Сияние негаснущих звезд - Федор Раззаков

Похоронили Гомельского на Ваганьковском кладбище, рядом с могилами декабристов.

Никто не стеснялся своих слез: из жизни ушла одна из последних легенд советского спорта…»

Отметим, что в том же августе 2005-го почти одновременно с А. Гомельским скончались две другие легенды советского спорта – хоккеисты Николай Эпштейн (в 70-е он возглавлял воскресенский «Химик») и Николай Пучков (прославленный вратарь ленинградского СКА и сборной СССР, в последующем тренер того же СКА).

ГОМИАШВИЛИ Арчил

ГОМИАШВИЛИ Арчил (актер театра и кино: «Лично известен» (1957; Манташеров), «Крот» (1962; Зураб), «Чрезвычайное поручение» (1965; Манташеров), «Взрыв после полуночи» (1968), «12 стульев» (1971; главная роль – Остап Бендер), «Мимино» (1978; потерпевший Нугзар Папишвили), «Кавказская повесть» (1979; Ерошка), «Комедия давно минувших дней» (1981; главная роль – Остап Бендер), «Медный ангел» (1984; гангстер Антонио Вальдес), т/ф «Проделки Скапена» (1985; главная роль – Скапен), т/ф «Государственная граница» – «Год 1941-й» (Иосиф Сталин), «Мой любимый клоун» (Паша) (оба – 1986), «Сталинград» (1989; Иосиф Сталин), «Война на западном направлении» (1990; Иосиф Сталин), «Официант с золотым подносом» (1992; Шота Георгиевич Чантурия), «Ангелы смерти» (1993; Иосиф Сталин) и др.; скончался 31 мая 2005 года на 80-м году жизни).

В начале 2000-х успешный ресторатор Гомиашвили (свой ресторан «Золотой Остап» он открыл в 1992 году) постепенно ушел от своего бизнеса, поскольку его начало всерьез беспокоить здоровье. Врачи обнаружили у него рак легких, однако не стали ему об этом говорить, сославшись на другую болезнь. В 2004 году бывший актер уехал в Америку, где ему была сделана операция (от шеи до пят ему удалили 75 лимфатических узлов). Но она оказалась неудачной. После этого Гомиашвили объездил еще несколько стран (Англия, Швейцария, Латвия), пытаясь найти панацею от страшной болезни. Но везде врачи оказывались бессильны. По воспоминаниям журналиста Ф. Медведева:

«Мне кажется, Арчил Михайлович не боялся смерти. Когда весной 2004-го медицинское светило поставил ему страшный диагноз – опухоль в легких, сказав при этом: «Немедленно на самолет и в Штаты, спасут тебя только там», – Гомиашвили послушался спеца-профессора. А вернувшись изрезанным, рассказывал о неожиданном приключении с юмором: «Ты знаешь, я был абсолютно спокоен и уверен, что все обойдется. Я вернусь домой как ни в чем не бывало. Клянусь!»

Но игры с небесной канцелярией не всегда заканчиваются в нашу пользу. И, что называется, срок истек…»

В апреле 2005 года Гомиашвили лег в Московский госпиталь имени Бурденко. Там ему сделали очередную операцию, и опять безуспешную. После этого Гомиашвили попросил перевести в его любимую клинику – ЦКБ, надеясь, что там ему будет лучше. Увы… 31 мая наступила трагическая развязка. Вот как об этом рассказывает внучка Гомиашвили Настя:

«О смерти дедушки нам сообщили утром. Он умер в онкологической больнице. Мои родные каждый день дежурили у дедушки. Последнее время он никого не узнавал, ничего не говорил. Месяц назад ему вырезали две раковые опухоли. Вроде бы ему стало лучше. Но пошли метастазы. Рак почек, двенадцатиперстной кишки… Другие операции не стали делать – врачи сказали, что у него не выдержит сердце. Нам показалось, дедушка начал выздоравливать, общался с нами, верил, что поправится. Но потом ему стало хуже и хуже…»

О том, как проходило прощание с актером, узнаем из прессы тех дней.

«Жизнь» (номер от 4 июня, автор – Г. Валиева): «Удивительно: столько народу в Доме кино и – тишина. Только лица, слезы, букеты.

