В западне - Стивен Кунтс

Тщательно соблюдая правила дорожного движения, Генри Чарон доехал до Национального аэропорта и там поставил машину на долгосрочную стоянку. Въездную квитанцию сунул в карман рубашки и, не выходя из машины, осмотрелся. Минуты три у него ушло, чтобы выбрать подходящий автомобиль. Он уже собрался выходить, как на стоянке появился очередной клиент. Дождавшись, пока водитель уйдет, Чарон выбрался из своей машины, тщательно ее запер, а ключи положил в карман брюк. Выбранная им машина оказалась "тойотой". Чтобы попасть внутрь, ему потребовалось полминуты. Он просунул тонкий и плоский металлический крючок между стеклом и уплотнителем в дверце водителя и осторожно пошарил им, пока не зацепил в нужном месте. Затем потянул вверх. Кнопка замка, щелкнув, поднялась.

Оказавшись внутри, он пощупал под ковриком. Не повезло. Ключ, конечно, не обязательно нужен, но с ним удобнее. Заглянул в пепельницу, в бардачок, в отделение для кассет. Запасной ключ лежал под кассетой с записью "Грэйтфул дэд".

Машина завелась с первой попытки. Бензина полбака.

При выезде со стоянки Чарон протянул служащему квитанцию и добавил доллар. Тот в это время слушал свой портативный радиоприемник. Передавали новости. Служащий забрал квитанцию, и в этот момент Чарон услышал, как по радио назвали имя Дэна Куэйла. Как только деревянный шлагбаум поднялся, Чарон прибавил обороты. Служащий даже не взглянул на него.

Оказавшись в Сильвер-Спринг, он быстро нашел нужный дом, укрывшийся за высокими кленами и пышными соснами. Машин на улице не было. Он проехал до угла и повернул на главную авеню, запоминая повороты, затем развернулся и возвратился обратно.

Сбросив скорость, Чарон осмотрел дом в поисках светящихся окон. Он обнаружил одно в нижнем этаже, сквозь опущенные шторы свет едва пробивался.

Не выключая двигатель, Чарон поставил рычаг передач в положение "стоянка". Снял кожаные перчатки и положил их на соседнее сиденье.

Автоматический пистолет лежал в одном кармане куртки, в другом находился глушитель. Повернув глушитель шесть раз, он установил его в нужное положение. Магазин, как и патронник, проверять не стал, зная, что все в полной готовности.

Открыв дверцу, он выбрался из машины и легонько притворил ее за собой, так, чтобы погас свет в салоне.

Кирпичное крыльцо, маленькая кнопка звонка. Звонок прозвучал где-то в глубине дома.

Дул холодный ветер, тихо завывая в верхушках сосен. Этот звук ему всегда нравился. Но в данный момент он пропустил его мимо ушей, пытаясь уловить сквозь него совершенно иные звуки: человеческие голоса, шум моторов и стук дверец автомобилей.

Ничего.

Дверь открылась. На пороге стоял мужчина лет шестидесяти с большим животом в рубашке с коротким рукавом. Он выглядел совсем как на фотографии в "Ньюсуик" на прошлой неделе.

Хорошо, подумал Чарон, на этот раз действительно повезло.

– Да? – спросил мужчина, вопросительно наклонив голову.

Чарон выстрелил ему прямо в середину груди. Пистолет издал хлопающий звук, негромкий, с металлическим цоканьем. Когда мужчина упал, Чарон выстрелил в него снова. Человек лежал в прихожей на боку, его ноги судорожно скребли по полу. Чарон перешагнул через лежащее тело и выстрелил ему прямо в голову.

Затем закрыл за собой дверь и вернулся к машине.

В этот момент раздались голоса.

– Папа! Папа! – звала женщина.

Уже сидя в машине, Чарон увидел, как на втором этаже зажегся свет.

Он передвинул рычаг передач на одно деление назад, оглянулся через плечо и задним ходом начал сдавать в сторону светлого пятна на дороге под уличным фонарем. Машин по-прежнему не было.

Чарон выехал на улицу и со скоростью двадцать пять миль в час поехал по направлению к авеню. Он взглянул на часы. Два часа девятнадцать минут.

В три ноль пять при въезде на стоянку в Национальном аэропорту он взял из автомата квитанцию и поставил машину точно на то же самое место, откуда ее брал. Сунул ключ в отделение для кассет, запер машину, после чего отправился в здание аэропорта выпить чашку кофе.

Прошло не меньше часа, прежде чем он на своей машине снова проехал мимо служащего и отдал ему квитанцию, которую только что получил при въезде. Не стоило обращать на себя внимание парня, отдавая ему две краткосрочные квитанции в одну и ту же ночь. Второй раз он мог и посмотреть на водителя. Вряд ли бы он запомнил меня, криво усмехаясь, подумал Чарон. Никто не запоминает.

