Ева. Минус на минус - Инна Георгиева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Шест от микрофона жалобно хрустнул под пальцами. Хорошо, что у меня как раз слова закончились. На танцполе начали развиваться события, в которых я просто не мог не поучаствовать.
– Девушка сказала, чтобы ты ее отпустил! – кое-как сдерживаясь, прорычал уроду, вцепившемуся в мою ведьму. Он поднял харю и окинул меня задумчивым взглядом:
– О, певичка…
Вообще-то я только повода ждал. Да и то, наверное, чисто ради отмазки, потому что кулак полетел быстрее, чем я успел сообразить, стоит ли ему отвечать. Эта горилла словила хук в челюсть, что-то хекнула с удивленным выражением на морде и выпустила девчонку из рук. Еле успел подхватить у самой земли. Испуганная, взъерошенная, она вцепилась в меня как утопающий в последнюю соломинку. Насилу отодрал и за спину передвинул. Собственно, потому и пропустил удар. Мать его, заклинатель! Архаира подчинить могу, а тут так в глаз зарядили, что на следующем концерте косметикой, похоже, можно уже и не пользоваться.
Еще и ведьма эта под ногами путается. Ладно, хоть магию свою применить не догадалась, но вот как по закону подлости – четко на линии удара становится. А народ-то вокруг уже воодушевился, подбадривает, улюлюкает. Действительно, чего бы им не порадоваться? Пьяные, веселые, музыка хорошая, еще и солист за бабу махач устроил. Чем не «ночка удалась»?!
Меж тем в разборку вмешались дополнительные персонажи. Во-первых, со стороны зрителей подтянулись дружки этого нового хахаля моей ведьмы. Чувство было такое, что они почкованием размножаются – четыре крупногабаритных урода с одинаковым, квадратно-гнездовым способом мышления.
– Наших бьют! – взревел самый голосистый. Я бы даже внимания не обратил, но тут руки девчонки, обнимающие меня под ребрами, вдруг куда-то исчезли. А в следующее мгновение в лицо орущему последовательно полетели два бокала мартини.
Ну, ёпрст! Если она хотела устроить противнику душ, у нее это получилось! Облила алкоголем, бокалы даже не разбились. На что рассчитывала?! Хорошо, что на этом этапе рядом с Евой уже стояла Полина.
«А молодец девчонка…» – успел подумать я. Ева вроде говорила, что у готессы восьмой дан в тэквондо: только теперь я понял, что это означает. Она уложила парня буквально за шесть ударов. Быстрая, ловкая и сообразительная, в отличие от собственной ученицы. Схватив последнюю за руку, готесса бросила на меня вопросительный взгляд, получила утвердительный кивок и утащила подругу (она, блин, еще пыталась сопротивляться!) к черному выходу из клуба. Ну слава богу! Теперь-то у меня руки были развязаны. И, кстати, не только у меня – песня закончилась.
– Антракт на десять минут! – проорал в микрофон Жека и соскользнул со сцены. С гитарой! Я кровожадно ухмыльнулся: вот оно, орудие музыканта! Перехватил за гриф, размахнулся, не глядя…
Хорошая, кстати, была гитара. Дорогая. И удар получился, что надо. Жаль, хватило инструмента на один раз, зато как он приложился, на «встречке» перехватив того самого «мастера пикапа» и отправив в глубокий нокаут… А дальше мы с парнями быстро управились. Трех минут не прошло, а команда уродов, посягнувших на мою ведьму, уже вылетела из клуба.
– Ну все, – поправил кожаную безрукавку Хаск. – Поиграли в спасателей, пора и на сцену возвращаться. Поклонники заждались.
– Подождут еще, – отрезал, пресекая взглядом возражения Гугли.
– Ну хорошо, друг, – кивнул Лектор. Он всегда знал, когда лучше не спорить и подчиниться: сразу видно – женатый человек. – Мы тогда пока инструменталку исполним… Семь минут, сам знаешь. А ты… на обратном пути запасную гитару из машины прихватить не забудь. И вот еще… держи там себя в руках, ок? А то ты сейчас на нее наорешь и забудешь, а она потом вспомнит и отомстит. Это я тебе как опытная жертва говорю: не надо! Пожалеешь!
– Андрюха, я, кажется, тебя сегодня еще не посылал? – исподлобья уставился на друга. – Хочешь, исправлюсь?!
Тот посмотрел на меня задумчивым взглядом, что-то подсчитал в уме и заржал:
– Да что угодно, друг, только не бей! Идем, парни! Прикроем нашего Ромео.
Я повел плечами, мысленно досчитал до десяти и толкнул дверцу черного хода. Пора было кое-что прояснить.
– Полина! – позвал, пытаясь, чтобы голос казался ровным. Девчонки вынырнули из-за знакомого мусорного бака. Вернее, одна вынырнула, а вторая осторожно выглянула, не поверив в мое напускное спокойствие. Умница, ведьмочка. Соображаешь. Иногда.
– Что там? – спросила готесса, кивая на дверь.
