Волчьи игры - Людмила Астахова

«Стыдись, змея подколодная, — сказала себе Джона. — Кто снимал свой браслет только ради Аластара? Забыла?»

— Вот-вот, мне бы вполне хватило только сыновей. Девчонка была уже лишней. Иногда мне вообще кажется, что она не моя. Впрочем, зато Фрэнген в ней души не чает, я уж и не знаю почему, — ролфийка фыркнула, ничуть не стыдясь этих слов. Дочь она и вправду не любила, причем нелюбовь эта оказалась вполне разделенной. Эрмейн, едва отнятая от груди, просто прилипла к Фрэнгену — не оторвешь! И расставание матери и дочери произошло со взаимным огромным облегчением.

— А я своих видела только летом. Когда Вилдайр привозил Шэррара, а Аластар — Идгарда.

Причем оба искренне полагали, что делают ей огромное одолжение, а у Джоны все время было чувство, как у человека, которого собираются разорвать лошадьми. За одну руку привязана к Эйнсли, за другую — к Амалеру, осталось только дернуть как следует. И даже девочку, вздумай позволить себе такое маленькое утешение, пришлось бы выбирать, от кого из двоих рожать. И, соответственно, выбрав, терять второго.

Джона тряхнула головой, отгоняя печальные и несвоевременные мысли. Шуриа не любят делать окончательный выбор, чтобы некуда было отступать. Вдруг все изменится?

Грэйн вылезла из могилы.

— Давай его сюда, уже достаточно глубоко.

Посопев и пофыркав, Джона столкнула труп сородича в яму.

— Хотела бы я, чтобы тут лежал Конри, — шипела она себе под нос.

— Та-ак… — Эрна Кэдвен отвлеклась от утрамбовывания тела в оказавшейся коротковатой могиле и с подозрением уставилась на княгиню: — Джойн, ну-ка посмотри на меня! Надеюсь, ты никому не озвучила это желание?

Шантийская княгиня испуганно моргнула, озираясь по сторонам, словно нашкодившая девчонка.

— Никому. Клянусь! Даже Вилдайру ни словечка. Хотя несколько раз очень хотелось. Особенно после твоего последнего письма. Но я подумала, что это будет не слишком тактично. Все-таки Конри — лорд-секретарь, он нужен Вилдайру.

— Ой, что-то ты крутишь, сестричка! Даже Джэйффу не говорила?

— Джэйффу можно, он — свой, — уверенно заявила шурианка.

Эти шуриа! Грэйн провела ладонью по лицу и глухо застонала. Ох! Остается надеяться лишь на то, что Джэйффу достанет благоразумия не связываться с Конри. Конечно же, он не станет. Элир не прожил бы столько, если бы не умел сдерживать свои шурианские порывы. Или?..

— Так. — Ролфийка, сообразив, что вся извозилась в земле, попыталась оттереть щеку ладонью, но не преуспела. — Давай зарывать, что ли. А то стоим над разрытой могилой, как… Скажем ему чего-нибудь на прощанье или так засыплем?

— Зарывай. Мы уже попрощались.

Шуриа злопамятны, очень злопамятны. Убивать сородичку не из личной кровной мести, а по указке какого-то… как там его бишь… Элира Бэхрема — это хамство. Дохлый негодяй не заслужил добрых слов, раз не умеет думать своей головой.

Увидев, что названая сестра закусила губу, как всегда делала при душевном волнении, Джона постаралась ее успокоить.

— Грэйн, милая, не переживай, Джэйфф сейчас в Индаре, ему не до Конри.

Грэйн обрадованно взмахнула лопатой. Закапывать ей всегда нравилось больше, чем рыть:

— О! Это хорошо. Конри сейчас трогать нельзя. Им Удэйн занимается… ой… Ты этого не слышала.

Разумеется, шурианка тут же навострила ушки:

— Что? Что я не слышала? Расскажи!

— Ничего не слышала, — вздохнула ролфийка, сдаваясь: — Ну, ладно, все равно ведь выпытаешь… Короче. Удэйн хочет занять место Конри. Он кое-что накопал на него… ты зарывай, зарывай!.. Поэтому я здесь. Как приманка, вот.