Среди ночи Харрисон Рональд проснулся будто от толчка. Сон как рукой сняло, он насторожился и, не шевелясь, лежал на кровати, вслушиваясь в тишину.

Бог мой, как тихо. Ничего! Он напряг слух, пытаясь уловить хоть малейший шорох.

Окончательно проснувшись, натянутый как струна, он осторожно вынул из-под подушки автоматический пистолет и соскользнул с кровати. Остановился у двери. Ничего. Приложив к двери ухо, он постоял так несколько секунд, прислушиваясь к собственному дыханию. Ничего.

Страх казался осязаемым, ощутимым, он был где-то рядом в темноте, Харрисон словно чувствовал смрадное дыхание монстра.

Раздосадованный, он бесшумно проскользнул к окну, прислушиваясь к ударам собственного сердца.

Слегка приподнял жалюзи. Свет фонаря на столбе между деревьями отбрасывал на траву причудливые тени, напоминавшие зеленую фетровую шляпу на карточном столе.

Тихо. Ветра нет. Ветви деревьев даже не шелохнутся.

Отчего же он проснулся?

Он поднес к окну руку, чтобы в тусклом свете, проникавшем сквозь щели жалюзей, разглядеть циферблат часов. Три часа четырнадцать минут.

Даже не слышно гула обогревателя. Вероятно, это он. Он отключился.

Через мгновение система заработала снова.

Харрисон почувствовал, как напряжение спало, и вернулся к кровати. Осторожно сел на матрас, положив тяжелый пистолет рядом с собой на одеяло. Потер лицо и лег, вытянувшись во всю длину и стараясь расслабиться.

Чем занят сейчас Фримэн? Что ему известно?

Конечно, он все узнает. Фримэн, как уличный пес, который сует нос под хвост каждому своему соплеменнику, не успокоится, пока не узнает всю правду. Он поговорит с людьми, пустит в ход деньги и рано или поздно все выяснит. Что тогда?

Глава 22

Во вторник мир расклеился. Именно таким выражением воспользовался позже один сенатор, описывая события того дня, и оно отложилось в памяти десятков миллионов людей как самая точная характеристика случившегося.

День начался с того момента, как утром они проснулись и включили телевизор в ожидании новостей из Бетезды о состоянии здоровья Президента, но увидели в нем какой-то двухэтажный дом окраины на мысе Код, окруженный высоченными соснами и залитый светом прожекторов. В серых предрассветных сумерках нереальность образа казалась зловещей.

При взгляде на эту картину у каждого возникало какое-то тревожное чувство, и вовсе не из-за машин скорой помощи, бело-голубых полицейских мигалок, полицейских в форме и агентов ФБР в штатском, и даже не из-за всхлипывавшей взрослой дочери и двух ее детей, приехавших к дедушке на Рождество. Нет. Чувство тревоги при взгляде на эту картину возникало из-за того, что дом этот будто перекочевал сюда из старинного шоу под названием "Оставьте все Биверу". К таким домам каждый американец привык с детства; это его дом или дом его соседей – воплощение в жизнь типичного представления о частном двухэтажном доме в любом небольшом городе Соединенных Штатов Америки. И вот на владельца дома совершено покушение; его убили в тот самый момент, когда он доверчиво открыл дверь незнакомцу.

Владельцем был конгрессмен от штата Миннесота Дойл Хопкинс, лидер большинства в Палате представителей. Его убили тремя выстрелами в упор.

Более подходящего преступления, чтобы посеять панику среди обычных американцев, невозможно было придумать. В результате оказались варварски разрушенными и атмосфера доверия между людьми, и неприкосновенность семейного очага.

Телекомментаторы эксплуатировали эту идею как могли, высасывая из нее все возможное. – Зачем он открыл дверь? – риторически восклицал один из них, будто каждый владелец пригородного дома не делает то же самое десятки раз, будто дьявольские намерения убийцы конгрессмена можно было различить даже из-за дверей в вечернем сумраке.

Но те, кто задержался у телевизора подольше, наверняка узнали, что состояние Президента не улучшилось. Врач, возглавлявший бригаду медиков, которые отвечали за здоровье Президента, утром провел пресс-конференцию, из которой в эфир попали лишь несколько минут. Новостью этого часа стало убийство лидера большинства Палаты представителей.

Но эта новость лидировала лишь до девяти часов утра – по восточному времени, естественно.

В восемь пятьдесят восемь пятеро хорошо вооруженных людей в длинных, до колен, пальто появились в Ротонде Капитолия. Они перестреляли из пистолетов четырех охранников, несших службу у входа, прежде чем те успели схватиться за оружие. Затем, распахнув полы пальто, извлекли автоматы "узи" и разбежались в разные стороны по коридорам здания, на ходу стреляя в каждого, кто попадался им на пути.