И вдруг, заставляя вздрогнуть, чуть с хрипотцей, знакомый голос Вахтанга Кикабидзе:

– Даже не верится, что Арчил молчит, не шутит. Кажется, что сейчас он встанет и прокричит: «Эй, вы что носы повесили?» – и расскажет какой-нибудь свежий анекдот, – чуть слышно, с трудом выдавливая из себя каждое слово, говорил актер. – Но нет…

Кажется, что в смерть 79-летнего Арчила Гомиашвили здесь не верил никто. Однако, услышав слова, сказанные Кикабидзе, стоящие рядом с ним женщины не смогли сдержать рыданий.

Совершенно подавленный случившимся несчастьем, Эммануил Виторган признался: «Нет, его звездная роль – не Остап Бендер, а Человек с большой буквы, хороший друг и товарищ настоящий…».

Хотел что-то сказать и режиссер Георгий Данелия, но… Он так и не нашел в себе сил.

Сил здесь вообще мало кому хватало. Неожиданно стало плохо вдове Арчила Михайловича Татьяне Федоровне. Сотрудники «Скорой помощи» немедленно дали еле стоявшей на ногах женщине валерьянку и успокоительные таблетки. Дочери Гомиашвили – Нина и Екатерина – со слезами на глазах пытались поддержать мать, а сыновья – Зураб и Михаил – сжимали кулаки, стараясь не разрыдаться на людях…»

Похоронили А. Гомиашвили на Троекуровском кладбище рядом с могилой другой «звезды» – Натальи Гундаревой, которая ушла из жизни двумя неделями ранее.

ГОРИН Григорий

ГОРИН Григорий (писатель, драматург: «Маленькие комедии большого дома», «Поминальная молитва», «Шут Балакирев» и др.; сценарист: т/ф «Обыкновенное чудо» (1978), т/ф «Тот самый Мюнхгаузен» (1979), т/ф «О бедном гусаре замолвите слово» (1981), т/ф «Дом, который построил Свифт» (1983), т/ф «Формула любви» (1984), «Убить дракона» (1988) и др.; скончался 15 июня 2000 года на 61-м году жизни).

Для большинства людей Горин умер внезапно. Хотя еще за месяц до смерти прозвучал первый звонок. В мае он отправился на Фестиваль капустников в Нижний Новогород, и там у него прихватило сердце. Местные врачи сказали, что это стенокардия, и посоветовали лечь в больницу. Горин, поскольку сам был когда-то врачом, их совету последовал. Полежав пару дней в больнице, писатель вернулся в Москву.

В среду, 14 июня, Горин вернулся с дачи и заехал в «Ленком». Забежал к Юлии Косаревой – завлиту театра – и передал ей дискету с фотографиями, снятыми на цифровую камеру. Сказал, что там – его фото с Марком Захаровым и с женой Горина Любой. Горин выглядел веселым, энергичным – на следующей неделе, после перерыва, в театре должны были возобновиться репетиции его новой пьесы «Шут Балакирев» (остановка была вызвана отсутствием Олега Янковского, который был на «Кинотавре»). Из «Ленкома» Горин отправился домой, в свою квартиру у метро «Аэропорт». И там в половине одиннадцатого вечера ему стало плохо. Он позвонил своему другу Игорю Кваше, у которого жена Татьяна была врачом, и пожаловался на жуткую боль за грудиной. «Может, это невралгия?» – спросил Горин. Татьяна его в ответ отругала: «Ты что, с ума сошел? Ты же сам был врачом… Это сердце! Немедленно вызывай «Скорую»!» Но Горин для подстраховки позвонил еще одному приятелю-врачу – Игорю Элькису. Тот тоже определил проблемы с сердцем и направил к нему кардиобригаду. Когда приехали врачи, Горин чувствовал себя нормально, электрокардиограмма была хорошей. Он хотел спать и отказался от госпитализации, сказал, что утром он спокойно доедет до больницы сам (его жены Любы в тот момент не было дома). Но в 4 утра 15 июня ему снова стала плохо. Жена, которая к этому времени уже вернулась домой, немедленно позвонила все тому же Элькису: «Грише очень плохо, он весь в поту, мечется от болей». Это были симптомы инфаркта. Затем Элькис услышал в трубке голос самого Горина: «Игорь, я умираю, приезжайте быстрее».