Генезис - Владимир Геннадьевич Поселягин

– Здравствуйте. Меня к вам направил Сергей Пименов. Он меня вчера из Белоруссии привез. Сказал, что вам ценные специалисты нужны.

– Вот как? – улыбнулся тот. – И в чем же ты специалист?

– Так… – начал я загибать пальцы. – Шофер. Вожу все, от мотоциклов до грузовиков и тракторов. Бронетехнику доводилось, но опыт небольшой. Летчик. Пилотирование самолетов, «У-два» свободно, «Дуглас» доводилось. «Ан-два» не знаю, но думаю, научусь легко. Ремонтник. Чиню все. Машины, самолеты. Автоэлектрик. Мастер по ремонту бытовых электроприборов. Уровень знаний инженерный. Отец учил. В медицине разбираюсь на уровне сельского фельдшера. Травник. Травы собираю, сборы делаю, разные настои. Охотник на уровне профессионала. Следопыт, очень хороший. Музыкант, на гитаре свободно, сочиняю и пою свои песни. Как видите, только десять специальностей на уровне профессионала. А проверить можно легко.

– Интересный ты парень. И не врешь?

– А зачем? Проверить же можно. Смысла не вижу.

– Мастер по ремонту электрооборудования? – задумчиво спросила одна из женщин. – А в какой сфере?

– Полной. Чиню телевизоры, холодильники, приемники, магнитофоны. Да все. При наличии запчастей и инструментов, конечно.

– Это можно проверить. У нас в Доме быта есть мастерская, где работает приезжий мастер, но он работает только один раз в неделю. Работы у него много. Там уже принесли заказы, я бы хотела узнать, действительно ты можешь чинить или нет.

– Маргарита Николаевна у нас директор Дома быта, – пояснил председатель колхоза мне и тут же набросилась на нее. – Мне, между прочим, тоже автоэлектрик позарез нужен. Никак своего мастера получить или обучить не можем.

– Я могу работать до обеда в Доме быта, а после автоэлектриком.

– Губу не раскатывай, – сказал председатель. – Тебя еще никто не взял. Рассказывай, кто и откуда?

– Алексей Жуков. Я рожден в Советском Союзе, вырос я в СССР.

– Это еще что такое?

– Это слова из песни, я ее написал. В общем, родители погибли, мне пятнадцать недавно исполнилось. В детдом не хочу, я там зачахну, вот и решил отправиться под крылышко какому-нибудь колхозу. Если оценят, не выдадут никаким социальным службам. Хочу у вас устроиться, село симпатичное, мне нравится.

– И музыкант, – напомнила вторая женщина, что до этого молчала. – Нам директиву сверху спустили организовать свой музыкальный коллектив для выступления на районных и городских концертах. Движение моды.

– Не нам, колхозникам, а вам – представителям сферы культуры, – буркнул председатель. – Мы и так немало денег потратили, чтобы купить инструменты для вашего коллектива, а вы музыкантов вырастить не можете. На танцах пластинки крутят.

– Ну, вот же музыкант. Только его проверить надо.

– Анна Семеновна у нас заведующая музыкальным коллективом в сельском клубе, – снова пояснил председатель.

– Приятно познакомиться, – снова кивнул я.

– Значит так, оставляй вещи в кабинете. Никто не тронет. А на постой я тебя позже определю. Сейчас сходим к ремонтникам, покажешь, какой ты техникремонтник. А вам, женщины, я его отдам после обеда.

– Хорошо.

Это всех устроило, тем более меня, но у работника культуры был вопрос:

– Пятнадцать лет, это восьмой класс закончил. Что с образованием?

– Хоть сейчас готов сдать экзамены за одиннадцатый класс.

– У нас десятилетка, – улыбнулась она. – Проверим, с директором школы я поговорю. Позже. Учиться тебе, Алексей, все же нужно.

– Вам виднее, – пожал я плечами.

– Идем, – вставая из-за стола, сказал председатель.

Мы вышли из кабинета, закрывать он его не стал, и разошлись. Двух часов хватило, чтобы подтвердить местным технарям и механикам мою квалификацию. Электрику я на комбайне тоже сделал. Также сказал, что при наличии деталей могу собирать автоприемники и ставить в машинах, что вызвало заметный энтузиазм у двух водителей, что находились рядом. Уж они информацию разнесут, шабашка моя будущая. Меня покормили в колхозной столовой и отправили в Дом быта. Директор уже ждала, и я там починил за полчаса три прибора. Больше всего заняло времени откручивание мелких шурупчиков и закручивание обратно. Да паяльник долго грелся. А так мастерская оснащена неплохо, тестер был, осциллограф. Можно ремонтировать многое. Однако все же я немного схитрил, выбрал на глаз с простейшими поломками и отремонтировал, показав результат, – все работало. Хозяев известят, и те придут забрать приборы. Цену я посмотрел по каталогу ремонта, где были прайсы. Вписал их в наряды, и все готово, осталось в приемную их отнести, где приемщики вернут оборудование хозяевам.

– Умеешь, – определила директор. – Считай, место твое, если останешься.

– Спасибо.

– Теперь в клуб, я тоже хочу послушать, что ты умеешь. Справишься?

– Думаю, да.

Она позвонила в клуб, чтобы нас ждали, и мы пешком прогулялись до здания. Хороший построили, двухэтажный, с кинозалом. Тут уже была команда музыкантов, мне приготовили акустическую гитару, если проще, электрогитару. Я стоял на сцене и пробовал звук, наиграл пару аккордов, в зале с десяток человек сидели, председатель колхоза тоже торопливо зашел и сел. Освоившись с гитарой, я наиграл мелодию, перейдя на рок. Очень заводная музыка получилась. Музыканты за кулисами хлопали и радостно свистели. Прочистив горло, я сказал:

– Эту песню я написал недавно, посвятив ее Юрию Гагарину, и ее еще никто не слышал. Вы будете первыми.

Замерев на миг, я стал наигрывать и запел:

Земля в иллюминаторе, земля в иллюминаторе,

Земля в иллюминаторе видна…

Как сын грустит о матери, как сын грустит о матери,

Грустим мы о земле – она одна.

А звезды тем не менее, а звезды тем не менее,

Чуть ближе, но все так же холодны,

И как в часы затмения, и как в часы затмения,

Ждем света и земные видим сны.

И снится нам не рокот космодрома,

Не эта ледяная синева,

А снится нам трава, трава у дома,

Зеленая, зеленая трава.

А мы летим орбитами, путями неизбитыми,

Прошит метеоритами простор,

Оправдан риск и мужество, космическая музыка,

Вплывает в деловой наш разговор,

В какой-то дымке матовой земля в иллюминаторе,

Вечерняя и ранняя заря,

А сын грустит о матери, а сын грустит о матери,

Ждет сына мать, а сыновей – Земля…[2]

Когда я замолчал, весь отдался исполнению, несколько секунд стояла мертвая тишина, а потом раздались аплодисменты. В зале я обнаружил уже пять десятков человек. Откуда те набежали, не знаю, но и за кулисами народу хватало. Подумав, я исполнил вторую песню. Мне она всегда нравилась. Под настроение. Сыграл входную часть, жаль, аккомпанемент только гитарный, с группой было бы лучше, и запел:

Мог