Трон великих Предков (СИ) - "Ellerillen"

Дышать, просто дышать ровно, проговаривая про себя медитативные мантры, которые на удивление помогали успокоиться. И смотреть вперёд, только вперёд.

Барабаны забили шустрее, сменив ритм на более торжественный, новенькие подковы звонко цокали по мостовой, мелодично звенели украшающие сбруи бубенцы, звуки эхом отдавались от выросших по сторонам стен и домов и волной уносились вперёд.

Сперва горожан попадалось сравнительно мало, похоже, значительная их часть ушла к воротам Дракона, но слухи, видимо, неслись впереди, и на улицы высыпало всё больше народа. Когда они проходили мастеровые кварталы, по сторонам улицы выстроилось по полосе из согнутых спин. Когда проходили купеческий — спин стало по три ряда с каждой стороны. Люди молча кланялись, и… Алану очень хотелось развернуться и посмотреть назад, но делать этого было нельзя, однако что-то подсказывало ему, что горожане двигаются следом в степенном молчании.

Время тянулось невероятно медленно, но вот впереди показался просвет — большая площадь перед главным входом во дворец была совсем близко. Более того, трон… просыпался. Алан чувствовал, как в артефакте одна за другой перекатываются непонятные вибрации, распространяющиеся на барьеры, окружающие дворец. Вибрации были очень слабые, похожие, скорее, на то, как мягкой лапкой аккуратно кот трогает непонятное, упавшее на пол с хозяйского стола.

По идее, никаких сложностей в возвращении трона во дворец возникнуть не должно, главное — провести его через ворота самостоятельно.

Но это — потом.

Ибо стены старинных зданий расступились, выпуская процессию на совершенно пустую площадь. Снова мощно грянули барабаны, меняя мелодию и перебивая отголоски музыки, льющиеся откуда-то из-за домов по другую сторону площади.

“Всё-таки немного поспешили…” — с досадой отметил Алан, медленно поднимая руку и давая колонне знак замедлиться и остановится.

Впрочем, ненамного, вон на улице вдалеке показались фривольно одетые дамочки с корзинками, из которых они разбрасывали, надо полагать, лепестки цветов, и мужчины, характерными движениями разбрасывающие рис. Алан помедлил и опустил руку, давая знак двигаться вперёд. На стены дворца он старательно старался не смотреть — их должны были заполнять сейчас главы кланов и аристократия, собравшаяся во дворце на липовый “конгресс”, затянувшийся и приросший участниками после вестей о возвращении императора.

Вот и голова процессии самозванца — конные, яркие наряды, скученность, какие-то люди, мельтешащие по бокам. Они замерли, сбились, сумятица возникла в плотной толпе сопровождающих, посыпающие дорогу “подношениями богам” растерялись совсем и один за другим прыснули к стенам домов.

Хорошо, просто отлично.

Барабаны гремели, широко разносясь по площади и перебивая сбившуюся мелодию, что сопровождала “Ингвара”.

А вон и он, разряженный в пух и прах, в дикое сочетание южных и северных одежд. Верхняя накидка южного типа из вручную расписанного шёлка совершенно не сочеталась с дорогой рубашкой, вышитой серебряными нитями и с кружевным жабо, как было модно при дворе последние годы. Короткие русые вихры фигляр спрятал под лихо сдвинутым набок двухцветным беретом, украшенным пёстрыми фазаньими перьями. Манжеты рубашки тоже выбивались из рукавов верхних одежд очень неуместно — это стало видно, когда он вцепился в поводья, посылая коня вперёд. Было далековато, но Алан готов был поклясться, что увидел в глазах его злость. Это принесло странное облегчение, разливаясь по телуспокойствием. Ещё один знак. Колонна остановилась, Алан неторопливо вывел трон немного вперёд, и, дождавшись, пока выскочившие вперёд Дилан с Люком шустро расстелят тот большой узорчатый ковёр, неторопливо опустил трон в его центр. За спиной сквозь бой барабанов пробивался скрип подпруги и шорох ткани — его свита выстраивалась по бокам и чуть позади трона, коней должны были шустро отвести назад. Вот подобным образом выстроились и сопровождающие с флагами, и жрецы, и музыканты, крыльями раскинувшись по бокам от трона. А следом, вдоль домов тихо растекались люди, что шли за ними через весь город — мастеровые, ремесленники, торговцы, купцы, меняльщики, ростовщики.

