Герой Эсмерельдена (СИ) - Горбов

всё больше тупилось, а налипшая, прикипевшая кровь, вперемешку с мелкими кусочками плоти — с каждым ударом добавляли оружию лишнюю толику веса. Так, уже через минуту Сайбер размахивал не клинком, но тяжёлым ломом, лишь издали напоминающем о том, чем он был в начале этого боя. Раз за разом. Выпад за выпадом. Медленные, практически беззащитные мертвецы валились с ног, сражённые бесконечными ударами героя, не способного чувствовать физическую усталость. Мало того, вместе со временем он только лишь ускорялся, ведь и раны на его теле продолжали регенерировать под действием сплетённого заклинания.

***

— Что происходит вообще? — поднявшись на ноги, раненый Виллибальд первым делом обратил внимание на замешкавшихся инквизиторов, коих осталось чуть менее сотни, а уже потом и на комбайн, вырубающий мёртвые всходы.

Точнее, он пытался выглядеть раненым, непрестанно кряхтя и сжимая оцарапанный бок. Тогда, прямо перед тем, как пожертвовать своей жизнью во имя спасения Линн, он успешно поймал один из летящих в него мечей, уместил его себе в подмышку, и упал, притворившись мёртвым. Ранее он действительно защищал её, там, в Лиггсбри, чтобы сохранить голову на плечах. Теперь же, когда над ним уже не было занесённого для удара клинка, ему на сохранность викария было чуть более чем плевать. Он предал Аластора, так отчего ему хранить верность приспешникам епископа?

— Понятия не имею, — медленно ответила викарий Линн, зачарованно наблюдая за действиями героя, которые она и разглядеть-то толком была не способна. Для всех присутствующих на поле боя Сайбер выглядел лишь смутным и размытым, тёмным пятном, со свистом проносящимся меж рядов мертвецов то в одну сторону, то в другую. На внезапно-выжившего подопечного девушка даже не обратила внимания. Ведь каждый новый фонтан крови, вырывающийся из рассечённых тел противников всех живых, заставлял её сердце биться чуть быстрее. В её голове уже вовсю звучали странноватые, непривычные мысли, от которых она начинала невольно краснеть. — Но мне это… Нравится?

Глава 23: Неоспоримое приглашение

Взгляд героя рассеялся по окружающим его барханам настолько, что сам он уже не мог сосредоточить внимание на какой-либо точке пространства. Он словно летел вперёд, утягиваемый неизвестной силой, сопротивляться которой у него не было сил. Его тащило прямо сквозь пылевые бури и руины старых, заброшенных городов, где посреди золотистой насыпи древней пустоши, возвышался огромный, мраморный исполин. Там, в глубинах заброшенных, опустошённых земель, стоял символ величия падшего Ирра — замок, что исчез из его столицы.

— Мне кажется, вам стоит поскорее разбудить его, — шепеляво, но чинно, произнёс кто-то, находящийся совсем рядом с Сайбером, но тем не менее, остающийся за пределами его видимости.

— Я бы и рада сделать это, но понятия не имею, как, — ответил ему уже более знакомый, томный, женский голос.

— И тем не менее, меня по-прежнему смущает это свечение в его закрытых глазах, — продолжил первый, сопровождая слова отчётливым хлюпаньем.

— Рыбка!

Сайбер сел на кровати ещё до того, как его слипшиеся веки успели разомкнуться. На его животе лежала голова спящей Аники, а в руку, в которую кто-то подложил рыбий хвост — с отчётливой болью, впились клычки ушастой девчонки. Последнее и послужило причиной его пробуждения.

— Не передать словами, насколько я удивлён тому, что это сработало, — подметила огромная, зелёная туша, сидящая за столом напротив магистра Милистер.

— Я… — подняв свою ладонь вверх, вместе с вцепившейся в неё, кошкой, Сайбер с трудом сосредоточил взгляд на перекрестии «Линий судьбы». Его прерывистое дыхание отдавалось болью в грудной клетке. — Я жив?

— Живы, мастер Сайбер, — кивнул человекоподобный крокодил, с деланным видом попивая горячий чай из маленькой, почти игрушечной, кружки. — В отличии от всех тех, кто принимал участие в осаде границ Эсмерельдена. За исключением викария и нескольких её прихвостней.

— Но как? — сжав левый кулак, который в последнем его воспоминании был всё ещё раздроблен в мелкие осколки костей, Сайбер аккуратно поставил ушастую девчонку на место, поспешно отдав ей желанную добычу. — Как я здесь…

— Лингриканы никогда не прощают долгов. Ни себе, ни кому бы то ни было ещё, — уточнил Гарри, продолжая с удовольствием поглощать горячий напиток. — А потому, я последовал за ордой, отлично зная, что встречу вас там, чтобы вернуть свой должок. К примеру, думал над тем, чтобы спасти вашу жизнь в пылу схватки.

— И как? — спросил у него герой, аккуратно поднявшись с кровати. — Удалось?

— Не совсем, — крокодил поставил чай на стол и задумчиво скрестил руки, уперев локти в столешницу. — Когда я прибыл на поле боя, спасать вас было уже попросту не от кого. Вы бессознательно лежали на самой вершине рукотворного холма из перемолотых кусков тел, сжимая в руке огрызок того, что осталось от вашего меча.

Пошатнувшись, Сайбер едва успел схватиться за тумбочку, чтобы не рухнуть на пол. В голове продолжал витать серый туман, совсем как тот, который создавали чародеи святого воинства. В его памяти встречались отрезки происходящих тогда событий, но всей картины не сохранилось. В особенности, пропало всё, что было уже после уничтожения вражеского военачальника. Он лишь помнил странноватый сон, в котором он буквально плыл по реке, заполненной кровью, да то видение, в котором ему явился потерянный замок Оддерштадта.

— Я мог помочь вам лишь тем, что доставил сюда, — продолжил Гарри. — И честно говоря, совсем не жалею о том, что пропустил всё «веселье». То, что вы сотворили, мастер Сайбер… — крокодил резко повернул голову в сторону пришельца из другого мира, сверкнув звериными глазами. — Вы уверены, что вы — герой?

— Что ты имеешь в виду? — до сих пор не особенно соображающий, герой медленно прошёл ко столу и рухнул в свободное кресло. Усталости он всё ещё не ощущал. Но чувство было сродни тому, если бы он в одиночку перекопал несколько гектаров земли, намереваясь рассадить в ней картошку. Не недостаток сил, но боль в каждой мышце, суставе, и связке, вкупе с заклинившей поясницей.

— Мы, нелюди, так же хорошо осведомлены о героях былых времён. Так уж вышло, что в нашей истории они оставили куда больший отпечаток, чем в человеческой. Но такого… Такого мне никогда не доводилось ни видеть, ни слышать. То, что вы сотворили там, возле высокой стены, сравнимо разве что с яростью древнего божества. Причём, не того, которому ставят храмы.

— Неужели меня испугался гордый воин Лингриканов? — усмехнулся герой, поудобнее откинувшись на мягкую спинку.

— Настоящий воин не отрицает страх, а превозмогает его, — элегантно парировал Гарри. — Да и не в страхе дело. Когда я увидел то, что осталось от орды мёртвых, я испытал вовсе не его.