История Литвы с древнейших времен до 1569 года - Эдвардас ГУДАВИЧЮС

Эта игра основывалась на ближне-региональной политике, условия для проведения которой улучшились после поражений Тев- /291/ тонского и Ливонского орденов. Теперь они наиболее нуждались в Литве; Великое княжество Литовское по существу превращалось в естественный центр потенциальной оппозиции крепнущей Польше. Сигизмунд I мог воспользоваться несогласием в руководстве крестоносцев, которое усугублялось по мере ослабления позиций этой корпорации. Чем слабее становился Мариенбург, тем прочнее в Ливонии делалось положение саксов (вестфальцев) – давней базы Ордена меченосцев. Они вытесняли с руководящих вершин представителей Центральной Германии (рейнцев), тесно связанных с ядром Тевтонского ордена. В конце 1437 г. после смерти магистра края Генриха Бокфорда рейнцы избрали на его место Генриха Нотлебена (его утвердил великий магистр Пауль Руссдорф), а вестфальцы – Гейденрейха Финке, утвержденного Германским магистром Ордена Эберхардтом Зансгеймом. Пауль Руссдорф готовился силой поддержать своего кандидата, но для этого требовалось пройти по территории Жямайтии. Вестфальцы соответственно просили Сигизмунда I не пропускать прусских крестоносцев. В начале февраля 1439 г. в Литву прибыло Ливонское посольство, тогда же в Тракай был заключен союз между Литвой, Рижским архиепископом Хеннингом и вестфальским лагерем Ливонского ордена. Сигизмунд I пообещал не пропускать никаких войск в Ливонию и за выкуп освободил часть ливонских пленных, взятых в битве при Укмярге. На этот союз рассчитывал опереться Альберт II; летом 1439 г. в Литву приехали его посланники Михаил Шток и Опец Зейдлиц. Сигизмунд I колебался, опасаясь, что Прусская ветвь Тевтонского ордена может сговориться с Польшей. Под давлением императорских дипломатов Пауль Руссдорф в сентябре 1439 г. через Бранденбургского комтура Иоанна Бенгаузена заверил великого князя Литовского относительно своих мирных намерений. Стало очевидно: руководство Тевтонского ордена и правитель Литвы в страхе перед Польшей ожидают, что против нее решительно выступит кто-то третий. Пауль Руссдорф ратовал за союз между Литвой и Германской империей, а вместе с тем уговаривал литовцев не идти на контакт с ливонскими вестфальцами. Сигизмунд I с симпатией относился к Паулю Руссдорфу, а наблюдательный посланник великого магистра сделал существенный вывод, что великий князь не заключит союза с императором, пока подобного союза с Литвой не подпишет Тевтонский орден. Конфликта с Польшей опасался не только Сигизмунд, но и та часть литовской знати, которая не желала союза с императором.

То, что происходило в Великом княжестве Литовском, не было тайной для польских политиков. В середине осени 1439 г. в Литву прибыло польское посольство. Сигизмунд I был вынужден 31 октября возобновить Гродненский договор. За четыре дня до этого /292/ события умер Альберт II. Престолы Германии, Венгрии и Чехии стали ареной нестабильной политики. Сигизмунд I лишился надежной опоры для сопротивления польскому гегемонизму. Заметив ослабление его позиций, в начале 1440 г. Литву наводнили польские рыцари, ранее воевавшие на ее территории и теперь требовавшие выплатить вознаграждение за оказанные услуги. Литовская политика была заморожена в состоянии, напоминавшем первые годы после Ворсклинской катастрофы. Сигизмунду I не хватало решительности Швитригайло, но в конкретных условиях, наверное, даже лучше было не рисковать.

