Под крылом доктора Фрейда - Ирина Степановская

— Ну, извини, извини! Я понимаю, что доставляю тебе неудобства. — У Ларисы был ужасно измученный вид. — Но ведь как-то надо было ее найти!

— Коля где?

— С няней гуляет. Они скоро придут, а у меня обед не готов.

Ираклий открыл холодильник и вытащил пакет кефира. Налил в стакан, отпил.

— Не пей из холодильника. Холодный.

— Да ладно…

Со стаканом в руке он прошел в комнату, прямо в куртке сел на диван. И через минуту снова вернулся в кухню.

— Слушай, Лар… А может, нам этот доктор только на руку?

— В каком это смысле?

— Может, она действительно у него поживет? Приятель справки навел, парень положительный. Бывший хирург. Может, он правда в нашу дочь втюрился?

Лариса обернулась:

— Знаешь анекдот? «Папа, когда мой парень придет к тебе просить моей руки, не вались ему в ноги, не кричи: „Слава богу! Избавитель ты наш!“»

Ираклий ухмыльнулся.

— Бросай свой обед. Поедем. Посмотрим на избавителя.

Старый Лев

Главный врач позвонил по внутреннему телефону:

— Слушай, милая, все забываю тебя спросить, как там дела у жены моего родственника? Что-то он не заходит в последнее время.

— Могу рассказать. Только вы не поверите!

Альфия как раз обдумывала, как подтвердить Танин новый диагноз. У нее было хорошее настроение. Конечно, слово «выздоровление» — не то, что она может легко сказать. Его с гордостью могут произносить хирурги, педиатры, даже терапевты. Но в медицине есть еще онкологи, неврологи, реаниматологи — да много еще, для кого замена «выздоровлению» слово «ремиссия», в конечном счете означающее передышку. «Но что такое наша жизнь? — думала Альфия. — В наше время абсолютного здоровья не существует. Даже у младенцев. Жизнь — это путь от болезни к болезни, но его еще надо пройти, этот путь. И передышка в дороге — не самое плохое».

Старый Лев любил поболтать с Альфией. Конечно, он находил в ее психическом статусе кое-что, слегка настораживающее, но психиатры не отличаются в этом смысле от врачей других специальностей. Попробуйте посидеть, к примеру, перед отоларингологом, при этом постоянно переспрашивая или хлюпая носом. Может, врач и не спросит вас, отчего вы постоянно сморкаетесь, но будьте уверены: разговаривая с вами, он машинально оценит ваше состояние. Так и психиатры. Достаточно вам сказать странную фразу — они задумаются, может быть, улыбнутся про себя, определив вашу склонность к неадекватным выражениям, но это не означает, что они сразу записывают всех в больные. Грань между умственным здоровьем и болезнью не так уж и тонка, и, как в любой другой науке, в психиатрии все организовано. В Альфие чувствовалась оригинальность. Поэтому главный врач и любил с ней поболтать.

«Однако как много осталось в психиатрии непознанного! И это хорошо, — размышляла Альфия на пути к главному корпусу. — Иначе скучно было бы жить таким людям, как Таня. А кто в самом деле изучал, какие умственные процессы порождает скука?»

Таня — вот о ком последние дни Альфия думала непрерывно. Рылась в книгах, в Интернете, в энциклопедиях, однажды даже поехала в медицинскую библиотеку. Результаты поиска Альфию полностью удовлетворили.

— Случай, достойный описания в журнале! — Победно сияя глазами, она без стука вошла в кабинет Старого Льва и шлепнулась в кресло. — Чуть тетку в инвалиды не записали!

Альфия закинула ногу на ногу и, вытянув носок, полюбовалась новыми сапогами.

— А что, она оказалась здоровой? — удивился главный врач. — Симулянтка, что ли?

— А вот и не симулянтка!

— Что же тогда?

— Когда у нас по плану врачебная конференция? Поставьте меня. Я доложу. Такой случай — один на тысячу лет.

— Может, сначала мне расскажешь?

— Вот. — Она достала из аккуратненькой папочки отпечатанную историю болезни. — Ди-аг-ноз.

Старый Лев нацепил на нос очки и стал читать. И чем дольше читал, тем сильнее удивление на его лице сменялось недоумением. Наконец, он откинулся на спинку крутящегося кресла и строго взглянул на Альфию.

— Ты уверена?

Она почти пропела:

— На все сто. Была бы не уверена — к вам бы не пришла. Сказала бы, что надо еще понаблюдать и подумать.

Он снял очки и отбил пальцами по столу какой-то мотивчик.

— Ты хорошо подумала?

Она смотрела на него, не в силах сдержать улыбку:

— Да.

— И не боишься с этим выходить на конференцию?

— Не боюсь. У меня здесь материала на диссертацию хватит.

Он помолчал.

— Ну смотри. Могут и заклевать. Диссертации тоже не всякие успешно защищаются.

— Ну, я на диссертацию и не замахиваюсь. Мне она ни к чему. — Альфие очень хотелось встать и обнять главного врача за мощную морщинистую шею. Он оставался единственным человеком в больнице, к кому она испытывала нежные чувства. — Мне гораздо дороже ваша похвала. Обожаю слушать, как вы говорите: «Альфия — самая умненькая девочка в нашей больнице».

— Ой, смотри, сядем мы в калошу с эти диагнозом! — задумчиво покрутил головой Преображенов. — Сама понимаешь, мне и перед родственниками тогда будет неудобно.

Альфия подумала: «Вот он не стесняется, что у его родственников оказались такие проблемы. Правда, родственники все-таки дальние. А у меня — мама».

— Не бойтесь, не побьют! Если вы меня поддержите, мне не страшно. Кто будет выступать?

— Дыня. Он же за конференции отвечает.

— Ой, его-то я заткну.

Преображенов подумал, пожевал губами.

— Оставь мне эту папку.

Альфия положила папку на стол. В кабинет кто-то заглянул.

— Ну, я пойду?

— Иди-иди. Не споткнись только в новых сапогах. И все-таки еще раз подумай, прежде чем вылезать на конференцию.

— Все-то вы замечаете, Александр Борисович. Даже сапоги!

— Сапоги красивые, тебе идут.

Альфия уже закрывала за собой дверь, но не удержалась, всунула голову обратно:

— Это ноги красивые! — и окончательно скрылась за дверью.

Преображенов задумчиво посмотрел ей вслед, почесал свою седую гриву и позвонил Дыне:

— Подготовили план будущей конференции? Зайдите ко мне. Нужно включить еще один разбор клинического случая. Докладывать будет Левашова. Какая тема? Свяжитесь с ней сами, она уточнит. Но, по-моему, звучит что-то вроде «Клинический случай хронического отравления парами йода». Что вы говорите? Чушь собачья? Имеют значение только острые отравления? Я так не думаю. Будем разбираться. Вставляйте в план.

Главврач положил трубку и крикнул секретарше, чтобы та принесла ему обед из столовой для персонала. Поднос под салфеткой уже стоял наготове. Александр Борисович вооружился ножом и вилкой, однако аппетит у него почему-то был неважный.