Жизнь в «Крематории» и вокруг него - Виктор Троегубов

Второй концерт прошел столь же достойно, сколь и первый. Правда, группа изрядно нервничала. Мы прибыли в зал с вещами, но железнодорожные билеты до Москвы еще не были приобретены. Все три дня нашего пребывания в городе я постоянно требовал у организаторов обратные билеты и оплату концертов. Меня постоянно «кормили завтраками», находя веские причины для отсрочки. Дело осложнялось тем, что необходимо было обменивать украинские купоны на российские рубли, что – увы – невозможно было проконтролировать. Но организаторы твердили одно и то же заклинание: «Не волнуйтесь! Все будет нормально».

Чем дальше, тем труднее было верить всевозможным отговоркам, тем более что пессимистические предупреждения дружественных концертных администраторов фактически начинали сбываться. Итак, когда второй концерт закончился, билетов у нас все еще не было. Что касается выручки, она еще не была подсчитана – по крайней мере так нам говорили. Вообще, артисты всегда зависимы от устроителей концертов. Конечно, кто-то может сказать, что группа могла не выходить на сцену, пока не получит хотя бы частичной оплаты за выступление. На практике применить это не так-то просто. Перед первым концертом в той же Одессе мы пытались выдвинуть подобные требования, но организаторы мгновенно растворились в пространстве, и мы остались один на один с полным залом своих поклонников, уже оплативших билеты. И вы скажете, что в такой ситуации возможно не выйти на сцену и обмануть ожидания любителей твоих собственных песен?..

Итак, автобус вез нас к поезду, билетов на который еще не было. На вокзале мы выгрузились и встали у хвоста поезда «Одесса – Москва», а два шустрых одессита побежали вдоль поезда договариваться с проводниками. По вокзалу объявили, что поезд до Москвы отправляется с такой-то платформы. В тот же момент нам издали замахали руками наши парламентеры, и мы с поклажей и инструментами в руках помчались в их сторону. Хорошо еще, что нас сопровождали на вокзал несколько местных фанов, которые помогли с вещами. В общем, в вагон мы запрыгивали уже на ходу, а потом ловили бросаемые нам сумки и коробки с продукцией. Мне прямо на бегу сунули в руки целлофановый пакет с деньгами и сообщили, за какую цену договорились с проводником о нашем проезде до Москвы.

Когда мы отдышались, выяснилось, что едем мы в плацкартном вагоне. К тому же нас было восемь человек, а свободных мест оказалось лишь шесть. Мне пришлось отправиться к проводникам, и лишь спустя некоторое время появились еще два места в других вагонах.

Думаю, это возвращение в Москву навсегда запомнил каждый из нас. Даже тот факт, что наши места в плацкартном вагоне оказались ближайшими к сортиру, уже не пугал, а радовал. Двухдневное употребление мидий в чрезмерном количестве дало о себе знать: вся компания – пардон – дристала круглые сутки. Правда одновременно находила силы потреблять купленный у кого-то из проводников самогон. Теперь о финансовых итогах гастролей. Как и следовало ожидать, сумма из целлофанового пакета оказалась существенно меньше той, о которой мы договаривались с одесситами. Вот так всегда: и нервотрепка та еще, и результат – так себе…

Глава XXXVII. «АКВАРИУМ»«КРЕМАТОРИЙ»: СИБИРСКИЙ ТУР

В то время гастроли зачастую оканчивались с финансовым недобором. Не стала исключением и следующая поездка, хотя начиналось все крайне пафосно…

Я уже рассказывал о нашем сотрудничестве с «Аквариумом», выразившемся в совместных концертах на рок-фестивале в Екатеринбурге. Стилистика «Крематория» и «Аквариума» не противоречили друг другу, к тому же слушатель «Аквариума» являлся и нашим потенциальным потребителем, и наоборот. Так что когда «Крематорию» и «Аквариуму» был предложен совместный концертный тур по Сибири, мы не раздумывая согласились. К тому же администрировали эту поездку наши старые знакомые – Терпигорев и Рюмкин, что делало гастроли еще более приятными во всех отношениях.

Первый концерт должен был состояться во Дворце культуры Иркутского авиационного завода, за счет чего Терпигореву и Рюмкину удалось договориться с дирекцией завода, чтобы обе группы прилетели в Иркутск на небольшом заводском самолете, еженедельно осуществлявшем рейс в Москву и обратно. Для участников концертов подобный полет в Сибирь на «собственном самолете» имел особый шарм.

Вылетали из Москвы. Специальный автобус проехал по столице особым маршрутом, в нескольких пунктах подбирая участников гастролей. Последняя остановка была у метро «Университет». Пока автобус стоял, все от нечего делать разбрелись по ларькам. Крематорцы закупили в дорогу водку. Я заметил в одном из киосков еще весьма приличный по тем временам и одновременно доступный по цене болгарский бренди «Слънчев бряг» и купил одну пузатенькую бутылочку в дорогу. Когда я со своей покупкой вошел в автобус, Олег Сакмаров и еще кто-то из питерцев увидели мое приобретение и тут же, по моей наводке, рванули за бренди. В итоге, когда автобус тронулся, все приступили к дегустации, обмывая начинающиеся совместные гастроли…

По договоренности, самолет должен был ждать нас в Домодедово. И когда мы прибыли в данный аэропорт, я и директор «Аквариума» Михаил Гольд отправились в справочную службу аэропорта. Десять минут расспросов не внесли никакой ясности, так как подобного рейса в аэропорту не значилось. После короткого совещания было решено ехать во Внуково. По пути продолжали звучать тосты, так что к справочной аэропорта Внуково я шел с большим трудом, чем в Домодедово. Но и здесь нас ожидало разочарование – нужный нам самолет не был зарегистрирован. Ситуация начинала становиться тревожной, но случайно удалось узнать о существовании еще одного, грузового, аэропорта. Срочно поехали туда, и, слава богу, самолет еще ждал нас.

Быстренько загрузились в самолет, и он сразу взлетел. Вообще, лететь ведомственным самолетом оказалось довольно приятно. Было много свободных мест. Мы сложили спинки у пары кресел, и образовался вполне приличный столик. Собранная женами снедь живописно расположилась на его поверхности, а алкоголя было предостаточно. Полет из Москвы в Иркутск занимает больше пяти часов, так что мы успели хорошо посидеть…

Мимо нас, видимо в направлении заведения, расположенного в хвостовой части, проходил Борис Гребенщиков. «Вектор общения» на этот момент уже преобладал внутри нас над всеми остальными, и Серега Третьяков выразил общую мысль коротко и ясно: «Садись!». Боря молча присоединился к компании, и ему тотчас был выдан стаканчик с чем-то созвучным общей атмосфере. Завязался разговор, во время которого несколько раз всем подливали. Минут через двадцать после прибытия Б.Г. из носовой части, от мест, где сидели питерцы, появился встревоженный директор «Аквариума» Гольд. Увидев в руке у Бориса стакан, Миша сказал: «Кто наливает Борису? Он же не пьет!». Извини, Михаил! Мы, честное слово, не знали…