Несогласие между Сигизмундом I и значительной частью крупных феодалов (которых стали именовать панами) проявлялось не только в международной политике. Угроза со стороны Швитригайло заставляла их действовать заодно; с ее устранением конфликт обострился. Влияние панов заметно возрастало, и великокняжеский совет стал обретать черты института постоянного аристократического представительства; в такой ситуации великий князь попытался ввести в рамки оба эти явления. Поскольку города были немногочисленны и слабы, у него не было иной опоры, кроме рядовых дворян. Еще Витовт обнаружил и запретил переход мелких дворян в зависимость к крупным земельным магнатам. Сигизмунд I стремился расширить свою дворянскую клиентуру, возвышая рядовых землевладельцев и давая дворянство зажиточным крестьянам. Это вызвало неудовольствие знати, обнаружившей конкуренцию. Еще в XVI в. панская историческая традиция изображала Витовтова брата как «повелителя крестьян». Положение усугублялось паранойей, чьи симптомы всё более проглядывали в поведении великого князя. Множились обоснованные слухи о готовящейся расправе с большинством панов, о чем позволяли догадываться увольнения с должностей, напр., смоленского наместника Иоанна Гаштольда. В таких условиях тайные сторонники Швитригайло составили заговор. Руководил заговорщиками православный князь Ян Чарторыский, его правой рукой был киевский боярин Скабейка. Их поддерживали вильнюсский воевода Иоанн Довгирд и тракайский воевода Петр Лель. Большая часть литовских панов знала или догадывалась о зреющем заговоре, однако выбрала роль пассивного наблюдателя. Они не любили и побаивались поляков, но еще более не любили русских и опасались гнева Сигизмунда I. Этим несложным расчетом и была продиктована их выжидательная позиция: позволяя проявиться сторонникам Швитригайло, они отнюдь не предполагали уступать в главном. Судьбу монарха предрешил именно такой политический расклад. 20 марта 1440 г. заговорщики, скрыв своих людей в сенных возах, захватили Тракайский полуостровной замок. Они ворвались в покои великого князя и убили его. /293/

Кровавая развязка конфликта между болезненным властителем и амбициозной знатью привела к тому, что Литва оказалась зажата между двумя опасностями: перспективой острого соперничества группировок и усиления польской экспансии. Успешно преодоленная гражданская война грозила смениться гибельным кризисом, подобным Ошмянским событиям 1432 г.

л. Шаг группировки Иоанна Гаштольда

Убийство Сигизмунда I соратники Швитригайло всесторонне подготовили: устранив великого князя, Ян Чарторыский и Петр Лель заняли тракайский полуостровной, а Иоанн Довгирд – вильнюсские верхний и нижний замки. Заговорщикам не удалось захватить Михаила Сигизмундовича: в тот момент он присутствовал на мессе в Тракайском приходском костеле (было Вербное воскресенье). Как Польша не собиралась соблюдать Гродненский договор, так и Сигизмунд I с сыном позаботились, чтобы некоторые /294/ сановники присягнули на верность Михаилу. После смерти последнего Кейстутова сына Михаил Голигин сохранил для наследника тракайских князей островной замок. Большая часть замковых старост Тракайского воеводства также поддержала Михаила Сигизмундовича. С особой энергией действовал брестский староста Оначас, благодаря которому во власти Михаила, кроме самого Бреста, остались Лида и Гродно с их каменными замками. Михаила традиционно поддерживали жямайты. Верный Михаилу староста Дрогичина и Мельника Юрий Носута впустил в эти замки гарнизоны мазовецкого князя Болеслава (свояк Сигизмунда), а в Бельск – отряд Владислава. Мазовшане, естественно, надеялись Подляшье забрать себе, но до поры демонстративно поддерживали Михаила, а он этому не противился. Взявший его сторону Нарбут (Narbutas) отнял у Иоанна Довгирда верхний Вильнюсский замок. В акте от 5 апреля 1440 г. сын Сигизмунда уже титуловался великим князем Литовским.

Стране грозила новая внутренняя война, тем более, что распри в центре государства позволили возродиться сепаратистским стремлениям в недавно присоединенных областях. Уже на Страстной неделе (27 марта 1440 г.) восстали жители города Смоленска. Сменивший отозванного Иоанна Гаштольда Андрей Сакович разгромил их отряды, но восстание разрасталось. Наместник и верные ему бояре вынуждены были покинуть Смоленск; мятежники рас- /295/ правились с не успевшим бежать областным маршалком Петриком. В правители смоляне призвали дорогобужского князя Андрея, которого вскоре изгнало литовское войско, однако покорить область не смогло. В Смоленске утвердился Мстиславский князь Юрий Лингвеньевич, управлявший предместьями Новгорода.

После убийства Сигизмунда I Швитригайло нашел прибежище в Польше: из Грудской и Щерцкой земель для него создали небольшое княжество. 6 июня 1440 г. в Тлумаче (на границе с Молдавией) он обнародовал акт о верности королю Польши, в котором титуловал себя верховным князем Литвы. Главной опорой Швитригайло была Волынь, знать которой объявила о его признании. Польшу устраивало такое положение, поскольку перед ней вновь открывалась возможность расколоть Великое княжество Литовское. В коронном совете высказывались разные мнения, но явно возобладал план Збигнева Олесницкого, в соответствии с которым следовало использовать обоих претендентов. И Швитригайло, и Михаилу предполагалось выделить отдельные, зависимые от Польши, княжества, а большую часть государства подчинить прямой власти польского короля.