Запретные навсегда - М. Джеймс

инстинкт был правильным. Ничто и никогда не заставит меня захотеть перечеркнуть время, проведенное с Сашей. И даже это не могло заставить меня отказаться от нее.

— Мне жаль, отец, — тихо говорю я. — Я знаю, что Виктор приложил немало усилий, чтобы защитить мое дело, и я благодарен. Я знаю, что вы совершили прыжок, согласившись, и я благодарен и за это. Но все изменилось, и возвращение к священству, это уже не то, чего я желаю. — Я делаю глубокий, медленный вдох. — Все, чего я желаю, находится прямо здесь.

Наступает долгая минута молчания.

— Подумай об этом, Макс, — говорит он наконец. — Не принимай поспешных решений. Предложение все еще будет здесь завтра, если ты поразмыслишь над ним и передумаешь. — Еще одна пауза. — Я надеюсь, что ты это сделаешь.

Я слышу шорох позади себя в кровати, медленно поворачиваюсь, вешая трубку, и вижу Сашу, которая полусидит и обеспокоенно смотрит на меня.

— Кто это был? — тихо спрашивает она, и мое сердце сжимается в груди.

— Это был отец Донахью, — честно говорю я ей, и, увидев, как вытянулось ее лицо, я понимаю, что она поняла это даже быстрее, чем я. — Он предложил мне вернуться на мое старое место. Вернуться к моей жизни священника.

30

САША

Эти слова ощущаются как удар под дых. На мгновение я не могу ни дышать, ни думать. Такое чувство, что мой мир рушится вокруг меня еще до того, как Макс успевает сказать что-нибудь еще, мои худшие опасения сбываются в одном ужасающем предложении.

— Макс, я…

— Я сказал ему нет, — быстро говорит он, прежде чем я успеваю закончить. Он быстро подходит к кровати, пока я сижу там, уставившись на него в ошеломленном молчании, садится рядом со мной и тянется к моей левой руке. В тусклом свете я вижу, что он надел кольцо мне на палец, и мое сердце сжимается от боли, о которой я и не подозревала, что могу чувствовать. Это хуже всего, что я когда-либо испытывала до сих пор.

— Я давал тебе обещания, Саша, — тихо говорит Макс. — Я попросил тебя выйти за меня замуж. Я сделал это нелегко. Та жизнь, все, что у меня было и чем я был раньше, я ушел от нее. Я не шутил, когда говорил тебе это, когда говорил, что люблю тебя, и просил тебя провести свое будущее со мной. Это ничего не меняет.

— Я… — Трудно придумать правильные слова, чтобы сказать. Все, о чем я могу думать, это будущее, в котором Макс разочаруется в своем выборе, когда он оглядывается назад и сожалеет, что ушел от того, чего так сильно хотел, что цеплялся за это даже после того, как оно оставило его позади, ради меня. На данный момент я не могу понять, что причинит больше боли, его уход от меня сейчас или уход от меня в будущем, если этот страх сбудется.

— Тебе нужно подумать об этом, — шепчу я, все еще цепляясь за его руку.

Макс выглядит пораженным.

— Так сказал отец Донахью, но Саша…

— Нет. — Я качаю головой, с трудом сглатывая. — Я не хочу, чтобы ты делал выбор только из-за меня, Макс. Это все, чего ты хотел до самого недавнего времени. Ты должен быть уверен, иначе я всю свою жизнь буду гадать, оглядываешься ли ты назад. Это не может быть поспешным решением.

Я вижу боль на лице Макса, но он медленно кивает.

— Саша, я…

— Я знаю, — шепчу я. — Но тебе нужно время подумать.

Я наклоняюсь вперед, легко целую его, моя рука касается его точеной челюсти, щетина царапает мою ладонь.

— Я буду любить тебя вечно, что бы ты ни выбрал, — шепчу я ему в губы.

А потом я встаю, накидываю халат и выскальзываю из комнаты.

* * *

В итоге я оказываюсь на заднем дворике, откуда открывается вид на сад за домом Макгрегоров. Я хватаюсь за перила, позволяя слезам наконец пролиться через край, мое сердце болит. Я верила, что у нас есть будущее. К чести Макса, я знаю, что он никогда не ожидал такого предложения. Я знаю, он никогда не думал, что ему позволят вернуться в лоно общества. Но мне все еще больно оттого, что мое счастье снова так внезапно исчезло.

Он сказал, что сказал ему нет. Почему я боролась с этим?

Я должна быть уверена. Это не может быть прихотью или быстрым решением. Он должен выбрать осознанно.

— Саша? — Голос Аны, мягкий и неуверенный, доносится из-за моей спины. — Ты в порядке? Я встала, чтобы покормить Бриджит, и услышала шаги…

Я с трудом сглатываю.

— Я…да…я

Что-то сжимается внутри меня, и я поворачиваюсь к ней лицом, слезы текут по моим щекам теперь быстрее.

— Это не так, — шепчу я. — Максу позвонили, это был отец Донахью. Он предложил ему вернуть его прежнее место, он…

— О нет, — тихо шепчет Ана. — Саша…

Она делает шаг вперед, берет меня за руку и подводит к одному из стульев во внутреннем дворике.

— Он действительно сказал, что собирается это сделать?

Я качаю головой, пытаясь говорить сквозь слезы.

— Нет, он… — я с трудом сглатываю, чувствуя, что они душат меня. — Он сказал, что сказал отцу Донахью нет.

Ана хмурится.

— Тогда что же не так? Я не понимаю.

— Сколько я его знаю, все, чего он хотел, это вернуться. Он так глубоко переживал эту потерю, что пытался сдержать свои клятвы, хотя никто больше не заставлял его их выполнять. Он пытался не любить меня, не хотеть меня, потому что это сломало его, и теперь, когда он наконец сдался… — У меня перехватывает дыхание, вырывается еще один всхлип, и Ана крепче сжимает мою руку. — Я не могу позволить ему отказаться от всего этого из-за меня. Я не могу быть единственной причиной, по которой он откажется от этого.

— Это понятно, — мягко говорит Ана. — Но иногда…

Она делает паузу, как будто пытается подобрать правильные слова для ответа.

— Знаешь, Лиам ради меня покинул бы Королей. Я знаю, что это не одно и то же, потому что он никогда по-настоящему не хотел руководить, а Макс хотел вернуться. Но он был готов пойти на огромные жертвы, чтобы быть со мной. Деньги, статус и даже собственная безопасность. Он зашел так далеко, чтобы найти и спасти меня, как Макс зашел ради тебя. И в каком-то смысле я тоже спасла его точно так же, как ты сделала для Макса. Иногда, Саша, мужчины, которыми они были до того, как полюбили нас, сильно отличаются от мужчин, которыми они становятся после. Если Макс говорит, что хочет тебя, что он выбрал тебя, ты должна ему верить.

— Это так тяжело, — шепчу я. —