне звонят. Короче, если вдруг возникнут какие-то проблемы или вопросы, звони. Постараюсь помочь.

С кладбища они ушли вместе. Девушка поддерживала тяжело ступающего Славку под локоть, и, надо сказать, вдвоем они смотрелись неплохо.

Екатеринбург

1997, 2002.