Двор российских императоров. Энциклопедия жизни и быта. В 2 т. Том 1 - Игорь Зимин

Французский художник О. Верне, лично наблюдавший бурную жизнь петербургского света в начале 1843 г., оценивал «трудозатраты» аристократов следующим образом: «Наконец масленица кончилась, наступает пост, и мы возвращаемся на путь Господень. Оно и пора – еще несколько таких дней, и половина петербургского общества отправилась бы на тот свет»475.

Если отвлечься от эмоций и перейти на сухой язык цифр, то, по данным хозяйственных подразделений Министерства императорского двора, в 1867 г. высочайших балов состоялось:

Таким образом, всего в 1867 г. столы накрывались на высочайших Больших балах 27 раз476. Для того чтобы наглядно показать традиционализм и цикличность, с ориентацией на опыт «прежних лет», присущие повседневной жизни российского императорского двора, приведем данные и на 1868 г.

Всего в 1868 г. мероприятия с участием высочайших персон проводились несколько чаще, чем в 1867 г., – 28 раз, но и число участников в них было значительно больше477. Если сопоставить по сезонам, то совершенно очевидно, что с декабря по февраль фриштики, обеденные и вечерние столы накрывались в Зимнем дворце для участников традиционных балов. В Красном Селе за обеденными столами располагались офицеры гвардейских полков, принимавшие участие в регулярных учениях. Ежегодно 26 ноября фриштик и обеденный стол накрывались для Георгиевских кавалеров. Остальные дни были связаны с «высокоторжественными днями» высочайших тезоименитств, крестин, помолвок, свадеб и прочих важных событий в жизни многочисленного потомства Павла I.

Николай II подробно зафиксировал в дневнике все перипетии своих первых официальных балов в январе 1896 г. Так, 11 января 1896 г. он записал: «В 9Н ч. вышли в Николаевский зал, и начался наш первый Большой бал. Страдал за дорогую Аликс, кот[орая] должна была принять массу дам. Обошел столы и затем сам ужинал. В 1.10 все кончилось!» Этот восклицательный знак скупого на эмоции императора вместил всё – и напряжение первого «рабочего» бала, и волнение за жену, и просто человеческую усталость после тяжелого дня.

После первого бала началась профессиональная рутина. 18 января состоялся первый Концертный бал, который продолжался почти три часа. За это время царь даже успел сходить в свои комнаты перекурить. Бал проходил по традиционной схеме: танцы – ужин – танцы. 25 января прошел второй Концертный бал. Николай II опять во время ужина «работал», обходя столы. Этот бал продолжался с 21.45 до 02.30, то есть около четырех часов. И 31 января – заключительный, третий Концертный бал. После его окончания царь с облегчением отметил в дневнике: «Этим и закончились наши балы!» Концертными их называли по названию Концертного зала Зимнего дворца, в котором они проходили.

В последующие годы обязательные балы по раз и навсегда заведенному порядку продолжались. 19 января 1904 г. около 22 часов начался Большой бал в Зимнем дворце. Николай II отметил, что «народу было как никогда много». Он, как обычно, «обходил столы по всем залам». И, как обычно, волновался за жену: «К счастью, дорогая Аликс отлично выдержала бал».

Для женской части императорской семьи цвет и фасон платья определялся исключительно господствующими модными тенденциями. При этом соблюдалась некая мера, поскольку петербургский аристократический бомонд следовал моде с определенным консервативным оттенком. Это было негласное правило, которое старожилы высшего света хорошо знали. В остро модных платьях на балах появлялись только не знавшие этих тонкостей выскочки, и их немедленно наказывала стоязыкая молва женской части бальной залы.

Женское бальное платье «оснащалось» всеми необходимыми аксессуарами: от веера до обязательной «корне де баль» – книжечки для бала, в которой дамы записывали карандашом порядок танцев и имена кавалеров. Страницы этой книжечки были изготовлены из тонких пластин слоновой кости. В начале XIX в. пожилые дамы, блиставшие на балах еще в екатерининское время, активно пользовались такими аксессуарами, как табакерки и мушечницы.

В Эрмитаже хранится богатая коллекция табакерок, принадлежавших нескольким поколениям российских монархов: табакерка в виде гренадерской шапки лейб-компании с вензелем императрицы Елизаветы Петровны, изготовленная в 1741–1742 гг.; табакерка в виде мопса, лежащего на подушке. У мопса на золотом ошейнике выгравировано «Toujours Fidelle». Эта табакерка впервые упомянута в описи за 1789 г.

Следует иметь в виду, что в XVIII в. мода нюхать табак охватила не только мужчин, но и женщин. Табак нюхали по ряду соображений. Во-первых, «для здоровья». Считалось, что со «злым чихом» из человека «вылетают» все его болячки. Поэтому и во время бала не считалось дурным тоном зрелой матроне заправить ноздрю доброй понюшкой табака. Во-вторых, нюхательный табак, изготовленный на основе виргинского табака, со множеством самых разнообразных ароматизаторов, являлся простейшим средством взбодриться. В первой половине XIX в. табакерки были вполне в ходу, и этому посвящено одно из ироничных стихотворений А. С. Пушкина «Красавице, которая нюхала табак».

Как известно, увлечения и пристрастия первых лиц России моментально становились увлечениями и пристрастиями всего их окружения. Александр I и Николай I не жаловали «табашников». По свидетельству мемуариста, «так как сам государь (Николай I. – И. З.) не курил и терпеть не мог табачного дыма, то, конечно, и при дворе это удовольствие не имело места»478. Тем не менее иногда при императорах курили, и это разрешение курить в присутствии лиц царской фамилии расценивалось как знак «высочайшей милости». При российском императорском дворе открыто курить начали при Александре II, поскольку сам император курил. В его правление не считалось дурным тоном во время церковной службы великим князьям выскочить на пять минут перекурить на церковной лестнице. Курильщиками были и Александр III, и Николай II.

Бальная книжечка с карандашом

Возвращаясь к дворцовым балам, следует сказать несколько слов об одежде российских монархов. Для них все было однозначно. Их бальный наряд в обязательном порядке составлял военный мундир. Но после этого начинались нюансы. Существовала масса условий, определявших, какой мундир наденет в день бала император. Это мог быть мундир полка, полковой праздник которого приходился на день проведения бала. Это мог быть мундир полка, который нес караул в день бала в Зимнем дворце. Это мог быть мундир подшефного императору полка. Если на балу присутствовал гость из европейского королевского дома, император в знак уважения к нему мог надеть мундир подшефного полка страны гостя. У российских императоров имелись целые коллекции военных мундиров, насчитывавшие сотни комплектов. Например, граф С. Д. Шереметев упоминал, что на Эрмитажном балу 12 февраля 1887 г. Александр III присутствовал в уланском мундире, потому что в этот день был уланский праздник479.