– Тишь да благодать, – хмуро ответил я. – Как на любом рок-концерте. Иди внутрь.
– А я? – почти пропищала Ева.
– А ты – нет.
– Прости, Евочка, но с этим кадром разбирайся сама, – с трудом вырвав одежду из рук подруги, заявила Полина. – Удачи, ребята! – и скрылась в темноте помещения.
Я глубоко вздохнул. Над баком показалась черная макушка и два огромных испуганных глаза. Мрачно ухмыльнувшись, поманил ведьму пальцем. Она покачала головой, я нахмурился. Сложил руки на груди, топнул ногой:
– Иди сюда!
Ева сделала вид, что задумалась, потом показала мне кукиш и нырнула обратно за бак. Ну либо у нее там телепорт на Северный полюс, либо она сейчас реально доигралась! И ведьма словно почувствовала:
– Ладно-ладно, уже иду! Только пообещай, что драться не будешь!
– «Драться»? – фыркнул я. – С тобой?! Да ни за что на свете!
И, прежде всего, потому, что это слово подразумевает взаимное избиение! А у меня-то совсем другие планы…
Дождался, пока девчонка приблизится на расстояние броска, и резким движением притянул к себе. Схватил за волосы, грубо поднял лицо и накрыл губы. Вот как надо целоваться, ведьма! Чтобы ты сперва охнула и попыталась вырваться, а затем задрожала, обмякла, подалась навстречу. Чтобы ты кусала мои губы, пила мое дыхание, забылась в моих руках, обняла за шею, забралась пальцами в вырез рубашки…
Только мне этого было мало. Опустив ладонь ей на бедро, я скользнул выше, на попу, поднимая юбку, добрался до трусиков, чуть приподнял ткань, зажмурился и одним быстрым усилием наложил руну.
– Ммама!!! – распахнула глаза девчонка и попыталась отпрыгнуть. Я тут же вернул ладонь на талию, прижал ее к себе покрепче и зашептал:
– Тише, девочка, тише… сейчас боль уйдет.
– Что это было?!
– Заявление, – мрачно ухмыльнулся я.
– Какое еще заявление, садист?!
– Что ты моя, Ева, – объяснил с невинным выражением на лице.
– Какая такая «твоя», заклинатель?!! – прорычала эта недогадливая пиратка.
– Для твоего же блага надеюсь, что послушная! – зашипел в ответ.
– То есть ты меня сейчас взял и… заклеймил?!
– Никто не увидит мою руну, кроме меня и тебя самой! Так что де-факто это не клеймо!
– Ах так?! – низким голосом проурчала она. – Тогда вот тебе на!
И сунула ладонь мне в рубашку. Кожу у сердца обожгло, словно к ней прикоснулись раскаленной кочергой.
– Теперь ты тоже мой! – заявила не без гордости. Я опустил глаза: фигасе, «тоже»! Герб рода Пендрагон – крылатый лев на фоне трилистника отчетливо проступал слева на груди.
– Ну ведьма… – процедил сквозь зубы.
Она подняла на меня обиженный взгляд:
– Ты первый начал!
– Я?!
– Да! – ткнула она пальцем мне в лицо. – Ты! Если бы ты не… это… ну которое то… в общем… мне бы не пришлось… короче, ты виноват!
Я хмыкнул: ну надо же, теперь она краснеет. Каждый раз этому удивляюсь: как расстегнуть четыре пуговицы на груди – так это она первая, а как сказать об этом вслух – куда только храбрость девается?!
– И вообще, – продолжила, отвернувшись, бухтеть девчонка. – Что ты себе позволяешь?
Я вздохнул, улыбнулся и, обняв ее за плечи, поцеловал в макушку. Прижался к ней щекой:
– Дурочка…
Она вздрогнула, но на этот раз почему-то решила смолчать.
«Что себе позволяю? – мысленно спросил у самого себя, вдыхая запах ее волос. – Слишком многое, наверное. Но в последние дни только это и осталось в голове. Совсем с цепи сорвался… Ну и пусть. Я тебя все равно никому не отдам, ведьма…»
И только спустя минуту почувствовал, как тонкие пальчики обхватывают меня за талию. Недоверчивый зверек…. Вредный… Ехидный. Мой!
Ева Моргалис
Наверное, я все-таки влюбилась. Потому что такой стандартный для меня вопрос «Ой, мамочка! Да что же я делаю?!» появился только минут через пять после того, как мы с Алексом застыли, обнявшись, на заднем дворе ночного клуба. И, знаете, какой ответ выдал мой всегда осторожный внутренний голос?
«Да ладно… тепло, уютно. Давай еще постоим…»
Я даже не сразу определилась: плакать или смеяться. Во-первых, вот так поговорить сама с собой и не добиться желаемого эффекта могла только я. А во-вторых, с каких это пор моя собственная интуиция встала на сторону заклинателя?
– Алекс, ты не собираешься возвращаться на сцену? – спросила после короткой, но беспощадной борьбы сердца и разума.
Парень глубоко вдохнул и хмыкнул мне в макушку: