Ричард Блейд, агент Её Величества - Джеффри Лорд

— Я не слышал о женщине с таким именем, — чистосердечно признался он. — Почему ты спрашиваешь?

Он коснулся плеча Зоэ; девушка внезапно отстранилась, но голос её по-прежнему был спокоен. Зоэ всегда оставалась спокойной — кроме, пожалуй, тех мгновений, когда они занимались любовью.

— Пожалуйста, Ричард, не обманывай меня. После всего, что между нами было, я заслуживаю лучшего обращения. Ведь мы же с тобой не дети! Если ты нашел себе другую женщину, просто скажи мне. Ты же знаешь, я не стану закатывать сцен. Просто скажи… Я думаю, что могу рассчитывать по крайней мере на твою честность, обычную честность. Поэтому мне сейчас так больно, Ричард, ведь ты всегда был честен со мной! А теперь… теперь происходит что-то такое, чего я не могу понять.

— Не можешь понять? Что? Боже мой, о чем ты? Весь день хмуришься из-за какого-то странного слова! Я еще раз повторяю, что никогда не слышал его… Я даже не могу вспомнить, что оно значит! Название города! Страны? Чье-то имя?

Знает ли он это на самом деле? Что за туманные образы временами проносятся у него в голове? Блейд с силой притянул к себе девушку.

— Дик! Ты делаешь мне больно! — Наконец-то он стал Диком!

— О, прости, дорогая, — крепки сжав её в объятиях, он заставил Зоэ повернуться к нему; её глаза загадочно блеснули в лунном свете. — Теперь, Зоэ, ты должна рассказать мне все, — произнес Блейд. — У меня уже голова идет кругом! Давай же, начинай!

На самом деле было бы лучше выслушать откровения лорда Лейтона по данному поводу. Этот дьявольский компьютермнемоскоп и бесконечные рискованные опыты не могли не повлиять на работу его мозга. Но с Лейтоном он побеседует потом. Сейчас ему надо помириться с женщиной, которую он любит.

— Хорошо, — голос Зоэ окреп. — Возможно, я просто ревнивая дура… Ведь ты никогда раньше не врал мне, Ричард!

Опять Ричард!

— Прошлой ночью я проснулась от твоего крика. Ты звал ее. Ты метался в постели и кричал, так кричал! А потом ты схватил меня и начал… начал… — она запнулась и подняла на него полные слез глаза.

— Боже мой! — Блейд не на шутку перепугался. — Почему же ты меня не разбудила?

— Я не смогла, Ричард. Ты не думай, я пыталась! Но ты чуть не раздавил меня в постели! Ты словно превратился совсем в другого человека — дикого, необузданного… И мне… мне стало страшно. Я просто покорилась… и терпела, пока ты не закончил.

— И сколько же это продолжалось?

— Полчаса, может — больше. После того, как прошел приступ, ты перевернулся на другой бок и заснул, будто младенец.

С минуту Блейд молча обдумывал услышанное. Да, от подобного обращения в душе бедной девушки вполне мог разразиться шторм. Теперь надо как-то выкручиваться…

— Ты знаешь, — сказал он наконец, — наверно, я просто увидел кошмарный сон, а тебе, любовь моя, поневоле пришлось стать его соучастницей. Однако странно, — Блейд задумчиво нахмурился, — я не узнаю себя… особенно — в этой ситуации… Разве по-твоему я такой уж жестокий любовник? Набрасываюсь, как жеребец, а сделав дело, засыпаю, не поцеловав последний раз любимую женщину? Пусть даже во сне была другая женщина — я все равно себя не узнаю… Нет, это не я… Видимо, мне приснился чей-то чужой кошмар, — он улыбнулся. — Давай все забудем. Не хмурься, дорогая, лучше поцелуй меня.

Но в этот раз обаяние Ричарда Блейда не сработало: Зоэ вновь отвернулась от него.

— Нет, я думаю, забывать не стоит. Ты прав — тебе приснился кошмар, и на самом деле никакой женщины по имени Талин не существует. Да и имя какое-то странное… И все же… все же не стоит забывать.

Ну почему у них у всех такой отвратительный характер? Сунув в рот травинку, Блейд улегся на спину, тихо проклиная все на свете: лорда Лейтона, компьютер, яйцеголовых, Дж. со всем его отделом, а главное, себя самого — за то, что окончив Оксфорд, соблазнился честью работать на Её Королевское Величество. Больше всего в этих невеселых мыслях он поносил пресловутый закон о неразглашении государственной тайны. Проще всего было бы сказать Зоэ правду; но если сделать этого никак нельзя, что тогда? Ибо если сам не придержишь язык, то помогут твои собственные коллеги — вздернут на сук, и Дж. собственноручно затянет петлю на шее, несмотря на все уверения в любви.

— Несколько месяцев назад ты просил меня выйти за тебя замуж, — тихо сказала Зоэ.

Было такое. Уже тогда он любил её достаточно сильно. Сжав зубы, Ричард ждал продолжения. На утесе внизу суетились чайки. Луна уплывала за горизонт. Черт возьми! Он не намерен терять эту женщину!

— Сначала я отказалась, — снова послышался её голос, — потому что еще не знала, люблю ли тебя. А когда полюбила, ты перестал спрашивать.

Блейд громко хмыкнул.

Она быстро нагнулась чтобы поцеловать его, но губы её были холодны, а в голосе звучало притворное сочувствие:

— Бедняжка! Неужели ты так сильно переживал мой отказ?

Зоэ подняла голову и спокойно продолжала:

— Ричард, ты постоянно пропадаешь где-то, а потом — раз, и ты здесь, без всяких объяснений, зато с ужасными шрамами. Тебя нет целый месяц, а потом ты врываешься ко мне и предлагаешь продолжить наши отношения — прямо с того места, где мы остановились в прошлый раз. Не скрою, раньше мне нравилась такая жизнь. Но это не может продолжаться вечно. Я устала. Я просто женщина, обычная женщина, и хочу иметь детей и мужа, которого вижу каждый день. И каждую ночь. А ты… я даже не знаю, на что ты живешь.

— Слушай, давай оставим это… — с усилием произнес Блейд.

Ее холодная рука легла на его губы.

— Знаю, знаю. Отдел экономического планирования, Уайтхолл.

Это была его новая легенда — с тех пор, как он по уши увяз в компьютерных экспериментах.

— Я имею в виду твою настоящую работу, — продолжала девушка. — У меня и моего отца есть кое-какие знакомые, а у них тоже полно знакомых. Оказалось совсем не трудно выяснить, чем ты занимаешься в своем отделе: у тебя там кабинет с секретаршей, и примерно раз в неделю ты целый час сидишь в нем, подписывая какие-то бумаги.

Где-то звонко закричал петух. Ричард прикрыл глаза. Послушал бы Дж. её речи! Сам-то он всегда считал, что новая легенда прозрачна, как стекло.

Зоэ снова наклонилась к нему — теперь её губы были куда теплей.

— Дик, дорогой мой… Если у тебя какая-то сверхсекретная работа, ты только скажи мне одно словечко… Я все пойму и не буду задавать никаких вопросов.

М-да…

— Я не могу тебе ничего сказать, — печально произнес Блейд, — ни одного словечка.

— Даже такого короткого, как «да» или «нет»?

— Абсолютно ничего.