Разделяющий нож: В пути - Лоис Буджолд

Выбрать уютное местечко оказалось не так легко — ветер усиливался и задувал с северо-запада; на небе появились облака, то и дело скрывавшие солнце. Однако Дагу удалось найти углубление под корнями вывороченного бурей дерева, которое, благодаря захваченным с собой одеялам, они с Фаун превратили в удобное гнездышко.

За несколько следующих восхитительных часов Даг обнаружил, что полный контроль над проекцией Дара и в самом деле позволяет ему направлять подкрепления в те органы, которых сам он не имел; однако, по мнению Фаун, то, что раньше делала его призрачная рука, было гораздо лучше. Они принялись сравнивать технику, и серьезное исследовательское выражение лица Фаун тут же сменилось хихиканьем. Даг тоже не мог сдержать улыбки, хотя и надеялся, что ведет себя более солидно. Ну… может быть, и не очень солидно… Ему не удалось проверить утверждение Барра насчет того, что подкрепление Дара заставляет крестьянских девушек испытывать желание, потому что он не мог заставить себя закрыть свой Дар от Фаун, да к тому же такое было бы все равно, что лить молоко в молоко и ожидать, что оно изменит цвет. Даг, правда, надеялся, что его вновь открытое умение поможет ему избавить Фаун от вреда, причиненного Злым, и сделает ее месячные, которые должны были вот-вот начаться, менее болезненными.

— Подкрепление Дара на самом деле не исцеляет, — сонно пробормотал он, когда силы на исследования оказались временно исчерпаны. — Оно просто дает телу силы самому себя быстрее исцелить или побороть инфекцию. Если увечье слишком велико или болезнь распространяется слишком быстро, целитель оказывается побежден.

Фаун, надув губы, повернула голову, лежавшую на плече Дага, и между поцелуями спросила:

— Как может целитель оказаться побежден? Отдаст так много Дара, что погибнет сам?

Даг покачал головой.

— Сначала ты теряешь сознание… это не похоже на потерю крови, которая может происходить помимо твоей воли или неосознанно. Только изнеможение может сделать целителя беззащитным перед болезнью, как и любого человека. — Даг помолчал. — Понимаешь, подкрепление не следует путать с угрожающим целителю захватом Дара. Если целитель слишком углубится и приведение Дара больного в соответствие с Даром целителя превратится в их смешение, а больной умрет, целитель может умереть тоже. Умирающий Дар разрушит и другой.

Фаун прищурилась.

— Ха… уж не из этого ли твои предки в первый раз почерпнули идею разделяющего ножа?

Даг откинул голову.

— Ох, возможно, Искорка! Очень даже возможно!

«Что за умница эта крестьяночка!»

Фаун задумчиво кивнула.

— Так или иначе, следует поддерживать свои силы.

— Так же, как командиру отряда следует держать своих дозорных в хорошей форме, — проговорил Даг.

— И наоборот.

Даг зарылся лицом в волосы жены.

— Верно, Искорка.

На следующее утро, когда Фаун поцелуем разбудила Дага, он обнаружил, что небо затянуто тучами. Опираясь на локоть, Фаун спросила:

— Ты знаешь, какой сегодня день?

— Я потерял счет, — признался Даг. — Нужно будет спросить Берри.

— Пожалуй, лучше ее спрошу об этом я. — Фаун ухмыльнулась и отправилась готовить завтрак.

Тучи сгустились, но дождь так и не пролился, и «Надежда» оставалась на мели. После обеда Вит потащил Дага на противоположный берег острова. Поваленные деревья образовывали там что-то вроде моста через узкий пролив, отделяющий остров от берега реки, и Вит с Дагом осторожно перебрались по этому ненадежному мосту, хоть Даг и уверял Вита, что ничего интересного по крайней мере на милю вокруг нет. Когда они вернулись, их встретил Ремо со строгим приказом поварихи: наловить на ужин рыбы, но только не сомов. Это потребовало возвращения к узкому проливу, откуда рыболовы пришли, нагруженные тяжелыми связками судаков и окуней. Бо и Хогу было поручено почистить и выпотрошить рыбу. Потом Вит предложил провести урок стрельбы из лука. Ремо и Даг установили мишень, Вит на лодочке привез лук и стрелы, а потом сплавал за Хогом и Готорном. К тому времени, когда все настрелялись вдоволь, замучив главного учителя, наступили сумерки.

Теплый воздух в каюте «Надежды» был полон восхитительных запахов. Даг, войдя на кухню, обнаружил, что тесное помещение украшено осенними полевыми цветами и листьями, перевязанными цветной тесьмой. Берри и Фаун нажарили горы рыбы с картошкой и луком, а Вит и Бо установили на подставке новый бочонок с пивом. И откуда только он взялся?

— Что мы празднуем? — весело поинтересовался Даг.

Фаун отставила сковородку, подошла к мужу, поднялась на цыпочки и обхватила его за шею, чтобы их лица оказались на одном уровне.

— Твой день рождения. Поздравляю, Даг! — Она крепко поцеловала его под аплодисменты и крики всех собравшихся. Когда Фаун отпустила Дага, он изумленно огляделся.

— Ага! — завопил Вит. — Попался! Как мы его поймали!

— Откуда ты узнала, что сегодня мой день рождения? — спросил Даг Фаун. Прошло не меньше двадцати лет с тех пор, как он перестал обращать внимание на эту дату, и уж во всяком случае в последнее время он о ней не упоминал.

— Даг! — с притворным возмущением воскликнула Фаун. — Ты же сообщил о нем городскому клерку, когда мы поженились в Вест-Блю! Конечно, я запомнила.

А день рождения Фаун должен был наступить через шесть недель — Даг узнал об этом из того же источника и не забыл; Даг предполагал, что к тому времени они могут уже добраться до Греймаута. Даг не знал, как принято отмечать дни рождения у крестьян, и радовался, что с ними Вит: у него можно и узнать, чем порадовать Фаун, и его общество поможет не дать Фаун почувствовать себя одинокой в незнакомом месте.

«О боги, ей исполнится всего девятнадцать!»

Даг не знал, чувствовать ли себя стариком или счастливцем, однако когда Ремо усадил его на почетное место, а Бо вручил кружку с пивом, решил, что есть все основания для последнего.

Потом последовали нежная рыба и тающий во рту картофель и море разливанное пива, шутки, рассказы и смех, — да, это были друзья, его собственные родичи по шатру. Даг порадовался, что за столом сидит и Ремо; какова бы ни была взаимосвязь Дара и тела, ума и сердца, мир казался более широким потому, что в нем были и Стражи Озера, и фермеры. И праздновали они общество друг друга.

Пиво, как выяснилось, было втайне припасено Витом как раз для такого случая — на последней остановке, где он продал часть своего оконного стекла. Только статус пива как подарка не позволил Бо раньше времени употребить его — факт, о котором Бо говорил с некоторой гордостью. Тайные приготовления Блуфилдов явно начались заранее: когда никто уже не мог проглотить ни кусочка, Фаун достала какой-то предмет, завернутый в ткань и перевязанный нарядной тесьмой. Когда Даг развернул подарок, им оказалась накидка с капюшоном из промасленной ткани, какие носят речники.