Ярый. Любовь криминального авторитета. - Ольга Шо

- Я никого и никогда просто так не задираю, Макс. Но Ярцев завязан по самые уши во всякого рода дерьме. Ушлый и слишком грамотный юрист, который научился с ювелирной точностью обскакивать острые углы и отмазывать свои грешки. Он имеет связи везде. Знаешь, его дочь почему – то ошивается с Любиным сожителем. Сам подумай, на черта такой, как Яна Ларцева тереться рядом с этим дегенератом в белом халате, м? Возможно, у Ярцева были какие – то отношения с Владимиром Ларинцевым. Я должен знать точно, что Ярцев не приложил свою мохнатую лапу помощи отдельным деятелем в устранении Ларинцева и его семьи.

- Это на самом деле странно. Ярцева и Ковалёв… да у них нет ничего общего.

- Абсолютно ничего, Макс, где она и где он… Кажется, что Ларинцева совершенно не ценит себя, позволяя своему сожителю ходить налево. Или терпит его присутствие лишь из – за того, что он ей детей заделал! - синие глаза Ярого сузились от злости, ревновал и тяжело было скрыть от Макса, что его неслабо штормит, стоит лишь подумать о Любе и Ковалёве.

- Слав, я уверен, что Ковалёв не отец её детей, - внезапно выдал Максим.

Взгляд синих глаз тут же впился в лицо Тёмного.

- Я видел её пацанов, Слава, общался с ними. Славные мальчишки. Двойняшки. На Ковалёва они совершенно не похожи.

- Это ни о чём не говорит, Макс, - сквозь зубы процедил Яров.

- Может быть нет, а может и да. Но факт в том, что сами мальчики не считают Ковалёва своим отцом. Один из мальчишек, тот, который самый любопытный и побойчее, сказал, что отца у него нет, - Максим бросил на Вячеслава пристальный взгляд, который не отводил хмурого взгляда от лица Максима.

- Что же, тогда понятно, почему Ковалёв так и не узаконил отношения с Ларинцевой. Эта бесстыжая нагулять своих пацанов могла от кого угодно.

- Слав, - Максим слегка усмехнулся, - скажи, ты дурак, да? Ты хоть видел её пацанов? Общался с ними?

- За словечками следи, Темнов, - рыкнул напряжённо Вячеслав.

- Ответь!

- Видел. Бегло общался, - сухо процедил.

- А ты пообщайся не бегло, Ярый. Да присмотрись к ним повнимательней.

- На черта?

- Ну, хотя бы для того, чтобы увидеть, как мальчики эти похожи на тебя самого.

- Ты к чему клонишь?

- Я не клоню, Яров, а говорю прямо. Я думаю, что ты отец этих мальчишек.

Вячеслав так резко дёрнулся, словно его током шарахнуло.

- Это невозможно.

- Почему же невозможно? Лишь потому, что тебе так хочется думать? Ты ведь в то время был с этой женщиной, спал с ней. По срокам ведь всё сходится.

- Максим…, - зарычал Вячеслав, сжав руки в кулаки, приблизившись к Тёмному, неотрывно сверля взглядом друга, который говорил с такой уверенностью, надрывающей всё внутри Ярого, которая и вздохнуть свободно не давала.

- Слав, я не буду в это лезть, если ты так кипятишься. Ты сам решай свои дела со своим женщинами. Моё дело лишь тебе сказать о своих подозрениях, как своему другу. Я и сказал. А дальше ты уж сам. Если тебе и правда плевать на то, что эти мальчики могут быть твоими сыновьями, то можешь и дальше делать вид, что ничего не замечаешь и не слышишь. Если же тебе не всё равно, то ты примешь меры, чтобы выяснить точно. Каким образом это сделать ты и сам знаешь, поди не маленький уже, чтобы я учил тебя.

Вячеслав замолчал. Отвернулся. Приблизился к столу и устремил взгляд в окно.

Максим слишком хорошо знал Ярого, комментариев больше не будет. Свою лепту Тёмный уже внёс. А теперь пусть Слава сам подумает над его словами и примет решение.

Максим молча повернулся и пошёл прочь.

Вячеслав бросил резкий взгляд на закрывшуюся за Тёмным дверь, а после громыхнул кулаком по столу, да с такой силой, что ножки жалобно затрещали.

В голове не укладывалось, что девчонка могла решиться скрыть от него его детей. Да не могла она так поступить. Не упустила бы шанса вытянуть денег.

Слова Максима достигли сознания и поразили Вячеслава в самое сердце. Ярый не мог избавиться от сомнений.

А что, если Тёмный не ошибается и мальчишки действительно от Ярого?

Сможет ли он спокойно отказаться от них?

Ответ нашёлся мгновенно.

Ярость застыла на лице Вячеслава, глаза сузились, брови сдвинулись к переносице, дыхание с шумом вырывалось из груди. Сжал плотно губы и снова бросил взгляд на двери. Теперь он точно знал, что будет делать.