Пограничник - Виктор Кувшинов

- Хорошо, я понял, но зачем эти паразитические божества отсылают сюда бойцов, типа инквизиции?

- Но ведь им жалко поступаться пригретым местечком. Вот они и посылают свои армии на защиту кормушки, то есть реала. На самом деле не все так плохо с паразитами. Человечеству, особенно в прошлые века, тоже нужна была такая религиозная узда, чтобы ограничить разрушительную силу биологических инстинктов, и в этом смысле пришлые божества можно считать симбионтами. Но на каком-то этапе пробуждения Создателя реала, религии становятся настоящими цепями на его самосознании, уводя в полон своих рабов.

Хотя и сами божества - «великие прилипалы реала» становятся с течением времени все аморфнее. Они, словно перебравший дозу наркоман, все гребут и гребут под себя души, не замечая, как приходящие к ним люди размывают своим сознанием «основы веры». Так вот и получается, что настоящим Богом реала являешься ты, или тот же Вовочка, а все Саваофы и еже с ними – гости, причем не очень-то и прошенные.

- Голова пухнет от всего этого, - признался Влад, тупо глядя в землю. – Трудно все как-то туда уместить.

- Но это только общие вещи, мой милый Бог. Наши с тобой отношения мы обсудим у меня дома. Здесь недалеко – всего пару пропастей небытия! – рассмеялась Ксюша и бодро вскочила на ноги. – Поехали, любимый, я поведу тебя в свои чертоги!

Влад послушно последовал за ней, вскочив в седло своего гнедого. Девушка, словно ветер, полетела на белой лошади по пути, ведущем прочь от мира Пограничья…

Дорога продолжала перескакивать между островками реальности, которые становились все «чудесатее и чудесатее». Влад старался не отставать от Ксюши, но постоянно отвлекался на порой совершено сюрреалистические пейзажи.

После одного, особенно длинного пролета над пропастью дорога зацепилась за край огромного, неземной красоты цветка. Ксюша во весь опор промчалась дальше, а Влад не выдержал и притормозил коня, чтобы рассмотреть поближе это чудо. Цветок напоминал пион или даже анемон, переливающийся оранжевыми и лососевыми оттенками. Нижние лепестки были такие, что всадник на коне свободно мог по ним разгуливать.

Сердцевина цветка была заполнена огромными дугообразными, то ли тычинками, то ли трубчатыми лепестками, которые переливались теплыми оттенками, напоминая волшебную радугу. Когда Влад поравнялся с чудо пионом, то увидел, что всадник может свободно проехать по цветоложу между мягко светящимися полупрозрачными тычинками.

Где-то в самом центре переливалось лучами что-то золотистое. От цветка шло такое умиротворение, граничащее со счастьем, что, казалось, стоит только добраться до сердцевины, и тебе откроются все прелести рая.

Влад окликнул Ксюшу, но та успела ускакать далеко вперед. «Ладно, заметит, что я задержался и вернется», - подумал пограничник. Оставить без внимания такую прелесть он не мог. Конь осторожно, но послушно ступил с дороги на большой розовый лепесток, и пошел по нему, как по мягкой лужайке. Влад все больше окунался в упоительный свет какой-то божественной любви, льющийся отовсюду, и подгонял робеющего скакуна в направлении золотого свечения.

Вскоре любопытный путник оказался посреди леса флюоресцирующих столбов, а манящее теплое свечение оставалось всего в нескольких шагах, и скоро он сможет рассмотреть, что же это такое восхитительное прячется там. Но в этот момент стало что-то происходить. Мерцающие столбы зашевелились, как бы склоняясь к центру цветка, а конь с чего-то встрепенулся и повернулся боком к манящей цели. Влад раздосадовано оглянулся, пытаясь понять, что могло помешать достичь центра цветоложа, и заметил, что крайние гигантские лепестки подняты, а он оказался в коконе живого бутона. Золотой свет стал интенсивней, и больше невозможно было сопротивляться излучению любви, тепла и забвения…

Влад опомнился, когда на него стали валиться куски светящихся столбов, которые тут же теряли свои прекрасные оттенки. Одновременно заманчивое свечение начало утихать, и растерянный путник увидел в центре цветоложа жидкую субстанцию, вроде лужи, в которую чуть не угодил. Цветок стремительно утрачивал свою красоту, сотрясаясь от каких-то ударов. Когда начали падать лепестки, Влад увидел серое небо и вспомнил, что он собирался лишь взглянуть на цветок поближе.

- Ксюша! – крикнул он, окончательно приходя в себя, и заметил, как на фоне неба мелькнул тонкий луч. Воодушевившись, Влад сообщил, своей спасительнице. – Я в самом центре! Отзовись, чтобы тебя лазером не задеть!

- Жив! – послышался знакомый возглас снаружи, и луч мгновенно обрубил боковые лепестки, которые стали плавно оседать в пустоту.

Влад не стал ждать, пока весь цветок начнет разваливаться на куски, и поспешил на голос. Путь к свободе преграждала стена лепестков, за которыми стояла Ксюша – она не решалась рубить прямо перед собой, чтобы не задеть своего пограничника.

Не оставалось ничего делать, как срезать эту потускневшую «прелесть» самому. Влад, посмотрев в сторону и заметив направление дороги, аккуратно отрубил лепесток у себя под ногами. Слегка пожухнувшая стена стала заваливаться внутрь. Но не успел горе-садовник испугаться за себя и обрадоваться за Ксюшу, на которую ничего не падало, как массивна плита прекратила свое движение, наткнувшись на столбы тычинок, и стала съезжать вниз под собственным весом. Вскоре пограничник с разведчицей могли любоваться друг другом, но их все еще разделял десяток метров бездонной пропасти.

- Скорей «представь» себе дорожку сюда, пока этот лотос печали не развалился совсем! – волнуясь, крикнула Ксюша. – Покажи, кто здесь хозяин!

Влад сосредоточился и выдумал дорожку, бегущую из-под ног коня к девушке. Тут же не замедлило появиться привычное полотно грунтовки. Он тронул послушного гнедого скакуна и вскоре уже обнимал свою любовь, прямо не слезая с седла.

- Смотри! – шепнула Ксюша, которая старалась наблюдать за тем, что творилось у пограничника за спиной.

Влад оглянулся и увидел, как прежде прекрасный бутон, темнеет и, распадаясь на части, отекает бурой слизью.

- Эти цветы еще называют горе-лотосами, - тихо произнесла девушка. – Они плывут по астралу неизвестно из какой реальности, пытаясь захватить на своем пути все, сколько-нибудь мыслящее… Зачем им это нужно, никто не понимает. Но зато ты сполна испытал свет их «божественной любви» на собственной шкуре! – горько усмехнулась она и добавила. – Ты не представляешь, как я испугалась, что потеряю тебя на последнем этапе. Прости, я самоуверенно понадеялась, что ты побоишься упустить меня из виду и промчишься мимо ловушки. А останавливаться самой и что-то объяснять было еще опасней. Тогда эта «прелесть» могла бы закусить сразу двумя любопытными…