Всем хороши ворота Дракона — дракон символ власти, символ Императора и его владения империей! Только уж так сложилось исторически, что дорога от них до площади проходит через кварталы, в которых в основном расположены гостевые дома, рынки и квартал развлечений. Так что народ за “Ирнгваром” увязался шумный, разбитной, баламутящий — весь тот народ, что сбежался встречать процессию едва не со всего города. И толкучка там была…

Барабаны ударили последний раз, стихнув.

В резко повисшей тишине стали слышны суета и возгласы со стороны другой процессии, что пыталась обрести хоть какой-то порядок, вываливаясь на площадь вслед за выехавшим вперёд самозванцем. Жрецы вперемешку с музыкантами и аристократами, девицы из весёлых кварталов, жмущиеся к последним и запутывающиеся в длинных полах своих нарядов, удивительно громко разбилась выроненная кем-то бутыль.

“Ингвар” выехал вперёд, и из неровного строя за ним поспешили, похоже, ближайшие сподвижники. Неуверенно подала голос, пытаясь выводить мелодию, какая-то дудка во всё ещё бурлящей беспокойной процессии. На площадь наконец начали просачиваться горожане, следовавшие за самозванцем, так же расползаясь полукругом, вдоль стен домов.

— Явился-таки, дорогой племянник, — подъехав ближе и так и оставшись в седле приплясывающего скакуна, процедил на Мосс тихо. Уши резануло наречие королевства с характерным выговором побережья. — Алан, тебе разве не говорили, что большие серьёзные игры нужно оставлять взрослым?

Будущий император неторопливо поднял на самозванца взгляд, раздумывая, как будет правильнее ответить на этот пассаж. Это заняло мгновение — ответ был очевиден и плотно вплетён в традиции этих земель. Алан поднялся с трона (испытав дикое облегчение, а то задница страшно запрела на этой густой шерсти), и с достоинством поклонился, отдавая положенную дань именам, что собирался назвать. И голос его, сдобренный простеньким заклинанием, широко разнёсся по площади, невзирая на расстояние, дотянувшись до каждого из присутствующих.

— Моё имя — Ишимари. Отец мой происходит из рода Коэнов, властителей севера, а мать ведёт родословную от благословенной Миноко и через неё от первого Императора и самих небесных супругов Грома и Солнце.

— Уже и имя сменить успел?! — прошипел на Мосс, блеснув глазами, и, развернув коня выехал ближе к воротам. Алан тоже повернулся в ту сторону и вежливо склонил голову, приветствуя цвет аристократии юга.

— Я — Ингвар на Мосс, потомок госпожи Миноко по матери, и по старшинству имею больше прав на трон, чем мой племянник! — произнёс он громко. От природы приятный, сильный голос был подпорчен только характерным северным акцентом, с которым он говорил на аятти.

— Разве же не знаешь ты, дорогой дядюшка, что одного происхождения недостаточно, чтобы претендовать на трон империи? — спросил Алан ласково, хорошо пряча жгучую неприязнь к этому человеку за вежливым обращением. — Без пробудившегося Дара польза твоя для Империи столь же велика, как польза брошенного в землю семени, не давшего всходов.

“Вот и посмотрим, какой трюк ты нашёл, чтобы имитировать наличие Дара!” — напрягся внутренне Алан. Он просто не верил, что “Ингвар” мог сунуться сюда, не позаботившись о такой важной детали. Сам Алан ставил на мощный амулет — в нейтральном поле они быстро разряжались, но если держать пару пообъёмнее на ближайших проклятых землях, а потом быстро-быстро доставить сюда…

— Дар? Ха! — мужчина картинно щёлкнул пальцами, растопырил пальцы, создавая над ладонью объёмный комок пламени, и поднял взгляд на молчаливо столпившихся на стенах южан. — Какие ещё доказательства нужны вам? И что ты сам можешь показать, драгоценный племянник?

В обращённом на Алана взгляде сквозило превосходство. Немного лукавой насмешки. Будто намеренно пытался вывести его из себя. Да только — не срабатывало. Алан по-прежнему был спокоен и сосредоточен.