Не валяй дурака, Америка… - Юрий Артемьев

Я рассмотрел то, что изъял из раны. Да. Это была пуля. Неровный кусочек свинца, весь в кровавых сгустках. Полил на пулю водой из котелка. Подарить что ли на память Лолите? Да ну, на фиг. Тут такая жизнь пошла, что таких сувениров у нас может быть вагон и маленькая тележка. И что? Таскать с собой коллекцию из пуль и всяких острых предметов побывавших в наших телах? Не стоит…

Я бросил пулю в костёр и языки пламени стали лизать кровавые бока свинцового шарика. На моих глазах через некоторое время свинец стал сперва тёмным, потом блестящим. А после лужица расплавленного металла, похожего на жидкую ртуть, исчезла среди углей костра.

— Как ты себя чувствуешь?

— Нормально. Мне стало легче. Ты уже закончил?

— Да. Но тебе пока лучше не шевелиться какое-то время. Так что просто полежи спокойно.

— Я бы поспала немного.

— Хорошо. А я пойду к ручью и умоюсь. Я такой потный, как будто вагон с камнями разгрузил.

— Спасибо, доктор! Если я выживу, то никогда тебе этого не забуду.

— Я очень хочу, чтобы ты выжила. И можешь вообще забыть про меня.

— Нет. Встреча с тобой — это как в сказке.

— Это плохая сказка. И она, чем дальше, тем страшнее.

— Нет. Это хорошая сказка. Я очень хочу верить, что и окончится хорошо. А ещё лучше, чтобы эта сказка никогда не кончалась…

— Ладно. Ты и правда поспи. А мне уже пора помыться.

— Я тоже хочу помыться. Мне кажется, что от меня воняет, как от скунса.

— Тебе пока нельзя. Вот рана заживёт, тогда и будет у тебя банный день.

— Банный день?

Кажется я опять не то словосочетание применил. Но, кажется, что Лолите понравилось. Она мечтательно повторила:

— Банный день… Отлично. Я буду целый день нежиться в ванне, мыть голову самым дорогим шампунем, а в ванной будут плавать лепестки цветов.

— Лолита! Ты случайно не зачарованная принцесса? Уж больно замашки у тебя, как у изнеженных девушек, выросших во дворце.

— Кто знает… — загадочно проговорила моя колумбийская подруга…

* * *

Мытьё в холодной воде ручья уже было привычным. Меня уже не напрягала ни низкая температура воды, ни отсутствие мыла и прочих извращений цивилизации. Я потёр тело пучком сорванной травы, и на этом мои водные процедуры закончились.

Когда я вернулся свежим и бодрым, то застал Лолиту на том же месте. Она лежала с закрытыми глазами, и казалось, что спит… Я решил её не беспокоить. Прибрал свои медицинские инструменты. Может, ещё когда пригодятся в будущем? Конечно, хотелось бы, чтобы больше не пригодились ни шприцы, ни ножницы с пинцетами. Но, как говорится: «Зарекалась ворона дерьмо не клевать…» Учитывая, какие планы есть у меня на западное побережье, то шанс получить маслину в брюхо может ещё запросто появиться.

— Алекс! — раздался громкий шёпот Лолиты. — Оглянись!

Её глаза округлились и были очень испуганными.

— Что там такое:

Я обернулся и о*уел по полной программе. Всего лишь в нескольких метрах от нас за деревом стоял большой чёрный медведь и с любопытством разглядывал нас маленькими, но очень выразительными глазками…

Глава 19

Глава девятнадцатая.

«Мартышка! Тебе Удав передал привет…»

17 августа. 1974 год.

США. Пенсильвания. Лес.

Вот и настал тот самый момент, когда я понял смысл дурацкого каламбура, который часто повторял один из оперов моего отдела: «Эх, в лес, да по ягодицы…»

Я расслабился, как последний школяр. Под рукой у меня нет практически ничего из того, что можно считать оружием. Хирургические ножницы? Шприц? Пинцет? Не смешите мои тапочки!

Охрененно большой чёрный медведь стоит в нескольких метрах от меня… Он уже вышел из-за дерева и я его могу разглядеть целиком. Не сказать, что это прям уж такой большой медведь, но всё равно вид дикого хищника впечатлял.

Я застыл, как вкопанный, а со стороны Лолиты уже давно не было слышно даже её дыхания. Блин, блин, блин… Что делать?

Я стал судорожно вспоминать инструкции «бывалых» людей, о том, как действовать при встрече с медведем в лесу… Чаще всего предлагалось упасть на землю и притвориться мёртвым. Тогда медведь уйдёт… Ага. Уйдёт он отсюда… как же… Держи карман шире. Тут пахнет свежей кровью. Вон её сколько тут на бинтах и салфетках. А