Ночная смена - Dok

А что у Николаича?

Николаич сурово копается в бездонном мешке и вытягивает разные предметы, складывая их кучками, рядами и горками. Званцев как дремлющий кот, потягивает не торопясь, третью чашку кофе (ей-ей Дарья Ивановна витрину раскулачила — чашка-то с видами Петропавловки!), но я уверен, что хитрый каптри успевает оценить и нашу мимику и телодвижения и обстановку не только в зале, но и метров на пятьдесят вокруг, вверх и даже вниз.

Я вижу банки магазинов к РПД — всего числом четыре. Пулеметные черненые ленты внутри — хвостики торчат. Рядом внавалку штабельками — три разного вида картонно-металлические цилиндры — явно сигнальные ракеты, доводилось такими бУхать.

Три непонятного вида металлических цилиндрических детали.

Шесть пистолетов ПМ с запасными обоймами. С красно-коричневыми щечками на рукоятях.

Шесть старинного вида индивидуальных раций.

Коробки с патронами к ПМ.

Куча каких-то невнятного вида тряпок с лямками.

Пара десятков железных магазинов к АК.

Какие-то коробочки.

— А что это за цилиндрики? — не утерпев, задаю идиотский вопрос.

— ПБС. Прибор бесшумной стрельбы для АК — отвечает Званцев.

— А ПМы зачем?

— Пригодятся — бурчит Николаич — разбираясь с разнокалиберными коробочками.

— К слову — эти ПМы производства 1965–1969 года, между прочим.

— И что это означает?

— То, что до начала 70 годов ПМ выполнялся очень качественно. С ресурсом 50000 выстрелов. После — качество снизилось. А с 80 — уже паршивое качество стало. Эти пистолеты — из крепышей. Между прочим — они уже сняты с консервации. Учитывая обстановку, Змиев организовал пункт расконсервирования.

— Получается так, что мы запаримся из этих пистолетов стрелять.

— Ага. Именно так.

— А это что за ракеты?

— С краю — РПСП-40. 40-мм реактивный сигнальный патрон красного огня.

Он действительно с парашютом. Стрелять лучше с упора. Единственно проблема — при длительном хранении может давать сбои при запуске в виде отклонения от запланированной траектории. Потому слегка надо обколотить его перед пуском.

— У них же срок годности уже вышел!

— И, тем не менее, они в рабочем состоянии. Раньше делали вещи прочные и качественно.

— А это — разгрузки? Странные какие-то…

— Да, «лифчики». Странные… ну просто самодельные. На первое время сгодятся.

Рассчитаны на 4 магазина к АКМ, сбоку открытая кобура под ПМ, карман под ИПП, карман под ракету и карман для всякой мерихлюндии… Примерьте пока.

Примеряю лифчик. Крест-накрест лямки на плечи, какая-то подвязка на поясе. Материал — брезент вроде. Сшито все грубовато, но прочно. Ощущение дурацкое — словно одел передник.

Николаич протягивает ПМ, обойму к нему и пару коробочек с патронами.

— Так у меня ж вроде ТТ есть.

— Из ТТ доводилось стрелять?

— Пока нет.

— А из ПМ?

— Из него стрелял.

— Вот и держите. Получается так, что ПМ тут — как бы не у всех. А это — выходит как знак отличия. Вот пусть у Вас и будет. Еще один — Овчинникову отнесите. Как презент от разведки с медициной.

— А насчет остальных — какие виды?

— Один — себе. Мне он лучше по руке, чем ТТ. Остальные — под ноготь. И пусть пока полежат.

— У меня медсестра его просила. Вроде как умеет пользоваться.

— Эта, которая там спит в медпункте? Сегодня ее с собой берете?

— Ну, она вроде как самая боевая.

— Получается так — раз боевая и с нами пойдет, то лучше, чтоб знакомое оружие у нее было, а то засандалит кому из нас в спину.

Николаич выбирает еще пару ПМов с соответствующим гарниром.

Потом выдает мне ракету из средней кучки.

— Патрон сигнальный ночного и дневного действия. Принцип действия у них тот же, что у ракет. Патрон приводится в действие выдергиванием запального шнура. Только необходимо помнить: расположение пускового шнура в сигнальном патроне противоположно — не как у ракеты! То есть сигнал срабатывает в ту же сторону, куда дергается шнур! Если об этом забыть и выдернуть шнур не от себя, а по ракетной привычке — к себе, можно сильно обсмолить руки!

— Хорошо, запомню! Тут только огонь?

— А почитать инструкцию? С одной стороны — фальшфайер, с другой — цветной дым. А из корпуса после использования хорошо делать солонку на выезд — с одной стороны соль засыпаешь, с другой перец.

— Ну, ни фига себе!

— Ага. Вот так вот.

— А в третьей кучке что?

— Ракета сигнала бедствия парашютная шлюпочная РБ-40Ш. Но ее только на открытой местности использовать. Звездочка белого огня, но надолго. В темное время — и как подсветка годится. И видна издалека.

— Ясненько. Кстати — Дарья Ивановна, а у нас есть подсолнечное масло? Или другое растительное?

— Конечно. И оливковое есть и подсолнечное и рапсовое. А что Вы хотели?

— Неплохо бы всей нашей кумпании в день по столовой ложке употреблять. Того же оливкового, например.

— Чтобы витамины усваивались, да?

— И это тоже. Но в первую очередь… Как бы это выразиться поделикатнее…

— Вы имеете в виду — от запоров и для нормализации пищеварения, да?

— Точно!

— Разумеется. Если не будут сопротивляться — то совершенно без вопросов.

— Получается так, что ложка масла в день — и эээ… пасту давить не надо?

— Да, только масло должно быть растительным.

— Тогда ясно. Не откажутся.

— Тогда я сейчас в медпункт и к Овчинникову. Операция когда начинается?

— Сразу после утреннего совещания.

— Без завтрака?

— Потом позавтракаем. Голодные — злее будем.

— Но вы же можете позавтракать до операции, да?

— Думаю, что не стоит. Мне кажется, что больше опасность получить пулю от кого, чем нарваться на зомби… Холодно сегодня.

Набиваю суму для медпункта. Неожиданно нахожу еще пакет — зажимы, набор кривых хирургических игл и к ним кетгут и шелк. Неплохо, очень неплохо. О, и спирт есть. Странно, что сразу не заметил.

Навьючившись, вылезаю на площадь. Мокрый ветер с наслаждением залепляет мне физиономию здоровенными хлопьями снега… Весна на дворе!

Надежда Николаевна, медсестра с ТТ на боку уже выслушивает какую-то женщину. Судя по спокойным лицам, разговор либо за жизнь, либо о каком-нибудь пустяке, который сам по себе ни что иное, как повод просто излить душу слушающему тебя человеку. Например, той же медсестре.

Мое появление с сумкой нарушает идиллию.

Пациентка прощается, и мы переходим к делу.

Информацию о том, что она сегодня участвует в определенно боевом мероприятии, медсестра воспринимает совершенно спокойно, только спрашивает — когда быть готовой.