Половое воспитание Августа Флана - Александр Минчин

— Очень мило.

— Ты у нас знаменитый теперь.

— Почему?

— Редактор местной газеты, у которого в подчинении сам Дон Педро!

— Ну, язык у тебя.

— Хочешь попробовать? Август, тебя целовал кто-нибудь по-настоящему в губы?

— Нет, — честно ответил он.

— Поэтому у тебя и вид такой, нецелованный. А хочешь, я тебя поцелую?!

Он с интересом посмотрел на нее, но ничего не сказал.

— Откинь голову назад, приоткрой губы, закрой глаза и расслабься.

Август выполнил все ее команды, считая, что это шутка.

Она сразу накрыла его губы своими, коснулась его языка и медленно, сладко засосала внутрь.

Следующие пять минут Август абсолютно ничего не помнил. Всю свою жизнь потом он будет вспоминать этот поцелуй. Так больше никто не целовал его за все последующие годы.

Она удовлетворенно оторвалась от его губ и спросила:

— Хочешь еще?

— Да, — улыбнулся, пораженный, он.

Она поцеловала его еще два раза сказочными, но более короткими поцелуями.

— Ты его доцелуешь, что он сознание потеряет! — пошутила сидящая рядом Маша. — Он уже и так близок к обмороку.

— Ну что, целовал тебя кто-нибудь так?! — вопрошала волшебная целовалыцица.

— Где же ты научилась?

— Теперь никогда не забудешь. Я великая «динамистка»! Кто только не пытался меня сломать и как! Я разрешаю им все, и сама творю, — но только до трусов! Пусть делают что хотят, но трусики снять еще никому не удалось. Целка моя — только для мужа. Он будет первый.

Август не поверил. Они сидели на скамейке и целовались чуть ли не посреди лагеря, рядом сидела ее подружка. А Элка уже оседлала его и устроилась на коленях.

— И давно ты так защищаешь крепость?

— С восьмого класса. Первыми были футболисты, из команды моего брата. Долго бились, вся команда прошла. Пари заключали, что только не делали… И как!.. Вот она я вся, целая.

Она поцеловала Августа в шею, втянула нежную кожу ртом. Он опомнился, когда было уже поздно.

— Это засос тебе на память! Чтобы другие к тебе не подходили и рты не разевали.

— Если она так все остальное делает, — раздался голос с акцентом, бери ее пить самогон.

У скамейки стояли его новые друзья, Дон Педро и Омар, с канистрой самогона.

— С удовольствием, — воскликнула Элла, — все хотела попробовать местного напитка. Да настоящего мужика в лагере не найти!!

Друзья улыбнулись. Они пошли впятером в радиорубку. Квинтет пил весь вечер. Но споить этих девушек было невозможно, даже из шланга. Друзья зря надеялись. Они никого, кроме Флана, к себе не подпускали. Девки только вели себя развязно и болтали. А так…

В полночь Педро привел других девушек, а Август пошел провожать своих подружек, все еще под впечатлением от того поцелуя. Но Элла была не в его вкусе.

Стенгазета, вывешенная в столовой, произвела свой эффект, и у Августа даже появились поклонницы, так как в самом низу было написано, кто главный редактор.

— Добрый вечер, — услышал он женский голос и обернулся. Милое лицо, чуть удлиненное, в обрамлении темных волос.

— Меня зовут Уля, мы встречались у Заура на вечеринке, в ваш первый день…

— Да-да, вы были с подругой.

— Хотите, чтобы я ее пригласила?!

— И сразу раздела, — пошутил Флан.

— Вы становитесь звездой, — подколола Уля, стрельнув глазами в сторону стенда.

— Еще какой, повара теперь меня кормить не хотят или бросают в еду кучу перца!

— Я очень хочу покурить, но в лагере — девушке — неудобно. Вы не проводите меня?!

Он согласился, они вышли из лагеря и пошли по загрунтованной и спрессованной колесами грузовиков дороге. Пройдя километр, они свернули в лес и сели на вялую траву.

Она достала пачку и закурила, предложив ему взглядом. Август отрицательно покачал головой.

— Вы давно в институте? — спросил он, пока она выпускала душистые кольца дыма.

— Я учусь на втором курсе истфака.

— История, по-моему, очень скучная наука.

— У меня папа член-корр. «большой» Академии. А я живу с мамой — здесь.

Она, задумавшись, выпускала дым из приоткрытых губ. Что-то шелестело и шипело в лесу.

— Вы меня только за этим пригласили?

— Зачем? — она выбросила сигарету.

— Чтобы вы покурили.

— Нет, я хочу, чтобы мы… поцеловались.

— Как вы себе это представляете? — пошутил от неожиданности Флан.

— Вот так, — ее губы очутились около его лица. Они поцеловались: глупо было бы отказываться. Потом еще и опустились на траву, начав обниматься. У нее была на редкость тонкая талия и очень нежная кожа. Август уже целовал ее грудь и гладил между ног.

Августу начинал нравиться институт, в нем было столько всего — доступного. Он даже не представлял еще, сколько!

Они возвращались в лагерь, измученные долгими ласками и неудовлетворенные. Август очень не любил, когда процесс растягивался.

Около домика, где он теперь спал и находилась радиорубка, его уже ждал суд.

— Август! — воскликнул резко Педро. — Чтобы ты больше никогда не уходил из лагеря, не сказав, куда, или не взяв «сопровождения». Здесь казаки кругом. Отрежут «качан», не моргнув глазом. И тебе, и бабе! Мы с Омаром весь лагерь перепололи, пока кто-то не сказал, что видел тебя с девкой.

Августа тронула эта неожиданная забота, и он впредь пообещал докладывать, куда идет.

На следующий вечер, предупредив друзей и сообщив место, он пошел на свидание. Август знал в лесу одну поляну, на которой был большой стог сена. Уля была в легкой ситцевой юбке и какой-то почти детской распашонке. Которую она ему дала снять