Чтобы встретиться вновь - Джулиана Грей

– Я не хочу, чтобы он меня забирал! – с неожиданной свирепостью воскликнул Филипп. – Если он попробует меня увезти, я… я… я убегу!

– Ш-ш-ш. Нет, не убежишь. Ты…

– Убегу! И дядя Роланд приедет и заберет меня, и…

– Не говори так!

– Почему? – Он вырвался из ее рук и встал напротив. Темные глаза страстно сверкали. – Я не хочу, чтобы он меня забирал! Я хочу жить с дядей Роландом! Он в сто раз лучше, и он меня любит. Он сам так сказал!

– Тихо, милый. Не говори так. Твой отец может услышать, он может стоять за дверью…

– Ну и что! Пусть услышит! Я хочу, чтобы дядя Роланд приехал сюда верхом на коне и увез нас обоих куда-нибудь, где отец нас не найдет. А если отец попытается ему помешать, он… он побьет его! Застрелит из своего револьвера и…

– О Господи, Филипп! Нет! – Лилибет потянулась к нему, но он увернулся и подбежал к окну. – Филипп, ты не должен! Твой отец, может быть… бывает сложным, но…

– Спорим, он уже где-то здесь, придумывает, как нас освободить! – Мальчик вытянул шею, пытаясь разглядеть территорию внизу.

Лилибет взяла его за руку и оттащила от окна.

– Чепуха. Он сейчас в замке, ждет нас. Он… – Она замолчала. Ну что можно об этом сказать? Ни солгать нельзя, ни правду сказать. Нельзя уверять Филиппа, что Роланду ничто не угрожает. Нельзя рассказать, что она недавно написала ему письмо, заманив прямо в лапы Сомертона. – Мы просто подождем и посмотрим, правда? – сбивчиво договорила она. – Я уверена, что все как-нибудь образуется.

– Дядя Роланд отлупит отца за нас, – уверенно заявил Филипп. – Я знаю, что отлупит.

Сердце ее упало.

– О, Филипп. Дядя Роланд… он очень умный, но не… Будем надеяться, что он не полезет к твоему отцу, ладно? Мы же не хотим никаких драк, и я уверена, что мы сможем все уладить.

– Дядя Роланд может отлупить отца, – упрямо повторил Филипп. – Он знает кучу всего. И он большой и сильный.

– Не говори так, – прошептала Лилибет. – Не говори. Мы не хотим, чтобы они подрались.

Она заглянула в глаза сыну, в воинственный блеск, сверкавший в их глубине, и холодная беспомощность прокралась в ее сердце. Потому что, конечно же, они подерутся. Они мужчины, а именно это мужчины и делают. Они подерутся – на условиях Сомертона, и Роланд, ее Роланд, красивый, умный, любящий, не сможет противостоять коварной, жестокой силе Сомертона и его кровожадной беспощадности.

И виновата во всем только она.

Лилибет посмотрела на запертую дверь, на окно. Стены этой комнаты с высокими потолками словно сжимались вокруг них, давили на нее и Филиппа, здесь сделалось душно, воздух отяжелел от запахов дерева, штукатурки, краски и солнца.

Сколько у них времени? Все зависит от Роланда, от того, остался он в замке или нет. Почему-то она в этом сомневалась. Роланд наверняка помчался за ней в ту же секунду, как обнаружил, что произошло. Вероятно, в эту самую минуту он скачет по дороге во Флоренцию, мчится галопом как ветер, его темно-золотистые кудри выбились из-под кепи, карие глаза сверкают свирепой решимостью. Он скачет, чтобы спасти ее, скачет, чтобы попасть в продуманную ловушку Сомертона.

Значит, несколько часов. У нее всего несколько часов, чтобы найти выход и выбраться с виллы вместе с Филиппом, чтобы бежать от Сомертона и его мести.

Всего несколько часов, чтобы спасти Роланда от ловушки, которую расставила для него сама.

Глядя на выражение лица Маркема, Роланд мог бы подумать, что запросил аудиенцию у самой королевы. Ни один дворецкий не смог бы задрать нос выше, чем этот мальчик, показавший в сторону двери рядом с лестницей:

– Лорд Сомертон просит подождать в его кабинете.

Роланд улыбнулся и заложил руки за спину.

– Мой дорогой друг, боюсь, мне придется отказаться от этой чести.

Маркем заметно вздрогнул. Очевидно, обычно требования Сомертона отказу не подлежали.

– Что такое?

– Я вынужден отклонить это предложение. – Роланд с сожалением пожал плечами. – Останусь тут, в холле. Кстати, очаровательное фойе, – добавил он, произнеся слово «фойе» с преувеличенным французским акцентом. – Классические пропорции и все такое. Дьявольски умный мужик этот Палладио. Я бы запросто поменялся на мой старый особняк там, дома.

Маркем уставился на него широко распахнутыми, потрясенными карими глазами.

– Сэр, кабинет, – запинаясь, пробормотал он.

– Уверен, что там очень мило, – все еще улыбаясь, отозвался Роланд, – но мне гораздо больше нравится тут. Солнце, свежий воздух, прелестная элегантная лестница – только гляньте, как она высоко тянется, умница эдакая. Да, меня вполне устраивает этот холл.

Маркем прищурился, изумление в его взгляде сменилось решимостью.

– Сэр, я вынужден потребовать, чтобы вы ожидали появления его милости в… его… кабинете!

Роланд моргнул.

– Прошу прощения, дорогой друг. Должно быть, я вас неверно понял. Надо думать, акустические шуточки. Мне на минутку показалось, будто вы употребили слово «потребовать».

– Употребил! – Маркем вздернул подбородок. – Я требую, чтобы вы отправились в кабинет и подождали его милость там.

Роланд хохотнул.

– О, мой дорогой мистер Маркем! До чего вы забавный. Ха-ха. «Требую», надо же! – Он вытащил из кармана носовой платок и промокнул глаза. – Вы ужасно смешной человек. «Требую», ха-ха. Скажите, сколько Сомертон вам платит, а? Я удвою сумму, просто ради удовольствия слышать, как вы шпарите эти идеи.

Маркем решительно сжал кулаки и топнул ногой по мраморным плиткам пола.

– Ничего тут забавного нет, я говорю совершенно серьезно. Вы должны немедленно отправиться в кабинет, сэр, а не то… а не то…

– А не то что? – ласково спросил Роланд.

– А не то я… а не то его милость… – По изящным скулам Маркема медленно разливался румянец.

– Вот именно, – все тем же ласковым голосом подтвердил Роланд. – Так что вы и сами видите: я останусь именно тут, где стою, твердо попирая ногами пол, и не сдвинусь с места до тех пор, пока лорд Сомертон не окажет мне честь встретиться со мной.

– Но это… невозможно. Он… он ни за что не будет встречаться с вами вот так. Он… Такие вопросы должны решаться как положено, цивилизованным образом! – В голосе Маркема послышались хрипота и отчаяние. Он вцепился в борта пиджака. Солнце, светившее в заднее окно, наискосок расчертило его лицо, подчеркнув изящную скулу и придав зачесанным назад волосам красноватый оттенок. Он походил на ангела в миг падения.