Аль-Каида - Лоуренс Райт

С фасада здания были словно бритвой срезаны бетонные плиты. Мертвые люди все ещё сидели за столами. Прилегающая часть улицы была покрыта копотью, горел автобус. Здание рядом с посольством, в котором находился Кенийский секретарский колледж, рухнуло. Многие люди оказались погребенными под завалами, и их стоны с каждой минутой становились все громче и громче, пока не слились в общий вой. Всего погибло 213 человек, в том числе двенадцать американцев; четыре с половиной тысячи было ранено, более полутораста человек лишились зрения. Руины горели несколько дней.

Восьмью минутами позже Ахмед Немец на своем грузовике подъехал к стоянке американского посольства в Дар-эс-Саламе и решительно замкнул детонатор. Случайно в момент взрыва между бомбой и стеной посольства оказался автомобиль с цистерной для воды. Взрыв ударил по трем этажам, сильно повредив канцелярию, но благодаря препятствию здание посольства устояло. В результате теракта погибло одиннадцать человек и восемьдесят пять было ранено. Все они являлись африканцами.

Несмотря на очевидное стремление привлечь внимание к «Аль-Каиде», террористы своими атаками пытались также сбить с толку американцев. Операция в Найроби получила название «Святая Кааба в Мекке», а взрыв в Дар-эс-Саламе был назван «Операция Аль-Акса», по имени известной мечети в Иерусалиме. Бен Ладен позже попытался дать обоснование этим диверсиям. В начале он говорил, что эти города избирались в качестве мишеней из-за их соучастия во «вторжении» в Сомали; затем он описал американский план разделения Судана, который, по его словам, разрабатывался в посольстве США в Найроби. Он договорился до того, что геноцид в Руанде был спланирован двумя американскими посольствами.

Мусульмане всего мира встретили эти взрывы с ужасом и отчаянием. Смерть стольких людей, многие из которых были африканцами и мусульманами, вызвала замешательство. Бен Ладен прокомментировал — эти акции заставили американцев почувствовать то, что пережили мусульмане. Но для большинства людей в мире — и даже для некоторых членов «Аль-Каиды» — эти атаки не имели смысла. Показательный акт массового убийства отнюдь не гарантировал изменения американской политики, а мог лишь спровоцировать адекватный ответ.

Здесь отчетливо проявилась стратегическая задача бен Ладена, намеревавшегося втянуть США в войну в Афганистане, который уже стал могилой одной империи. Часто цель террора заключается в том, чтобы спровоцировать могущественного противника на агрессию, и бен Ладен застал Америку в один из наиболее несчастливых моментов в ее истории.

«Ну, началось!» — сказал помощник прокурора США Пэт Фитцджеральд Коулмену, когда до него дошло известие о взрывах. Он позвонил в Нью-Йорк в половине четвертого утра. Коулмен немедленно выехал в Вашингтон. Двумя днями позже жена встретилась с ним в закусочной сети «Дайери Куин» на дороге 1–95, чтобы передать ему лекарства и сменить одежду. Она знала, что муж может долго находиться в Операционном и информационно-стратегическом центре.

Штаб-квартира ФБР поручила расследование местному управлению в Вашингтоне, которое обычно занималось оперативными действиями за рубежом. О’Нейл страстно хотел взять все под свой контроль. Нью-йоркское управление имело задание расследовать дело бен Ладена, поэтому могло потребовать передачи информации себе. Пока было непонятно, действительно ли за этими взрывами стоит бен Ладен. Даже высшему эшелону власти название «Аль-Каида» ничего не говорило. Обсуждалась возможная причастность других террористических организаций, например «Хезболлы» и «Хамаса». О’Нейл пытался доказать руководству, что главным подозреваемым является именно бен Ладен. Джон привлек к работе молодого агента Али Суфана из другой команды, американца ливанского происхождения. Суфан оказался единственным агентом ФБР в Нью-Йорке, который хорошо знал арабский язык, а всего в Америке было восемь таких специалистов. Проанализировав ранние фетвы и интервью бен Ладена и сравнив их с заявлениями в СМИ об ответственности за взрывы, Суфан пришел к выводу, что организатором терактов, бесспорно, является бен Ладен. Благодаря Суфану О'Нейл сумел в тот же день послать сообщение в штаб-квартиру о наличии определенного тождества между последними заявлениями бен Ладена и требованиями, которые были выдвинуты в анонимных посланиях.