Груда земли сбоку от ямы становилась все ниже и ниже, а Грэйн тем временем продолжала:

— Я сама не знаю половины подробностей, так что особенно не выспрашивай. Но поймать Конри братец хочет на его жену Элайн. Она давно живет в Конфедерации и занимается там очень интересными вещами…

Ну вот. На месте ямы вырос симпатичный свежий холмик с этакими характерными прямоугольными очертаниями. Покосившийся кустик сирени криво топорщился в изголовье последнего пристанища безвестного злодея.

— Так, теперь надо притоптать. А сирень мы, похоже, загубили.

Возмущению Джойаны не сыскалось бы предела:

— Приманка? Ох, Грэйн! У его превосходительства господина ир-Апэйна не нашлось парочки здоровых сильных агентов, раз он послал тебя? Это все диллайнские штучки! Загребать жар чужими руками и оставаться чистенькими.

Сказано же — шуриа прекрасно помнят зло. И никто не забыл, что однажды «братец Удэйн», будучи еще тивом Удазом, приказал повесить эрну Кэдвен. Да! Да! Да! Сначала Грэйн притопили по его приказу в ведре, а потом хотели вздернуть.

— А я не агент, я так… флажок сигнальный, — поморщилась Грэйн, утаптывая вокруг куста: — И ты все неправильно поняла! Удэйн, он… Короче. Он мой брат, и я ему верю! — И ролфийка с размаху воткнула так славно послуживший шанцевый инструмент четко в середину захоронения, словно точку поставила. — Полезли обратно? Я курить хочу.

Бурча вперемешку шурианские, ролфийские и диллайнские ругательства, Джона влезла в окно, но не успокоилась.

— Ты — женщина, эрна Кэдвен, ты просто женщина, а не живая приманка для стаи мерзавцев во главе с предательницей. Это так жестоко с его стороны! Я возмущена! Да! — разглагольствовала она, сидя на подоконнике с видом оскорбленной королевы.

— Между прочим, — ухмыльнулась эрна Кэдвен, решив дать подруге повозмущаться вволю, — Удэйн теперь и твой брат. Ты — моя сестра, он — мой брат, значит, ты — и его сестра тоже. Вот! — И хихикнула. — Сплошные родственники!

«Брат Удэйн? Вот еще! Я — сирота!»

— Повезло мне с ролфийскими родственничками, ничего не скажешь. Хорошо хоть лорд Конри в сваты не набивается.

— Ну ты будешь дальше слушать или нет? Джойн? — И тут Грэйн вспомнила кое-что гораздо более интересное, чем ее собственные дела: — Кстати, о родственничках! Что ты знаешь про невесту Раммана?

Джона лишь руками развела бессильно:

— Ничего, Грэйн, я ничего не знаю об этой девушке, кроме того, что она красива, как дух лесного озера. Не смейся! Это цитата из письма. А еще она скопище добродетелей, начиная от целомудрия и заканчивая… Грэйн, она из Фирсвита, а там очень не любят шуриа.

На самом деле, мало где шуриа любили, кроме Шанты, и кабы не прямой приказ Вилдайра «возлюблять» везде, где попадутся, то и на родном острове детям Шиларджи пришлось бы непросто ужиться с ролфи.

— О! Джойн! Смотри-ка… — Ролфийка раскурила трубку и теперь, удобно устроившись на подоконнике (с видом на сирень), запыхтела, словно «Слава Глэйсэйта» при выходе из базы. — Рамман — выгодная партия, знаешь ли. Он же не только твой сын, но и сын… — тут на глаза Грэйн попалась молча подпиравшая дверь дочка полковника Нера, и ролфийка одернула сама себя, дабы… не разглашать! — то есть, я хотела сказать — брат. Брат Идгарда, а Идгард — наследник Эска. Это первое. Второе! — Капитанша торжественно воздела руку с трубкой к потолку. — Ты — не просто мать его, ты еще и Священная Княгиня… ну, почти. Очень выгодная партия, да. И политически тоже.