Томас Пикард, в то время возглавлявший отдел по уголовным делам штаб-квартиры, временно исполнял обязанности директора ФБР, ибо Луи Фри находился в отпуске. Пикард отверг просьбу О’Нейла передать расследование взрывов нью-йоркскому управлению. Он хотел, чтобы контроль за этим делом осуществляло вашингтонское управление, которое он формально возглавлял. О’Нейл пытался задействовать все имевшиеся связи, включая генерального прокурора Рено и его друга Дика Кларка, чтобы добиться своего. За такое нарушение субординации ФБР применило к О’Нейлу жесткие санкции, и в качестве наказания ему не разрешили вылететь в Кению. Джон был глубоко разочарован таким исходом.

Спустя всего восемь часов после взрывов двенадцать следователей ФБР были на пути в Кению. Постепенно к расследованию обоих взрывов привлекли почти пятьсот сотрудников — самая большая команда в истории ФБР. По дороге из аэропорта Найроби путь автобусу со следственной бригадой перегородило стадо коров, принадлежащее племени масаи. Агенты обращали на себя внимание на переполненных улицах, по которым двигались велосипедисты и ослиные повозки. Уличные сцены шокировали следователей своей экзотичностью, пестротой и ужасающей бедностью. Многие агенты совершенно не знали жизни вне Америки; большинство из них впервые получили заграничный паспорт непосредственно перед выездом на задание, и теперь они оказались в девяти тысячах миль от родины. Они очень мало знали о законах и обычаях страны, где им предстояло работать. Агенты были очень осмотрительны и осторожны, опасались того, что сами станут мишенью «Аль-Каиды».

Агент Стивен Годен, приземистый рыжеволосый выходец с северной окраины Бостона, достал свой компактный автомат и положил на колени. До недавнего времени его служба в ФБР проходила в северной части Нью-Йорка в офисе с двумя сотрудниками. Он никогда не слышал об «Аль-Каиде» и прибыл для того, чтобы охранять других сотрудников, но был шокирован, когда увидел огромное скопление людей возле посольства. Годен был подавлен размером толпы — такого он раньше никогда не видел. Как он мог защитить других агентов, если сам не представлял, что может произойти?

Автобус остановился возле обугленных развалин. Картина разрушения угнетала. От дома остались только стены. Соседний Кенийский секретарский колледж вообще превратился в руины. Спасатели голыми руками разбирали камни, пытаясь докопаться до заваленных. Стив Годен посмотрел на руины и в ужасе воскликнул: «Что же тогда ад?» ФБР еще не приходилось заниматься последствиями взрывов посольств за рубежом.

Одной из погребенных под завалами секретарского колледжа была Розелин Ванйики Мванги, или Рози, как все ее звали. Спасатели слышали ее разговор с другой пострадавшей со сломанной ногой. она пыталась подбодрить женщину. На протяжении двух дней бодрый голос Рози вдохновлял спасателей, работавших без устали. В конце концов они докопались до женщины со сломанной ногой и помогли ей выбраться из ловушки. Они пообещали Рози, что через два часа доберутся до нее, но, когда им наконец это удалось, было уже поздно. Ее смерть потрясла изнуренных спасателей.

Взрывы посольств стали дерзким покушением на роль Америки в мире. Высокий уровень координации и технического обеспечения, позволивший произвести взрывы почти синхронно, поражал, но гораздо большее беспокойство вызывал тот факт, что «Аль-Каида» встала на путь эскалации насилия и увеличения количества жертв. ФБР вскоре установило, что под прицел попали пять американских посольств, но благодаря оперативным действиям три удалось спасти. Следователи были ошеломлены, узнав, что за год до взрывов один из египетских членов «Аль-Каиды» приходил в посольство в Найроби и предупреждал сотрудника ЦРУ о готовящемся заговоре. Управление посчитало эту информацию недостоверной. И это был не единственный случай. Мало кто воспринимал всерьез угрозы, исходившие ранее из фетв и заявлений. Теперь стали очевидны горькие последствия этого пренебрежения.

Через три дня после взрывов Пэт д’Амуро послал своего подчиненного Стива Годена на задание:

— В отеле за городом нужно проверить одного подозрительного парня.

— В каком смысле подозрительного? — спросил Годен. — Что это значит?

— Если тебе не нравится это задание, у меня есть сотня других поручений, — отрезал д’Амуро.

Годен с двумя агентами поехали в пригород, населенный в основном беженцами из Сомали. Автомобиль с трудом пробрался через галдящую толпу и остановился перед входом в отель. «Что бы ни случилось, ни в коем случае не выходите из машины, — проинструктировал их кенийский коллега. — Здесь не любят американцев».